Как райагроном Кельвес познакомился с агентом немецкой полиции

18 апреля 1942-го Владимир Кельвес рассказал сотруднику госбезопасности о знакомстве с человеком, который в период оккупации Чернского района Тульской области служил в тайной полиции тайным агентом. Назовем его Александр Винный (имя и фамилия изменены). За работу гитлеровцы обещали ему «дать маленькое имение на территории Черноусовского сельсовета, бывшую усадьбу родственника».

Пара гранат в окно

«Мне поручалось выявлять лиц, настроенных против германской армии: партизан, коммунистов и советский актив, заводить с ними связи и доносить обо всех их настроениях и разговорах в тайную полицию германской действующей армии, – говорил Винный Кельвесу. – Я прислушивался к разговорам населения и доносил обо всех высказываниях против германской армии в тайную полицию. Кроме того, по заданию германской тайной полиции выезжал в Ержинский, Тимирязевский, Черноусовский, Жимаринский, Белинский и Дьяковский сельсоветы с целью выявления советского актива и политического настроения населения. Выезжал под разными предлогами. В Ержинский сельсовет поехал якобы сопровождать автомашину. В другие сельсоветы под видом приобретения продуктов и фуража».
Как-то в немецкую тайную полицию поступили сведения о том, что в деревне Парахино Арсеньевского района появился партизанский отряд. Для ликвидации партизан на место выехало несколько немецких полицейских, которые с собой взяли Винного для связи с населением. Когда гитлеровцы прибыли в Парахино и подошли к крайнему дому, оттуда вышли двое мужчин: старик и молодой человек. Последний, увидев немцев, побежал. Немцы застрелили его. Потом они схватили старика и вбежали в дом. Внутри находились два партизана. Партизаны открыли огонь по фашистам. И, со слов Винного, убили начальника полиции! После этого гитлеровцы бросили в окно пару гранат. Партизаны погибли... Как говорил Винный, партизаны были в форме НКВД. Тайный агент также рассказывал Кельвесу о других своих «подвигах». Так, Винный получил от немецкой полиции задание установить, где скрывается секретарь Чернского районного исполкома Дмитрий Игнатьевич Воробьев. Винный, выполняя задание, несколько раз выезжал в Черноусовский сельсовет, поскольку полиция располагала информацией о том, что Воробьев скрывается именно там. Однако найти секретаря Винному не удалось.

Сбежим?

Когда же гитлеровцев выбили из Черни, Александр Винный поделился с Кельвесом: «Германские войска сейчас отошли на подготовленные оборонительные позиции на реку Зушу с тем, чтобы подтянуть силы, – и во второй половине февраля 1942 года перейдут в наступление по всему фронту. Вообще в 1942 году германские войска оккупируют всю европейскую часть Советского Союза, а Япония – Дальний Восток. Таким образом, с Советским Союзом будет покончено. Весь партийный и советский актив, который сейчас работает на освобожденной от немцев территории, будет выявлен оставленными немцами людьми и при оккупации вновь этой территории немцами будет сообщено о них полиции. И весь этот актив будет осужден по законам военного времени». Винный добавил: у него дома спрятаны документы, выданные ему оккупантами и характеризующие его работу в полиции. Они хранятся в его доме в деревне Казацкая Слобода и у тещи в Черноусово. Когда Винный после освобождения Черни от фашистов попал в поле зрения сотрудников госбезопасности, то стал высказывать соображения уйти к немцам.

