«Я наигрался  в чиновников и военных!..»

 Марина ПАНФИЛОВА

Заслуженного артиста РФ Романа Мадянова вполне заслуженно называют «самым обаятельным негодяем страны». Герои, которых он играет в кино и на телевидении, в большинстве своем – мерзавцы, но все они невероятно брутальны и харизматичны.
И, несмотря на то что во время демонстрации сериалов «Солдаты» и «Штрафбат» зрители писали авторам: «Да пристрелите же вы наконец Мадянова», самого актера публика любит – недаром он четырежды был лауреатом премии «Ника» за лучшую мужскую роль второго плана.
А еще стал лауреатом премии «Золотой орел» – за лучшую мужскую роль в фильме «12».
Впервые на экране сын режиссера Сергея Мадянова появился в 1973 году, в главной роли – Гекльберри Финна в картине Георгия Данелии «Совсем пропащий». В детстве же он снялся в лентах «Анискин и Фантомас», «Весенние перевертыши» и «Все дело в брате».
После школы Мадянов поступил в ГИТИС, потом работал в театре им. В. В. Маяковского и на некоторое время пропал с экранов. А появился вновь в картине Леонида Гайдая «Частный детектив, или Операция кооперация», где сыграл отрицательного персонажа, который повлиял на его новый имидж. На сегодняшний день в послужном списке актера более 120 ролей в кино, множество театральных работ – в «Маяковке» и в театре им. К.С. Станиславского, а также – в антрепризных спектаклях.
В Тулу актер приезжал с постановкой «Клинический случай», которую создал режиссер Роман Самгин по пьесе известного британского драматурга Рея Куни. Это типичная комедия положений, сдобренная английским юмором, а Мадянов исполнил роль добродушного и веселого доктора.
– Роман Сергеевич, к антрепризе у нас в стране было и остается несколько неоднозначное отношение: кто-то относится к ней положительно, кто-то отрицает и всячески клеймит.
– Если спектакль поставлен талантливым режиссером, в нем талантливо играют актеры, тогда он имеет право на существование.
Да, был период, когда шел самый настоящий «чес»: в провинцию привозили наспех сделанные постановки, декорации делали, пользуясь подручными средствами: собирали какие-то столы и стулья в тех домах культуры, где приходилось выступать. И об актерской игре там, в общем-то, речи не было… Но это осталось в 90-х.
А сейчас, на мой взгляд, антреприза – замечательный способ увидеть своих любимых героев на сцене для тех людей, кто не может приехать в столицу. Это необходимо зрителям, чтобы сравнить, как актеры работают на подмостках, ведь на экране их можно увидеть совсем иными.
– Считается, что играть отрицательных персонажей очень легко. Но они у вас настолько все разные, и все – очень обаятельные.
– Мы же не делим в жизни людей на положительных и отрицательных. Нельзя человека охарактеризовать, «замазав» одной краской – черной или белой. Зрительское ощущение от поступков героя определяет: вот этот делает так, значит, он бяка. Но даже в самом последнем подонке есть хоть одна черта, за которую его можно уважать. Значит, он уже достаточно сложен. Например, он вор, но любит маму и детей.
Я не изобретаю велосипед, это классическая схема русского театра: в плохом ищи хорошее, в хорошем – плохое. Те герои, которые со зрительской точки зрения являются положительными персонажами, интересны только тогда, когда артист находит в них какую-нибудь занозу. Хорошие, прекрасные, чудные бывают такими занудами, что хочется их удавить.
Я уже наигрался коррумпированных чиновников, губернаторов и мэров, еще на меня повесили клише либо мента, либо военного.
– Ну вы и бояр играли…
– Видимо, посолиднел… Поэтому перед съемками беседую с режиссерами, выясняю, что интересного в своей работе они мне готовы предложить.
Взять хотя бы тот же «Левиафан» Андрея Звягинцева… Я с ним сразу оговорил этот момент: типичный негодяй мне надоел. И тогда Звягинцев сделал мне предложение, от которого трудно было отказаться: предложил неожиданный ход.
