Культура

11:56, 26 апреля 2019

Елена Руднева: «Филармония» — звучит гордо

А вы когда-нибудь отдыхаете? Этот вопрос первым хочется задать директору Тульской филармонии Елене Юрьевне Рудневой. Наша встреча проходит в субботу в седьмом часу вечера. Пока зрители слушают в зале Владимира Познера, руководитель учреждения — на дежурстве в своем кабинете.

Должность директора Елена Руднева заняла в 2012 году. Под ее руководством возрождали здание Дворянского собрания, приводили в порядок вызывавший печальные вздохи филармонический концертный зал, создавали симфонический оркестр и приобретали новые музыкальные инструменты. Но этой сложной, насыщенной, радостной, нервной и интересной семилетке предшествовал долгий и непростой путь.

— Елена Юрьевна, искусство — это судьба? Вы из творческой семьи?

— Может показаться удивительным, но нет. Мама работала экономистом. Отец был талантливым человеком из рабочих. Но самая интересная история связана с моим дедом. Он играл на всех инструментах, был артистом драматического кружка, прекрасно пел. В юности даже отправился поступать в Московскую консерваторию, сдавал экзамены вместе с ­Сергеем Лемешевым. И поступил. Но что-то заставило его срочно вернуться в родную деревню Черноусово. Что конкретно произошло — никогда не говорил, до сих пор это остается семейной тайной. Однако впоследствии он переехал в Тулу, женился на бабушке. У них родились восемь детей, в том числе и моя мама.

— Получается, решение связать свою жизнь с музыкой — только ваше, личное?

 — Абсолютно. И приняла я его лет в 12, когда в ДК железнодорожников открылся кружок фортепиано. На занятия приходили десять человек, инструмент был один, поэтому ноты преподаватель показывала нам по очереди. Через год сказала маме, что хочу учиться дальше. В ответ она купила мне старенький инструмент. Тогда же в Мяснове открылась музыкальная школа, которую я экстерном окончила за три года. Больше, чем исполнение произведений, мне нравилась теоретическая, научная часть: хотелось узнавать больше нового. Чуть позже мама сказала: у всех в семье есть высшее образование. Мол, делай, что хочешь, но и у тебя оно быть должно. Выход оставался один — поступать в консерваторию. И я поступила.

— Не было соблазна остаться в столице?

 — Уже на четвертом курсе я начала работать — в музыкальной школе поселка Шварцевский. Каждый день с утра на Ряжский вокзал, потом — до станции Оболенки. Еще два километра пешком. А вечером тот же путь назад. Но это на первый взгляд скромное учреждение дало мне колоссальную возможность для развития. Вместе с детьми мы экспериментировали, пробовали новое. Когда я ездила на защиту дипломной работы, посвященной тульским песенным традициям, ребята отправились в Астрахань со мной.

 — У вас с ними сохранились теп­лые отношения на долгие годы?

 — Конечно. Мои «Ладушки» — это любовь на всю жизнь. Выросло четыре поколения артистов. Сейчас те дети, которые были в первом составе, — уже сами педагоги. Причем у них за плечами приличный стаж.

— Затем были музколледж и детская филармония. А семь лет назад вы возглавили взрослую. Что это было за время?

 — Самое подходящее для этого слово — «жесть». В скором времени после моего прихода стартовали ремонты — сразу и в здании Дворянского собрания, и в филармонии. И если в первом случае речь шла о серьезном капитальном строении, то во втором — о здании, возведенном в рамках народной стройки, на пожертвования. Когда сломали аварийный балкон в зрительном зале, мне показалось, что жизнь кончилась. Старый был деревянным, а новый предстояло сделать железным — весом в два раза больше. Проводили экспертизы, проверяли, выдержат ли стены… Мне кажется, я теперь каждый квадратный сантиметр здания знаю. В итоге все сделали — получилось!

— На восстановление зданий были выделены колоссальные деньги. Освоить их предстояло в максимально сжатые сроки…

 — В тот момент я была абсолютно уверена, что все обязательно получится. Мы заказывали проекты, заключали договоры с подрядчиками, закупали материалы. Огромную помощь оказывали представители исполнительной власти: каждую субботу проводились планерки, мы все вместе обсуждали, что нужно сделать, искали пути решения.

— Вам, человеку, всю жизнь занимавшемуся творчеством, пришлось решить массу финансовых вопросов. В чем здесь секрет успеха?

 — Секретов никаких нет. Я просто постоянно учусь. Читаю книги по менеджменту, езжу на курсы, мастер-классы. Если за день не узнала что-то новое, то считаю, что день прошел впустую. А еще — я мечтаю. Во всех деталях представляю то, чего хочется достичь. Кстати, знаете, с чего началось обновление филармонии? В ту пору, когда здание было в плачевном состоянии, нам прислали интересный проект — картинку с восстановленным фасадом и подсветкой. Я ее распечатала и повесила на видном месте. Все, кто к нам приходил, заглядывались на эту красоту, отмечали, что такое здание могло бы стать украшением главной площади Тулы. В общем, механизм, направленный на достижение цели, заработал… А в итоге получилось то, что получилось.

— Но предела совершенству нет?

 — Всегда хочется что-то поправить, добавить. Некоторое время в музейном зале Дворянского собрания стояли уникальные часы работы известного мастера Собакина. А потом хозяин захотел забрать их. Допустить такое мы не могли — ведь тогда музейный зал потерял бы свою прелесть. Посовещались с коллективом и приняли решение — выкупать. Платили по 20, по 50 тысяч в месяц — сколько могли. А потом начались новогодние праздники, все мы отлично потрудились на елках, заработали необходимые деньги — и теперь собакинские часы из Дворянского собрания уже никто не заберет.

— Отремонтировать здание — это одно. А вот наладить работу огромного коллектива, состоящего сплошь из творческих людей, — задача, наверное, еще более сложная?

 — Первые два года я говорила родным, чтобы вечерами меня не ждали. Ходила на каждое выступление наших артистов. И с каждым из них мы работали индивидуально — обсуждали сильные и слабые стороны, решали, что необходимо улучшить. А вообще, на мой взгляд, главное в работе с людьми — любить их и стремиться понять. А в случае с людьми творческими еще и обязательно ходить на их концерты.

— Теперь на концерты артистов Тульской филармонии зрителей ходит все больше и больше. Только выступления симфонического оркестра чего стоят…

 — Действительно, у нас случаются аншлаги. Явление для филармонии уникальное. А еще — начали появляться новые артисты. Не секрет, что дефицит кадров в сфере культуры ничуть не меньший, чем, к примеру, в промышленности. Ведь хороший исполнитель — явление уникальное. Но вот пришел Владислав Лаврик. И многие захотели с ним работать. Музыканты из других регионов приезжают целыми семьями. И мы не хотим, чтобы Тула была просто транзитной станцией на их жизненном пути. А значит, надо думать, как обеспечить артистов жильем, предоставить им возможность получать достойную зарплату.

 — Елена Юрьевна, вернемся к красивому изображению отреставрированного здания, которое вы повесили на стену. С этим все получилось. А на что нацелены сейчас?

 — Во-первых, наш симфонический оркестр просто обязан стать одним из лучших в России. А сама филармония — превратиться в центр про­фес­сио­наль­ного академического искусства федерального уровня. Хотим стать еще ближе к зрителям — возможно, организовать какое-то открытое концертное пространство, где можно выпить чашечку кофе и послушать хорошую музыку. А еще хотим, чтобы слово «филармония» звучало гордо.
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий