Неразгаданный секрет

Тульский академический театр драмы готовится открыть новый, 236-й сезон спектаклем по пьесе Евгения Замятина «Сказ о тульском Левше» («Блоха»). Читка началась в июне, а теперь идут репетиции на большой сцене, где люди театра – кто в поневах и лаптях, а кто в современном прикиде – в очередной раз повествуют о наших талантливых предках.

Эта постановка отличается от «Тульского секрета» Бориса Рацера и Владимира Константинова, шедшего в разные годы на подмостках ТАТД. Она скорее близка к произведению Николая Лес­кова «Левша», но здесь не все так грустно, песни и пляски присутствуют. И весь тон действа жизнеутверждающий, что можно понять, побывав на репетиции. Спектакль «многонаселенный», в нем занята почти вся труппа, при этом некоторые играют по нескольку ролей, динамично переодеваясь по ходу: один усы наклеивает, другой папаху напяливает.
Слышатся реплики:
– Кто буквы «Т» и «У» выносит на сцену, помните?
– А мы «Л» и «А» выво­зим!..
– Мне на руки сразу выдайте железку, молоток и балалайку!..
– Откуда здесь эта скамейка взялась? В Лондоне и Петербурге нет скамеек!..
Скамейку уносят за кулисы, взамен выезжает печь на колесиках, она же – трон: у художника-постановщика Александра Дубровина все шутейно и никакого почтения к самодержавию. Потом начинается гулянье, актриса Марина Борисова наяривает на балалайке «Ой, зачем эта ночь так была хороша…», все остальные подпевают «с чувством», затем исполняется кадриль с выходом. Да и вообще, о судьбе мастеров-само­родков повествуется словно с легкой усмешкой: а как еще сегодня можно представить позапрошлый век, от которого мы так далеки?
По ходу действия из пошивочного цеха подносят какие-то детали костюмов, и Валерий Жуков, он же «тульский купец – Машкин отец», облачается в кафтан размера на три больше в плечах – для солидности. А Борису Заволокину предлагают померить картуз, «правда, еще без козырька и краской попахивает», который тот тут же безропотно примеряет.
– Егупыч я, мастер, – картинно притоптывая ногой в валенке, объясняет Борис Федорович. – Трое нас, умельцев: еще Силуян – Геннадий Вершинин да Левша – Дима Чепушканов…
В это время на сцене герой повествования гоняется за своей невестой Машкой, которая убегает, сверкая красными сапожками из-под длинной юбки и придерживая на ходу длиннющую косу из мочала. В разгар потехи в толпу вторгается Игорь Лучихин, он же – донской атаман Платов, и, достав из-за ремня джинсов потешную саблю, начинает раздавать команды. Интрига закрутилась, «аглицкая» блоха под хохот обитателей оружейной слободы предстала под стеклом «мелкоскопа», атаман горячится, требует, кричит, его приспешники щелкают кнутами…
– Нравится мне мой персонаж, – поделился Лучихин, когда репетиция закончилась. – Он ведь умница: вояка и рубака, а не растерялся, знал, в каком городе в России талантливые люди живут, которые могут «заморышей» с носом оставить…
Режиссер-постановщик «Сказа» заслуженный деятель искусств Александр Плетнев известен нашим театралам: несколько лет назад он приезжал из родной Калуги для работы над спектаклем «Ох уж эта Анна», и вот теперь – новая встреча.
– Я не считаю, что Левша – чисто тульский «национальный» герой, это обобщенный образ талантливого русского мужика, – пояснил Александр Борисович. – Он не был бы всеобщим любимцем, если бы в его характере не сочетались лучшие национальные черты. Справедливо будет утверждать, что одаренные люди, самородки во все времена рождались по всей нашей земле: это и есть главный секрет. К тому же в пьесе присутствует извечное противостояние: Россия – Англия, Россия – Европа, которое живет в веках… Это произведение – «заказное», оно было написано Замятиным в двадцатых годах прошлого века, ставилось впервые во МХАТе Алексеем Диким, а художником был Борис Кустодиев – представляете, какая бригада работала?.. Мне нравится сотрудничать с труппой Тульского драмтеатра, частично я с актерами уже знаком, так что действуем слаженно, как команда единомышленников, спешим: 5 сентября – открытие, и наша «Блоха» запрыгает по сцене…
 Марина ПАНФИЛОВА
 Елена КУЗНЕЦОВА