– Иностранцы посмотрели «Левиафан» и не поверили, что так бывает на самом деле. Они сказали, что ваш мэр получился очень смешным…
– Мы творческой группой были на фестивале в Каннах и наблюдали, как люди реагируют на фильм во время просмотра.
Они смотрели на героев как на экзотику, как мы смотрим фильмы про жизнь папуасов либо индейцев, племена которых существуют по другим законам. То, что для них смешно, для нас совершенно не смешно, и наоборот. У нас разная градация юмора. Представьте ситуацию: вы намылили голову и тупо кончилась вода. Для нас это безумно уморительно, поскольку все знают: такое может приключиться в любой момент, и ко всему готовы – чайник согреют или еще какие-то меры предпримут. А для них подобное – трагедия, возмутительный случай: мэрия не обеспечивает гражданам-налогоплательщикам необходимые условия жизни!
Тем не менее они смотрят наше кино очень хорошо, реакция, пусть совершенно в других местах, но срабатывает.
– О «Левиафане» говорили очень много. Были и восторженные отзывы, и ругательные. А какое ваше отношение к фильму?
– Ну так как продукт сделан, что же я буду говорить? Мне радостно другое: что фильм вызвал резонанс, что к нему не остались равнодушными. Население словно разделилось: часть – в абсолютном упоении и восторге, а есть те, кто фильм не принял совершенно, кто утверждал, что мы все выдумали. У них было ощущение, что собралась группа полудиссидентов снять ужасное кино.
Так вот я говорил им: поезжайте в Териберку – в то село в Кольском районе Мурманской области, где снимали фильм. Там когда-то работали два рыбных завода на берегу Баренцева моря, где проживали две с половиной тысячи человек: что там сегодня осталось?!
Посмотрите сами, приукрасили что-то художники или нет. Там клуб весь перекошенный стоит, его бревнами подперли, в домах битые стекла, а рыбу с единственного оставшегося заводишка они не видят – ее продают японцам.  
Я и сам не люблю тяжелые фильмы, а «Левиафан» – тяжелый фильм, но сделан очень талантливо, в него вложена определенная идея, мысль. И затеяно все было не ради того, чтобы… замарать нашу действительность, а чтобы что-то в ней начало меняться.
– Ваш герой там – человек неоднозначный…
– Ну да, там все на него – мэра городка – навалились, считая, что он хочет отобрать у главного героя дом для себя. А он поставил там храм. Вот вам опять разговор о черном и белом в людях.
А вспомните фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба»! Ведь абсолютно беспросветная история, кажется, смотришь – тоска на душе. А потом происходит нечто, и ты понимаешь, что главная, стержневая мысль там иная: этот народ победить невозможно!
– Вы снимаетесь в кино уже больше 40 лет. Как нужно снимать детские фильмы, чтобы они были такими же классными, как в советские годы?
– Должна быть государственная программа. Ведь заставить продюсеров вкладывать деньги в то, что потом не будет приносить доходов, практически невозможно. А деньги приносят в основном стрелялки, погони, убийства, изнасилования…
Куда исчезли сказки? В СССР были целые творческие объединения, юношеским кино занимался Ролан Быков. Была киностудия детских и юношеских фильмов имени Горького! Я так мечтаю, чтобы все это возродилось, были фильмы, похожие на сказки Александра Роу, Георгия Юнгвальда-Хилькевича – добрые, веселые.
– Роман Сергеевич, какие три книги посоветуете прочитать современной молодежи?
– «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека, «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, «Три товарища» Ремарка.
– Что загадали под бой курантов в новогоднюю ночь?
– Мира и добра для близких. Для себя никогда ничего не загадываю. 2016 год в России – Год кино, и хотелось бы, чтобы появилось побольше патриотических фильмов и сказок.
– Что пожелаете нашим читателям?
– Любви, счастья и удачи!