Общество

20:13, 19 июля 2012

Монолог актрисы

Елену Трубицыну знают и любят тульские зрители разных поколений: она много лет играет на сцене ТЮЗа, а теперь работает и в кукольном театре. Репертуар любой травести - «мальчишки и девчонки, а также их родители». Но вот этот ее рассказ о себе - неизвестная почитателям таланта Трубицыной роль, сыгранная вне сцены.
Распахнутый мир
- Я родилась в Магадане, и когда спрашивают, как туда попала, отвечаю: «Это я сюда - попала, а там - моя родина!» Мне повезло с родителями. Отец умел жить увлеченно. И то ли потому, что я была первым ребенком в семье, то ли в силу уже тогда появившейся нашей с ним похожести он стремился распахнуть передо мной мир. И это осталось во мне на всю жизнь: успеть, увидеть, открыть!
Помню, переезжаем из Магадана на Чукотку, я все время провожу возле окна: что там за новые земли? Жили в Валькумее, на берегу моря. Помню, как нашли оставленное птицей гнездо и мама не велела его трогать: а то не вернется! А потом плыли на пароходе в Архангельск Северным морским путем и в Карском море увидели моржа. Когда люди начали в него стрелять, мне было жалко до слез - за что?
В 1948 году в Архангельске произошло мое первое знакомство с материком. А потом была поездка в Москву, в Подмосковье, к родственникам мамы. На материке пошла в первый класс - меня оставили у тети в Дзержинском, где был Николо-Угрешский монастырь, там располагалась знаменитая колония беспризорников, показанная в фильме «Путевка в жизнь».
Родители мои приезжали к нам в гости в отпуск. С ними-то мне было, конечно, лучше, и меня вновь увезли с собой, на сей раз в Якутию. Потом снова переехали в Магаданскую область на прииск: холод, в школу нас за 12 километров возили на автобусе. Но и опять я считаю, что мне повезло. Что делать, если мороз все время, темно, холодно, дышать тяжело? Выскочишь на улицу, лицо все инеем покроется, воздух разреженный... Не случайно там люди инвалидами становились, год за два шел... Но мы там жили, дети росли, и раз нельзя было гулять, школа стала центром всего, я участвовала во всех кружках. В географическом - как сейчас помню, делала доклад про ледник Федченко! - и в литературном, и в физкультурном, и в театральном. Но до театра - до места работы, до профессии - добиралась непросто...
Когда я заканчивала среднюю школу в Оротукане Магаданской области (а жили мы тогда на прииске Горный), был такой момент: мои одноклассники собрались ехать на строительство крупного комбината. И я как комсорг должна была все это дело возглавить. И вот прихожу домой: «Еду на строительство!..» Но отец-то лучше знал, что это такое. Он даже своих друзей собрал - коммунистов, которые смогли мне объяснить, что я не сделаю ничего плохого, если поеду учиться. Потом судьба свела меня с этими ребятами-строителями уже во Владивостоке, и один парень сказал: «Мудрый у тебя отец! Мы тогда дураками были, ничего не соображали, но кто смог, те быстренько разбежались кто куда». Энтузиасты! Сколько их таких погибло в то время - слабеньких-неоперенных...
Из техникума -
в искусство
А меня отец повез уже к другой тете, в Алма-Ату. Когда выяснилось, что интересуюсь театром, она сказала: «Да что ты! Сейчас век научно-технического прогресса!..» И решено было, что я поступать стану в Алма-Атинский электротехникум связи: продолжать династию по материнской линии. На время я забыла про все свои мечты и поступила в техникум. Но только на время.
Отец  же про мои мечты не забыл. Когда я уже заканчивала учебу и близилось распределение, он прислал в письме газетную вырезку: «Во Владивостоке открывается Институт искусств». А дальше в перечне отделений - театральное.
Теперь, когда я получила специальность, папа считал, что можно попробовать силы осуществить свою мечту. Правда, годы учебы в техникуме не считаю потраченными впустую, это было замечательное время! Алма-Ата, солнечный город в тюльпанах, золотые студенческие деньки... Мой двоюродный брат увлекался альпинизмом и меня, конечно, с собой потащил по Тянь-Шаню! Тогда песня была:
Кто на Тянь-Шане
бывал хоть раз,
Об этом песни поет,
Пижоны ползают
на Кавказ,
Тянь-Шань нас к себе
зовет!..
Но я распрощалась с прекрасным городом и поехала навстречу неизвестному. Никогда не забуду, как мой отец вдруг сказал: «Всякое бывает... Но ты вспомни про Ломоносова, который не поступил и сидел на крыльце Академии, но своего добился!» Как чувствовал! Я-то была просто уверена, что поступлю. А когда не поступила, уехать домой уже не смогла. Тут я тоже совершила поступок, как моя мама в восемнадцать лет, когда она, москвичка, вдруг с подружкой завербовалась на Север! И я тоже осталась в незнакомом городе - без жилья, без работы... Но судьба вела меня и не бросала: встретила знакомых - того самого горе-строителя и его жену, устроилась работать (специальность-то есть) в проектный институт на улице - вы будете смеяться - Жертв Революции, как раз неподалеку от (моего!) института.
А он только-только открылся, и там была такая сумасшедше-прекрасная жизнь: приехали преподаватели из Москвы, из Ленинграда, начало шестидесятых, «оттепель», и они разворошили всю интеллектуальную элиту во Владивостоке. Учились все сплошь «головастики» невероятные, ходил по институту Валерочка Приемыхов - кудрявый и в очках. Про него говорили: «Такой не может быть актером - слишком умен!» Я так рада, что знала его еще молодым. Потому что потом, когда вышел фильм «Пацаны», все восхищались: «Ой, какой там Приемыхов! Какой Приемыхов!» А я посмотрела: «Да где же он?!» Только потом спохватилась: столько лет прошло, какие уж там куд­ри?!..
Но они-то все были студентами, а я - никем. Отец писал грозные письма: «Возвращайся домой!» Я молчала. В институте открыли вечерний курс для тех, кто что-то из себя представлял, но не прошел по конкурсу. Не знаю уж, по какому критерию туда зачисляли, но я опять не попала. И все равно приходила каждый вечер на занятия, просто так. Была зачислена - всегда смеюсь, когда вспоминаю об этом, - кандидатом в студию при вечернем факультете. В проектном институте я в основном спала от скуки или с удовольствием бегала по поручениям: лишь бы не сидеть на месте! А настоящая жизнь начиналась вечером, на моем вечернем факультете. У Одоевцевой есть выражение: «Баснословно прекрасные годы». Но уже в первую сессию я из «кандидатов в студию» была зачислена студенткой вечернего факультета. А было это так: преподаватели попросили что-нибудь написать о себе в самостоятельной работе. А в Приморском крае такая удивительная природа! Это вам не Магадан - север, холод. Здесь же подъезжаешь к Владивостоку - и плещет море, красота невероятная! И видимо, под впечатлением своих новых открытий я написала эту работу. И все! Меня зачислили. Пишу отцу: «Студентка!» Вот так вот! Победа! Как Ломоносов - с крылечка начала, и папино пророчество стало поддержкой.
А раз студентка - значит, на транспорте льготный проезд, и мы рванули в Москву - по театрам. Это было еще одним подарком судьбы: Таганка, «Десять дней, которые потрясли мир», «Добрый человек из Сезуана», Славина, Высоцкий... Хотя Высоцкий не очень запомнился, воспринималось то общее, единое, такого раньше мы не видели. Наши преподаватели были разочарованы, что нам это понравилось: они же были из «щукинки», а нам понравился спектакль, где нет ни актерских планов, ни игры. Но нас это так захватило! А меня уволили из проектного за прогулы, они никак не могли понять моего театрального энтузиазма. Я переживала, три дня лежала пластом и ревела... В институте узнали, посмеялись: «Бедная, пострадавшая за искусство!» А потом взяли на первый курс на дневное отделение, в мастерскую к Басину.
Долгая дорога
к  тульскому ТЮЗу
Когда окончила Институт искусств, осталась работать во владивостокском ТЮЗе. Работала, работала, потом приехал туда мой будущий муж, Александр Исмангулов. Посмотрели мы с ним друг на друга, и - опять судьба!
Потом еще один поворот судьбы: объявление в «Советской культуре»: «Русский Тбилисский государственный имени Ленинского комсомола театр юного зрителя приглашает актеров всех категорий». Прибегает одна из актрис: «Вы что здесь сидите?! Тбилиси!!! Кавказ!!!» Написали письмо, нас пригласили. Поехали в Грузию специально на поезде, чтобы через всю страну и все как следует рассмотреть. Хотя у меня эта линия «Алма-Ата - Владивосток», «Москва - Владивосток» была уже накатана...
В Тбилиси встретили очень хорошо, больше ухватились за Сашу, я поначалу была в тени. Потом уехала актриса, меня попробовали на ее роли, и пошло! Абонементная система, каждый спектакль надо «откатать» по сорок раз, играла, играла. Но мы уехали из Тбилиси: Саша затосковал. Многие удивлялись: так хорошо все складывалось, даже квартиру должны были дать. Но мы доехали до Москвы, ждали, ждали, ждали каких-то конкретных предложений. А сколько можно? Уже и деньги кончаются. Саша как-то ткнул пальцем в карту: «Вот сюда бы нам с тобой попасть, уж чтобы ждать и от твоих родителей жить поблизости (они тогда купили дом в Подмосковье). Что там? А, Тула!..» Приходим на биржу: предлагают тульский ТЮЗ. И вот мы здесь - уже много лет.
Но как мы благодарны театру! Сколько городов объездили, когда гастроли были дважды в год! И сколько было ролей! Характерных, естественно. Я играла Гека Финна в «Томе Сойере», Тосю в «Девчатах». А какой из меня получился армянский парень по имени Маркое! С таким чубом, с более смуглым гримом, выходила и говорила: «А я Маркое!..» Ребятня, которая заполняла зал, лежала от хохота. Рассмешить людей  непросто... Конечно, многое из несыгранного уже недоступно, надо было играть в свое время, но и найденного много, того, чего не было бы в драме.
Подготовила
Мария РОДИОНОВА

0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

На эту же тему