Культура

19:02, 12 ноября 2013

Поле – это не консерватория

Заслуженный артист России, солист Тульской областной филармонии Геннадий Шеверев – любимец публики, на его выступлениях всегда аншлаги. Недавно в «Музыкальной гостиной» он представил на суд зрителей свои мемуары, а потом состоялась наша беседа.

– Как же давно это было! 33 года назад, в октябре 1980-го, я впервые переступил порог Тульской филармонии. Начну по порядку. Летом мы получили дипломы. Встал вопрос: что дальше? Таня, моя жена, которая училась со мной на одном курсе в Харьковской консерватории, горячо ратовала за Тулу, где она родилась и где жили ее родители, – так начал свой рассказ о первых шагах творческой карьеры Геннадий Михайлович.
– Вы ведь окончили консерваторию?
– Да, в Харькове – между прочим, бывшей столице Украины – красивые здания, много театров, институтов, огромный университет, зеленые парки, выложенные брусчаткой улицы... Можно было остаться в стажерской группе оперного театра, но там зарплата была 90 рублей, опять общежитие и отсутствие всяких перспектив на получение жилья. Нет, хватит! Надоело мотаться по общежитиям! Мне уже 30 лет.
После Харькова Тула показалась мне маленькой, серой, пыльной... «Как же я здесь буду работать?» – думал я с тоской, когда приехал в филармонию и шел представляться директору Михайловскому. В глубине кабинета у стены за большим столом, заваленным бумагами, сидел худощавый, пожилой мужчина с острыми чертами лица. Сидел и молча смотрел на меня. Я не мог не улыбнуться. Потому что уж очень он был похож на старого князя Болконского из фильма «Война и мир»! Над ним – барельеф Ленина. В углу слева – кабинетный рояль, везде стоят какие-то знамена из Министерства культуры. А это что?! На рояле я вижу бюст Сталина... Да не может быть! Хотя директор-то, между прочим, тоже Иосиф...
Он все время слегка улыбался, задавая вопросы напористо и рассеянно одновременно...
– А что вы собираетесь петь на прослушивании?
– Арию, романс, народную песню. Но, Иосиф Виссарион... Ой, извините! Иосиф Александрович! – испугался я, – я же сегодня-то пришел без нот!..
– Как началась карьера в Туле?
– Через два дня меня выписали на первый концерт. Тогда на городские «точки» мы добирались на общественном транспорте. Трамвай подвез меня к главным проходным комбайнового завода. Группа постепенно собиралась. Ждали ведущую. Представитель профкома завода уже стояла с нашей администраторшей и поглядывала на часы. Я поздоровался с баянистом Валерием Румянцевым, накануне мы репетировали с ним песни и романсы. Около Валеры стоял большой чехол с баяном. Валера молча курил...
– Поможешь? — спросил он, кивнув на баян.
– В смысле? – не понял я.
– Поможешь поднести? А то не всегда цеха дают машину или автокар, а тащить одному тяжело.
– А, помогу, конечно. У нас один концерт?
– Что ты? У нас один – редкость, у нас по два-три, а сегодня – четыре...
По-моему я изменился в лице. Администраторша рассмеялась:
– Привыкайте, у нас тут не консерватория...
Румянцев раскрыл футляр, вынул небольшую палочку с вырезом посередине, заложил ее под ручку, и мы, взявшись с двух сторон за ее концы, подняли баян и понесли. И так переходили от цеха к цеху. «Мы – бродячие артисты», – вертелись в голове слова песни. Концерты проходили в красных уголках, но иногда и прямо в цеху, где в одной стороне шел концерт, а в другой работали станки или что-нибудь красили.
– А в поле петь приходилось?
– Да очень просто! Лето, комбайны вовсю убирают пшеницу. Жара неимоверная. У комбайнеров и шоферов – обеденный перерыв. Они садятся под стожок или скирд сена, раскрывают «тормозки» и начинают есть. Тут появляемся мы, заходим за автобус, быстро переодеваемся в концертные костюмы и платья и под баян начинаем петь русские и советские песни! Чтец декламирует стихи про войну или про любовь. Прочитает, потом мы споем. Когда подъезжает очередная машина или трактор, мы закрываем рты, когда они заглушат моторы – начинаем снова...
Интересны также были концерты в коровниках и телятниках. Один из них врезался в память на всю жизнь. Было это, по-моему, в Тепло-Огаревском районе. Мы подъехали к коровнику. Нас отвели в красный уголок – в маленькое помещение, где стоял стол с непременным графином и стаканами, а на стенах висели вымпелы – символы успешного коммунистического труда. На подоконниках – банки с прокисшим молоком; в углу свалены какие-то хомуты, веники, ведра и швабры. Летают сонные мухи. Везде навозные запахи, от них никуда не деться... Ну что, надо переодеваться, а где? Да тут же, больше-то негде! Переодеваемся, складываем одежду на лавку, лавку задвигаем за стол. Баянист Володя начинает разыгрываться. Постепенно заходят зрители, их немного, это в основном женщины – робкие, молчаливые, прячущие ноги в грязных сапогах под стулья и лавку. Начинается концерт... Проходит минут двадцать. Только-только распелись, разыгрались! Вдруг открывается дверь – и грубый мужской голос кричит: «Что расселись? Там коровы телятся, а они сидят...Марш по стойлам!»
– Но ведь доводилось и за границей петь?
– Раз в составе городской делегации я оказался в Германии – стране манящей, загадочной, связанной с болью войны и радостью победы. Было интересно, как немцы живут, что едят, как одеваются и что о нас думают. Ведь мы были врагами в двух мировых войнах! Оказалось, что немцам свойственны многие наши страхи, сомнения, предрассудки. Что они с любопытством и некоторым опасением смотрят на русских и ждут от них всегда каких-то не­ожиданностей, в том числе и приятных. А что самое приятное – оказалось, что они обожают нашу классическую музыку. Кстати, так же, как и мы уже несколько веков любим их Баха, Бетховена! Сюрпризом для меня оказалось то, что они неплохо знают наши песни и романсы… Например, «Из-за острова на стрежень», «Вдоль по Питерской», «Степь да степь кругом», «Подмосковные вечера», «Катюшу» и другие. Пожилые немцы помнят их с военного времени, некоторым эти песни пели отцы, бывшие в русском плену, некоторые переехали в Западную Германию из Восточной, где изучали русский язык и русское искусство...
На одной из встреч подарил бургомистру Кюну большой советский юбилейный рубль и современный, маленький, и сказал: вот в наглядных образах то, что произошло с Россией... Тот кивал головой, смеялся. Помню, он преподнес в ответ бутылку коллекционного вина. Бутылка эта цела. Хранится она уже 20 лет!..
– Что вспоминается чаще всего?
– Встречи и удивительные открытия, которые происходят не где-нибудь, а рядом, когда мы живем бок о бок с людьми, хорошо их знаем и даже иногда удачно предсказываем их поступки. Некоторые из наших знакомых настолько понятны, что их будущее для нас – как на ладони! Порой эти люди раздражают нас, кажутся легкомысленными, смешными, мелкими, но мудрая жизнь часто доказывает, что мы заблуждаемся. Жизнь ведь, к счастью, куда богаче наших предположений и рассуждений о ней.
Мария РОДИОНОВА
Елена Кузнецова
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему