Общество

16:06, 09 мая 2019

Кто любит жизнь, того и она любит


Валентин Иванович Миронов:

– 25 день рождения я встретил в Чехословакии в 1945 году. Нашей отдельной бригаде транспорта не досталось и мы через пол-Европы попылили в родную сторонку пешком. Чехословакию прошли, Германию, Украину и, наконец, во Львове сели в поезд – как раз в мой день рождения. Ну, чем не подарок? Живой! Домой! Молодой! Едешь с Победой! Сердце в груди от радости заходилось! Гомель проехали, Москву – Тула была уже совсем рядом – а нас прямой наводкой послали дальше: Казань, Новосибирск, Хабаровск. С одной войны на другую, с Японией…

Кстати, военный билет мне дали в сентябре 1939-го, но в армию не взяли, сказали, что сыну врага народа там нет места. Отца моего забрали буквально накануне. Шел с выборов, товарищ спросил, за кого проголосовал, а он ответил: «Как за кого, там всего один человек в списке!». Приписали папаше недовольство выборами… Но в армию забрали – война была на носу. А звезды на погоны посыпались только в 1945-м. Я был уже помощником начальника штаба батальона – должность серьезная, а звание – мальчишеское. И какой-то заезжий генерал, увидев меня, дал взбучку командирам – сын, мол, за отца не отвечает – и за год я дорос до капитана.

Пройдя через всю войну, я даже не сомневался, что вернусь домой. Бывало, кто-то из солдат расклеится, начнет причитать, что все мы на фронте голову сложим – и его через несколько дней настигала пуля. А я был вроде как заговоренный. Да и не только я. Мой отец и три его брата и в Первой мировой участвовали, и в Гражданскую воевали, и все целы остались. Мать проводила на фронт шестерых сыновей, и не дождалась только того, который в блокадном Ленинграде от голода сгинул. А теперь я понял: кто любит жизнь, того и она любит.

Кстати, благодаря Валентину Ивановичу улицу в польском городе Водзислав-Шленски назвали именем его друга. А дело было так:

– Лихолетье свело меня с замечательным человеком, архангельским лесорубом Петром Рагозиным. Мы всегда были рядом, и на привале, и в бою. Когда освобождали Радлин (это городок неподалеку от Водзислав Шленски), завязался жестокий бой. Майор Рагозин был убит. Я видел, как он сражался, как умирал, я знал, как он жил. И уже после войны написал об этом письмо в газету «Красная звезда», а оттуда его переслали в Польшу. Вскоре мне пришла весточка – просили рассказать о Петре, выслать документы, фотографии. В итоге поляки создали музей Петра Рагозина, назвали его именем школу и улицу.

А на работе к моей переписке относились с прохладцей. Когда же и вовсе запретили общаться с поляками, я написал заявление об увольнении: мне дороги и друзья, и память о них, а предателей среди Мироновых не было…

 

0 комментариев
, чтобы оставить комментарий