Хоррор по-тульски: крепостные застенки

Арсений АБУШОВ

Сергей КИРЕЕВ

Никитская башня Тульского Кремля: дурной славой пользовалась она у горожан долгие столетия. Ужас на туляков наводили не привидения, а людские крики и стоны. Никитская – башня правосудия Тульской губернии, а проще говоря – пыточная. И хотя истязали здесь, по меркам истории, не так уж и долго – всего лишь порядка одного столетия – начиная со второй половины 17 века, местные жители еще долго старались обходить эту башню стороной.

В три погибели

Кандалы, кнуты, дыба, колода… Дьяк, палач и жертва – правду-признание в Никитской башне Тульского кремля в буквальном смысле вырывали у подозреваемого. Правда, она ведь разная бывает. Например, подноготная – когда под ногти загоняют иглы или гвозди, или другие острые предметы. Еще ее могли искать на дыбе – устройстве, гениальном в своей простоте, но от того не менее жутком, с помощью которого можно было согнуть в три погибели.

– Человеку фактически выламывали руки, растягивали так, что кости выходили из суставов, – рассказывает руководитель музея «Тульский кремль» Елена Зыкова.

Дыбу могли выставить и на площади при большом стечении людей. Такое публичное телесное наказание называлось торговой казнью. Церемониал выглядел так: Дьяк объявлял вину, а после за дело брался плач – наносил удары. Служитель же считал их число. Даже если преступник терял сознание, бить его не прекращали.

По свидетельству иностранцев, присутствовавших на действе, человек после такого наказания напоминал освежёванную тушу.

 «Битие мое»

Впрочем, дыбой в Туле заплечных дел мастера пользовались не так и часто. Излюбленной пыткой у местных палачей была порка. Били и на дознаниях, и в качестве наказания, и для назидания. Пороли и за воровство, и за убийство, и за изнасилование, и за преступление против веры и государства, и за покушение на государеву честь.

– 50 ударов – человек, считай, не жилец. Никто не выдерживал. А если за какие-то страшные прегрешения давали 100 ударов – по сути, его приговаривали к смертной казни, это всем было понятно, – продолжает рассказ Елена Герольдовна. – В среднем было так: 15-17 ударов – для женщин. Их, кстати, не щадили. 20-25 ударов – мужчинам.

Раны через какое-то время заживали, а вот рубцы оставались навсегда. Такая «визитная карточка» ничего хорошего уже не сулила ее обладателю. Человек становился изгоем. И ведь кнут могли познать не только бедняки да холопы, но и родовитые бояре… Даже князья бывали им биты.

– Сохранились сведения о том, что в середине XVII века один из представителей боярства изнасиловал девушку. На того пожаловались, и по заступничеству государыни, ему было дано наказание кнутом, – приводит пример собеседница, замечая, что выпоротому дворянину уже не видать было какой-то достойной службы.

Пороли в те времена бесконечно. Как шутит директор «Тульского кремля», в пору бы говорить не житие мое, а битие мое.

Лупили почем зря и за то, что пили или готовили алкоголь.

Ведь производство хмельных напитков тогда было прерогативой государства.

– За курение могли выпороть. И не только. Табак потреблять разрешил Петр Великий, а прежде за такую забаву ведь и ноздри вырывали, – заверяет Зыкова.

По ее словам, нюхали табак тогда с помощью специального приспособления, вдыхая его с парами хлебного вина. Получался своеобразный кальян.

– Все эти лихие излишества – курение, питье – в те времена распространены по окраинам страны. А Тула и была рубежным городом, – поясняет Елена Герольдовна. – Много ратного люда здесь всегда собиралось: стрельцов, пушкарей… И молодые крепкие мужики, когда войной не заняты, частенько развлекали себя так.

Ремесло палача

В общем, палачу скучать не приходилось тоже. На работу тот ходил исправно. В XVII веке заплечных дел мастер – Тимофей Мартынов, жил во дворе князей Засекиных – неподалеку от Тайницкой башни.

Как говорят историки, есть все основания полагать, что дело это было наследственное. И ремеслу палач учил своих сыновей. А тонкостей там предостаточно. Можно ведь наказать так, что бедолага с 2-3 ударов отправится на тот свет, а можно постараться, чтобы и после более длительного наказания он не испустил дух, да и вообще – по прошествии какого-то времени смог вернуться к нормальной жизни.

Нюансы да хитрости могли позволить палачу зарабатывать не только на хлеб, но и на масло. Был, например, еще один вид наказания: битье палками – батогами – по ногам, чаще по икроножным мышцам. За определенную мзду «воспитатель» позволял наказываемому не снимать сапог.

– А в голенища можно было и дощечки положить, и куски жести. То есть ощущать себя вполне комфортно во время битья, – подмечает Зыкова.

Правда, хорошо тому, кому есть чем умаслить палача, а ведь нередко именно должников наказывали батогами. И название у этого действа свое было – правеж. «Править» на древнерусском языке означало «взыскивать». Так что пороть могли либо до тех пор, пока бедолага не расплатится, либо пока кредитор не сжалится и простит.

 Почему вор татю не товарищ

Бывало, что в Никитской башне и клеймо ставили на преступников. «Вор» или «тать». Это сейчас каждый решит, что слова эти синонимы, но в XVII веке вор – политический преступник, смутьян, примкнувший к смуте… Клеймили так и тех, кто осмеливался оскорбить государево величество. А вот те, кто шапки, например, с прохожих срывал и на том попадался – действительно, получали клеймо «тать».

Правда, наказания применялись не только за противозаконное деяние. Пострадать можно было и за пустячные провинности. Холопов своих и вовсе никто не жалел. Чуть что – можно и в Никитской башне оказаться прикованным к стене в кандалы или с рогаткой – приспособлением, которое знающие люди называют чуть ли ни апогеем в искусстве истязаний.

Плохой роман

Ошейник-рогатка – нашим современникам он напомнит экстравагантные костюмы Леди Гаги. А вот прапрабабок заставлял холодеть от ужаса. А суть его в том, что длинные шипы наружу не дают возможности человеку, закованному в такое «украшение», прислониться к твердой поверхности: лечь, притулиться к стене... Вот уж, правда: Bad romance – плохой роман.

– Постоянный дискомфорт приводит к головным болям, ухудшению общего состояния. И через какое-то время человек начинает сходить сума. Случаев, когда люди накладывали на себя руки, было немало, – заверяет Зыкова, напоминая историю, описанную в дневниках Андреем Тимофеевичем Болотовым.

– У барыни была мастерская, в которой совсем юные девушки – 14-15 лет – занимались рукоделием. Что одна из мастериц сделала не так? – история это утаивает, но дворянка очень осерчала и приказала заковать девушку в такой ошейник. Измученная, та решила покончить с собой, поранив себя так, чтобы потерять много крови. Однако ее удалось спасти. На время лечения с девушки сняли орудие пытки, но как только та поправилась – барыня повелела вновь заковать неумеху в рогатку. Через какое-то время несчастная все же умерла.

Добро пожаловать на казнь

Жестокости в те времена было предостаточно, да и относились к ней куда как проще. Потому охотно и стекался народ поглазеть на наказания. Палачи же старались не посрамить себя, совершенствуя как орудия пыток, так и сами истязания. Провинившегося могли и в тяжелую дубовую колоду заковать, заставив ходить в ней не то что днями, а месяцами, и «стул» ему предложить – отнюдь не из желания облегчить участь. Наоборот, приговоренный к такому наказанию, получал ошейник, к которому цепью был прикован большой деревянный чурбан. Этот тяжкий груз бедолага и вынужден был повсюду носить в руках.

Стол, лавка, сундук с судебником… Клейма, дыба, колоды, сыромятные ремни и всевозможные другие устройства, инструменты – все, что необходимо для проведения допросов с пристрастием можно увидеть в Никитской башне Тульского кремля и сегодня, где работает музей пыток. Как, чем и за что подвергали самым изощренным истязаниям – тайн больше не останется. Здесь расскажут и про то, чем местные стены наводили несусветный ужас на несчастных узников. Тут ведь мастера-итальянцы, возводившие тульский кремль, полусферический свод в башне сложили так, что, стоя в центре, звук воспринимается со стереоэффектом. Так что и этот секрет не последнюю роль играл в деле устрашения и нагнетания обстановки.