Теперь нам надо уточнить, где же Кельвес познакомился с Винным. Это произошло в Тульской тюрьме №1, в камере №39-а. Винный разоткровенничался перед Кельвесом: «Меня обвиняют в том, что служил я в полиции городской управы и в тайной полиции, но я в этом не признался и виновность моя была не доказана». Винный собирался при удобном случае сбежать из-под стражи. И предлагал Кельвесу составить компанию. «Нет никакого смысла безнадежно ждать освобождения», – рассуждал Винный. Кстати, Винный предлагал Кельвесу бежать еще тогда, когда обоих этапировали из Черни в Тулу. «В одной из деревень Плавского района Винный мне сказал, что представляется возможность уйти, – вспоминал Кельвес. – Но одному этого сделать нельзя. На первое его предложение о побеге, когда нас этапировали, я ему не дал согласия. А когда он мне предложил в Тульской тюрьме, я сказал Винному, что не против этого мероприятия, если будет дальний этап. Причем я не намерен был делать побег и дал свое согласие в Тульской тюрьме потому, что Винный подошел ко мне с открытой душой, чем заинтересовал меня, и я хотел узнать его как человека». Винный похвалился перед Кельвесом: немцы его как тайного агента снабдили «большим количеством продуктов питания, которые спрятаны у него в доме и у тещи». Винный перечислил и своих «коллег», работавших на тайную полицию: среди них оказались работник ЗАГСа, представитель совхоза «Культура», инструктор немецкой сельскохозяйственной комендатуры, а также некий гражданин, который при отступлении частей вермахта из Чернского района бежал вместе с немцами. А сам Кельвес предположил, что в тайной полиции мог работать один местный специалист по сельскому хозяйству – Кельвес заметил, что мужчина неоднократно заходил в здание тайной полиции.

«Да, я был в немецкой полиции два раза»

А не сотрудничал ли сам Кельвес с немецкой полицией безопасности, поинтересовался у Владимира Густавовича сотрудник госбезопасности 13 января 1942-го. Кельвес ответил отрицательно: «Никогда».
«В помещении немецкой полиции безопасности я был один раз по вызову, – отвечал Владимир Густавович. – Помещалась эта полиция в поселке Чернь на Революционной улице, номер дома не помню. В этом доме были раньше квартиры учителей. Находится указанный дом напротив типографии, точнее на углу Революционной и Советской улиц. Меня вызывали в немецкую полицию безопасности для объяснения по вопросу принятия на работу в Чернскую МТС (машинно-тракторную станцию. – Прим. ред.) члена партии Шагова (по другим данным, Шахова. – Прим. ред.) Василия Афанасьевича. Я сказал, что, принимая Шахова на работу, я не знал, что он член партии. Затем я сказал, что Шахова знаю давно и что ему можно доверить работу». Правда, затем последовала очная ставка с гражданкой N, которая сказала: Кельвес был в немецкой полиции два раза, а не один. «Да, я был в немецкой полиции два раза, – пояснил Кельвес. – Но в один и тот же день и по одному и тому же вопросу, поэтому в своих прежних показаниях я и считал это за один раз». Между тем, N утверждала, что Кельвес второй раз в немецкую полицию пришел через два дня после первого посещения. Владимир Густавович не согласился: «Гражданка N, видимо, не помнит точно».

«За невыполнение данного приказа будет производиться расстрел»

1 января 1942 года. Чернь. Новый год, но для кого праздник, а для кого суровые будни, без праздников и выходных, такая служба. В этот день сотрудник госбезопасности пообщался с местным жителем Петром Егоровым. Речь шла о Владимире Кельвесе.
ДОСЬЕ
Петр Антонович Егоров. Родился в 1896 году в деревне Пешкова-1 Чернского района, проживал там же. Из крестьян. Учился 2 года. Беспартийный. Колхозник. Семья Петра Егорова состояла из 9 человек.
Петр Антонович рассказал о том, что Владимира Густавовича знал как агронома, работавшего в Чернском районе. Взаимоотношения у них были нормальные, они не ссорились.
«Мне известно, что Кельвес в период, когда район был взят немецкими захватчиками, помогал по установлению фашистского режима. Кроме того, Кельвес работал в сельскохозяйственной немецкой комендатуре, издавал приказы», – сообщил Егоров. У него спросили: какие приказы самостоятельно рассылал за своей подписью Кельвес по сельсоветам и колхозам?
«20 декабря 1941 года Кельвес рассылал самостоятельно за своей подписью приказ, в котором говорилось председателю колхоза под личную ответственность в суточный срок собрать весь имеющийся скот, лошадей, повозки, сбрую и хлеб. За невыполнение данного приказа будет производиться расстрел, – пояснил Егоров. – Кельвес в сельскохозяйственной комендатуре работать начал с 20 ноября 1941 года, работал он в качестве агронома». 

