Культура

14:11, 17 мая 2019

Анатолий Кирьяков: Хорошо играть там, где есть разговор с публикой

Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА

– Анатолий Митрофанович, помните, в одном из спектаклей Тульского ТЮЗа, где вы играли американца Шепарда, речь шла о колдовстве: в постановке даже принимал участие профессиональный фокусник. А для вас театр – магия?

Так начался наш разговор с актером Тульского академического театра драмы Анатолием Кирьяковым, который в мае отпраздновал свое 70-летие.
– Театр – вечное чудо, привлекающее людей уже тысячелетиями, – отметил артист. – Вот и я не избежал его чар: еще десятилетним мальчишкой записался в драмкружок в Доме пионеров. Мечтал стать артистом, хоть жил в маленьком шахтерском городке Снежное Донецкой области и никаких театров там не было. Но когда к нам в ДК привозили спектакли, не пропустил ни одного.
– Вы родом из Украины?
– Нет, я родился в деревне Кокино в Кемеровской области, где мои родители жили в ссылке. В репертуаре нашего театра сейчас есть спектакль «Земля Эльзы» – о ссыльных немцах, вот и у нашей семьи похожая история. Только родители мои были греками – простыми крестьянами, которые работали в подсобном хозяйстве в крымском городе Саки, а потом их репрессировали – сослали в Сибирь.
После реабилитации наша семья переехала в Донецкую область к родственникам, где я прожил семь лет. Оттуда уехал поступать в театральный. Поначалу – в Москву, подал документы в Щепкинский и в школу-студию МХАТ, где прошел два тура. Но там мне откровенно сказали: нам нужен еще только один человек – крупный, фактурный, и я ушел – не подходил. А в «Щепку» не взяли из-за говора, хотя я все три тура выдержал: я же на Украине рос – естественно, произношение было соответствующее. Тогда на вокзале ночевал, знакомых в Москве – никого!
– А как попали в Ярославское театральное?
– Ярославский драмтеатр гастролировал в Донецке, я пришел и – час читал все, что знал из школьной программы, из репертуара нашей самодеятельности. В итоге – поехал с ними дальше на гастроли во Львов: оформили мебельщиком, а уж потом, по приезде в Ярославль, сдал экзамены. В Воронеж после окончания я поехал уже с женой Ларисой, а потом ушел в армию – служил на Черноморском флоте в Севастопольском театре.
– На веслах ходили?
– Нет, я был мотористом катера, жил в казарме в воинской части, носил форму, бескозырку. В репертуаре театра были в основном военные пьесы и музыкальные постановки – «Ринальдо идет в бой», «Три Георгия», «Маленькая ночная серенада»…
– А как в Тулу попали?
– У меня жена тулячка, вот мы и пере­ехали к ее родителям. Помню первое впечатление от города: трамвай идет по улице Красноармейской – проспекта тогда еще не было, – а она серая, грязноватая, с маленькими домишками. И так нерадостно мы на этом трамвае от Московского вокзала ехали до Криволучья: после Севастополя – такой контраст! Знакомство с Тульским кремлем, Ясной Поляной – все это было потом, ну а теперь я – туляк.
– Ведь родина театра – Греция… Вы там были?
– Нет, хотя мне предлагали и была возможность получить гражданство. Но куда я поеду? Моя родина – Россия.
– Принцев и сердцеедов с вашей внешностью играли часто?
– Почти не играл – все больше характерных персонажей. Правда, в выпускном спектакле досталась роль лейтенанта Фернана де Шамплатро, которого в фильме Леонида Квинихидзе сыграл певец
Сергей Захаров…
А на сцене Воронежского ТЮЗа, куда попал после распределения, переиграл всех мальчиков – по комплекции подходил. Помню, в спектакле «Миллион в брачной корзине» мой персонаж по сюжету уходит на танцевальный марафон, и вся роль состояла из танца – я вовсю импровизировал.
– Знаете, что удивительно: в ТЮЗах вы играли людей, хотя уж там не то что животные – предметы на сцене разговаривают. А придя в Тульский драмтеатр, дважды побыли на сцене котом.
– Да, там мне роли в сказках не доставались, в Тульском театре юного зрителя я был занят в «Кровавой мессе», «Завтра была война»… Но когда в ТАТД Лариса Козлова ставила «День рождения кота Леопольда», стал главным героем, а потом я был Матроскиным в «Каникулах в Простоквашино». Это так интересно: я наблюдал кошачьи повадки, пластику, и  в этих постановках мы действительно играли, в том числе – с залом, хулиганили, конечно, к радости маленьких зрителей.
– А вообще на сцене часто происходили забавные истории?
– Да, особенно когда мы с Мишей Матвеевым вдвоем были заняты. Помню, мы играли «Белое солнце пустыни», ставил Леопольд Арзуньян, а Таня Матус создала сложные декорации, на которые ушло много кубометров леса – уступами по всей сцене, и там были люки, из которых я время от времени вылезал. И в процессе перехода под ними на сдаче спектакля я потерял пистолет, из которого надо было стрелять в басмачей, представляете? И тогда я наставил палец на Мишу Матвеева и сказал: «Пум!» Он упал – и хохочет!..
– Невероятно хороши созданные вами мэтр Флер в «Сиреневом платье Валентины» и губернатор в «Корсиканке»…
– В первом варианте характер определил парик, который мэтр в отчаянии с себя стаскивает – как душу раскрывает, а во втором – треуголка. Она мне, кстати, и помогла понять суть: ну прямо петушиный гребень на голове. Я как себя в зеркале увидел – сразу такой драйв, костюм ведь тоже «играет», если его правильно подать. Да еще Дмитрий Краснов решил, что надо по-английски говорить – это добавило юмора.
В молодости я был занят в репертуаре много, но считаю, что еще не было опыта, мастерства, хотя были удачные работы – в «Мышеловке», «Королевских играх», «Прежде, чем пропоет петух». Вообще хорошо играть там, где есть психология, общение – прежде всего с залом, где есть реализм и серьезный разговор с публикой. В недавней премьере «Каренины» Евгения Маленчева мне досталась роль доктора, пусть небольшая, но интересная, и сама постановка необычная, что радует!
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий