Кино должно быть правдивым

 Марина ПАНФИЛОВА
 Сергей КИРЕЕВ

Талантливый и обаятельный Амаду Мамадаков – любимый актер у зрителей разных поколений и популярность обрел с первой же роли – рядового Ивана Вакутагина в сериале «Солдаты».

Военная тема проходит через его творчество «красной нитью»: самые яркие работы Мамадакова – в фильмах «Звезда», «72 метра», «9 рота», «Партизаны», «Служу!». В Тулу на XV Международный фестиваль военного кино имени Юрия Озерова он приехал как участник фильма «Двадцать восемь панфиловцев».
– Мне посчастливилось войти в киношную команду, работавшую над созданием этого фильма под руководством режиссеров Андрея Шальопы и Кима Дружинина – он, кстати, снялся в роли красноармейца Даниила Кожебергенова, – рассказал Амаду. – Действие начинается накануне 16 ноября 1941 года, а премьера фильма состоялась 16 ноября 2016 года.
И семьдесят пять лет спустя мы постарались заново рассказать о героях-красноармейцах. Я там играю бойца Аликбая Косаева. Вообще очень трепетно отношусь ко всему, что связано с армией, военной службой. Может, сказывается то, что вырос на рассказах о войнах: оба моих деда воевали в Великую Отечественную, брат выполнял интернациональный долг в Афганистане…
– Где проходили съемки ленты «Двадцать восемь панфиловцев»?
– В ста километрах от Санкт-Петербурга, хотя панфиловцы сражались под Москвой: но нужно было найти местность, где нет столбов ЛЭП, высоток и прочего. К тому же требовался участок земли, где можно взрывать – такой нашелся под Питером.
Там были вырыты окопы, в которых мы сидели по много часов, пока шли съемки – а они были очень муторными: и слякоть, и снег, которого ждали очень долго, потому что тогда, в 41-м, была очень холодная и снежная зима… Но это стоило того: потому что, когда посидишь в окопе, а потом выходишь и видишь на экране отснятый материал – как от мороза слезятся глаза, лицо покраснело, понимаешь, что это правдиво выглядит. Не то что выбежать из вагончика к камере, отработать – и назад, в тепло и комфорт. Батальные сцены доснимались с игрушечными танками, но актерские работы – реалистичны. Все это можно увидеть в ролике, созданном об этом фильме, и оценить, насколько потрясающие съемки там были.
– Когда работали над лентой «72 метра», на глубину спускались?
– Нет, но съемки шли в тех доках, где стоял «Курск». А потом на «Мосфильме» была построена декорация, где нас топили, и мы по двенадцать часов сидели в воде…
– Амаду, вы работаете в Московском театре «Et cetera», которым руководит Александр Калягин, расскажите о своих ролях там.
– Сейчас занят в спектаклях «Пожары», «Утиная охота», «Шейлок», «Конкурс», «Подавлять и возбуждать» – в этом спектакле у меня роль Проповедника, это постановка Александра Калягина, и он сам в ней занят, так что учусь у мастера прямо на сцене.
Тринадцать лет назад меня пригласили в этот театр на роль японца – когда я еще учился в ГИТИСе на режиссерском факультете у Гончарова (туда актер поступил после окончания Щепкинского училища. – Прим. ред.). И за то, что пошел, не спросив разрешения, меня чуть не выгнали с курса. Но тот эпизод стал важным для меня – попал в театр, правда, с испытательным сроком. Вначале были небольшие этнические роли, а сейчас уже – серьезные персонажи.
– А какие спектакли вы ставили как режиссер?
– Самостоятельные работы у меня в Тыве, на Алтае, где мне дали звание и где живут сокурсники, и у нас совместные проекты. В Горно-Алтайском государственном национальном драматическом театре я поставил «Королевские игры» Григория Горина, в Тыве ставил «Слугу двух господ» – переделав пьесу Шекспира на этнический лад, в театре Арт Хаус на Алтае – «Забыть Герострата», а еще – алтайскую народную сказку.
Сейчас веду переговоры – хочу сделать пластический спектакль.
– Вы преподавали в театральном училище имени Щепкина, а сейчас?
– Пришлось уйти: преподавательская деятельность несовместима с работой актера – приходится подолгу отсутствовать из-за съемок. Сейчас преподаю в театре «Постскриптум» в Москве взрослым людям: это не студенты, а те, кто ходит на платные занятия. Работать интересно, потому что приходят очень умные, образованные люди – с разными целями. Кто-то хотел быть актером, другому по работе нужно приобрести ораторские навыки, есть такие, кто по жизни «зажат» и хочет раскрепоститься, выйти из того «футляра», который давит…
– То есть люди примеряют другие роли – как в сказке «Факир на час»?
– Да. И это многим помогает раскрыться, стать увереннее – даже если потом его деятельность всегда будет далека от лицедейства. Нам еще в Щепкинском преподаватели говорили, что, возможно, не все из нас в дальнейшем станут актерами, но пусть из этих стен выйдут достойные, умные, образованные люди.
– Амаду, а правда, что ваше имя переводится как «мечта»? И о чем вы мечтаете?
– Моя главная мечта – попасть в кино, и она сбылась. Когда был маленьким, лепил из пластилина целую съемочную площадку и – творил там вовсю: мои солдатики шли в бой, а рядом – камера! И эти проигранные на ковре роли я теперь воплощаю в жизнь. А сейчас думаю: может, надо было о чем-то большем мечтать?..