Как Кельвеса назначали райагрономом

А вот о чем в Черни буквально за день до Нового 1942 года разговаривал сотрудник госбезопасности с Сергеем Сошиным.
ДОСЬЕ
Сергей Петрович Сошин. Родился в 1915 году в поселке Чернь. Сын торгового служащего. В ВКП(б) не состоял. Образование получил неполное среднее. Военнообязанный (рядовой). Матери на тот момент исполнилось 57 лет, она была домохозяйкой.
«Кельвеса я знал до прихода немецких захватчиков в Чернский район как агронома райзо (районного земельного отдела. – Прим. ред.), а после оккупации Чернского района как райагронома сельскохозяйственной комендатуры и своего начальника, – рассказал Сергей Сошин. – Кельвес работал райагрономом с 20-22 ноября 1941 года по 20-21 декабря. На работу райагрономом он был приглашен Славутинским. Назначение Кельвеса происходило в моем присутствии». Интересно, как это происходило? Безусловно! И Сошин поделился подробностями того назначения. Когда Сошин вошел в комендатуру, Кельвес уже был там.
– Немецкие власти предлагают тебе стать райагрономом, – объявил Славутинский своему гостю.
Владимир Густавович немного подумал и согласился. Самостоятельных распоряжений по колхозам в пользу немецкого командования Кельвес не давал, пояснил Сошин. Кельвес проводил в жизнь только приказы немецкого военного коменданта. Так, последний дал распоряжение выставить 300 лошадей. «Кельвес разбивал эту цифру по сельским советам и рассылал с нарочным. Такое же положение было с поставкой скота немецкому командованию», – разъяснял Сошин. У Сергея Петровича после этого спросили, сколько продуктов для немцев было собрано сельскохозяйственной комендатурой. Тот затруднился назвать точную цифру. Но припомнил, что крупного рогатого скота вначале было собрано порядка 150 голов. «И позднее после приказа о выгонке всего скота был еще собран скот. Сколько, я не знаю», – добавил Сошин. 

«Кельвес вручил мне приказ о мобилизации транспорта на службу германской армии»

Обоих, Кельвеса и Сошина, знал Андрей Подчуфаров.
ДОСЬЕ
Андрей Васильевич Подчуфаров. Родился в 1912 году в деревне Стрелецкая Слобода Чернского района, проживал там же. Из крестьян-середняков. Получил неполное среднее образование. Из рядов ВКП(б) был исключен. Работал кредитным инспектором Чернского госбанка. В 1935 г. награжден почетной грамотой Наркомзема (Народного комиссариата земледелия). Был женат, воспитывал ребенка.
Кельвес утверждал, что Подчуфаров добровольно подал ему заявление о приеме на работу в немецкую сельскохозяйственную комендатуру. Правда, Подчуфаров отрицал это и говорил, что 13 декабря 1941 года он, Подчуфаров, вместе с другими жителями деревни Стрелецкая Слобода был занят на работах на шоссейной дороге. Ремонтом шоссейной дороги Подчуфарову и остальным селянам приказал заниматься Сошин. Он вместе с военнослужащим вермахта ходил по домам и назначал на работу всех жителей деревни. Вероятно, требовалось очистить дорогу от снега или заделать воронки после авианалетов.
«За мной пришел Сошин с немцем и позвал меня в комендатуру, – вспоминал Андрей Васильевич 10 мая 1942-го, – где Кельвес вручил мне приказ немецких оккупационных властей о мобилизации транспорта на службу германской армии и велел этот приказ развесить по сельсоветам. Таким образом я стал работать в сельхозкомендатуре, но заявления я не подавал». 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Благодарим пресс-службу УФСБ России по Тульской области за предоставленные материалы

На фото Сергея Киреева: реконструкция событий 1941 года в Тульской области