Общество

09:00, 08 ноября 2017

Время с красной строки

Сергей МИТРОФАНОВ,
Андрей ЖИЗЛОВ

Спорить о революции 1917 года, ее предпосылках и последствиях – все равно что выяснять, кого гладить приятнее: кошку или собаку. Каждый останется при своем мнении. И это в лучшем случае. В худшем на тебя накинутся, как известный персонаж Юрия Никулина: «Разбить? Пол-литра? Вдребезги? Да я тебе за это!»

Погромы, пьянство, расхищение лесов
Никому ничего не навязываем. Просто делимся впечатлениями от прочитанной статьи в газете «Голос народа» (орган Тульской организации РСДРП) от 10 октября 1917 года. Называется публикация «Тревожные вести» (а вовсе не «Ура, вот и дождались мы, когда помещикам можно врезать как следует!»). Ключевое слово, как вы понимаете, «тревожные». «Из Ефремовского, Богородицкого, Веневского, Епифанского, Алексинского и Одоевского уездов от комиссаров, членов Тульского совета рабочих и солдатских депутатов, а также от лиц, посланных революционными организациями, получаются очень тревожные вести, говорящие о начавшемся в этих уездах погромном движении». М-м-м, что-то мы не припоминаем, чтобы советским школьникам про это что-либо говорили даже в период перестройки. И в тульских музеях не рассказывали ничего подобного… «Разгромлены многие имения, в том числе Хитрованщина, Макляки, имения Бобринского». Ау, краеведы! Вы про это знаете в деталях? Кто и как громил? «В Веневском уезде погромы перекидываются из волости в волость. Крестьяне Одоевского уезда собираются скопом и на подводах увозят помещичий скот, инвентарь, имущество и хлеб. Пощады не дают ни племенному скоту, ни веялкам, ни сеялкам, ни молотилкам, ни даже домашним вещам».
– Крестьянские погромы, а по-другому их не назовешь, – это, можно сказать, основная визитная карточка деревни 1917 года, – писал столичный историк Антон Семенников, чье детство прошло в Щекине и который этой осенью ушел из жизни. – Выво­зили буквально все, вплоть до последнего гвоздя и какого-нибудь отчета. «Обчество» в 1917 году решало поголовно грабить, невзирая на последствия. И последствия не заставили себя ждать. Карточная система, по сути, тогда так и не была введена в ее необходимом варианте, в столице и на местах правят эсеры, решение продовольственного вопроса полностью отдано тому, что потом назовут «стихия крестьянского рынка». В итоге возникают серьезные перебои с продовольствием для городов и для армии.
Ну можно, наверное, махнуть рукой на эти погромы 1917 года. Многие тогда считали: «Меня богатеи обирали – теперь я их пощекочу!» Но вот читаем дальше. «Леса рубятся и расхищаются прямо варварски. Идет повальное пьянство. Озлобление крестьян, разжигаемых безответственными лицами, дошло до того, что никакая власть, даже избранная самими крестьянами, не в состоянии приостановить начавшиеся погромы и разложение».
А дальше еще хлеще! «Веневский комиссар, лишенный возможности остановить бушующую стихию, просит освободить его от обязанности комиссара. Другие просят прислать войска». Это ж какая вакханалия творилась на местах, что люди просили прислать к ним войска! «Даже некоторые уездные города, терроризированные крестьянскими погромами, просят помощи, боясь, что и их не минует чаша сия».

Туляки и пайки
А жизнь-то продолжалась. Туляки остро нуждались в продовольствии. В публикации «Хлебная контрабанда», вышедшей в газете «Голос народа» от 4 октября 1917 года, сообщалось, что в Чернском уезде крестьяне «охвачены лихорадкой наживы, – и ночью, и днем возами везут они хлеб на станции для отправки по высоким ценам в другие губернии. Станция Горбачево буквально только и живет таким контрабандным хлебом». В заметке также отмечалось, что «железнодорожная администрация станции Горбачево всегда легко идет навстречу интересам спекулянтов и постоянно предоставляет последним порожние вагоны». «Волостные комитеты совершенно бессильны бороться с этой спекуляцией», – горестно констатировала пресса.
А в заметке «Около продовольствия» от 2 ноября 1917-го говорилось, что закупочным отделом Тульской городской управы 1 ноября было получено от губернского продовольственного комитета 1900 пудов пшеничной муки простого помола, а также 290 пудов овса. «В связи с событиями последних дней поступление муки и зерна для города значительно сократилось, и вся поступающая мука ежедневно идет на выпечку хлеба», – сообщало издание 3 ноября. «В том случае, если муки будет поступать в день менее 3-х вагонов, городская управа, не имея никаких запасов, должна будет сократить паек до 1/2 фунта в день».
«Сокращение это, если будет, только временное, так как губернский продовольственный комитет и городская управа отправили своих агентов в Полтавскую и Таврическую губернии, где имеется для Тулы наряд на 80 вагонов муки, по получении которой паек будет немедленно увеличен», – постаралась успокоить граждан горуправа. И добавляла: «В случае уменьшения пайка во всех городских хлебопекарнях и булочных будут вывешены объявления городской управы. Городская управа призывает граждан к спокойствию». Мол, нет объявлений – не надо паниковать.
Правда, поводов для беспокойства все равно хватало. Например, 11 ноября в заметке «На выручку муки» говорилось, что «в Орле оказались задержанными несколько вагонов муки, шедшей в Тулу». На выручку продовольствия продкомитет и гор­управа командировали в Орел агентов.
А тут еще забастовали возчики частных предпринимателей, работавшие в продовольственном отделе горуправы! О забастовке они объявили с 13 ноября, правда, «не предъявив никаких требований». «Продукты со станций с большим трудом доставляются на свободных автомобилях оружейного завода и лошадях из других отделов городской управы. Вследствие забастовки сильно тормозится распределение продуктов (муки, сахара, хлеба)».
Между Смольным и Крапивной
И ведь всю эту вакханалию заварили не большевики и не лично Ленин. Почему-то в обыденном сознании существует представление, что царя свергли красные, тогда как на самом деле это сделало Временное правительство, а затем запуталось в бесконечных дискуссиях, не удержало власть и расплодило описанную выше анархию. Россия, истерзанная к тому же войной, погрузилась в дикое безвластие – сродни Смуте, случившейся тремя веками ранее. Большевики во главе с Лениным по сути подобрали власть и – с множеством побед и поражений, громких успехов и трагических заблуждений – сумели удержать страну от распада, вытащить ее из губительной Первой мировой и спасти в Гражданскую, создать новый облик Русского государства.
Между тем революция свершалась не за один вечер, когда Ленин отправился в Смольный, оставив хозяйке конспиративной квартиры записку: «Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил. До свидания. Ильич». В провинцию – и Тульская губерния не исключение – залп «Авроры» пришел с опозданием.
Начнем с того, что в Тульской городской думе, избранной 30 июля, большевики имели всего 5 мест из 104, тогда как у меньшевиков и эсеров – 85. А в Совете рабочих и солдатских депутатов – 13 из 350 мандатов. Но раздрай среди умеренных социалистов вел к тому, что они со временем все больше теряли доверие у рабочих. А уж общаться с массами, вести агитацию и разъяснять все на пальцах большевики умели блистательно. В итоге в переизбранном в октябре Совете они имели уже 109 мест.
Сообщение из Петрограда о победе большевиков в Туле встретили с недоумением. 30 октября Тульский Совет рабочих и солдатских депутатов отверг предложение местных соратников Ленина об установлении советской власти. Однако в тот же день большевики перехватили инициативу – благодаря пассивности меньшевиков и эсеров, которые отказались выставлять кандидатов на пост председателя Совета. В результате 13 из 23 мест в исполкоме заняли большевики, а главой Совета стал Александр Кауль. Возмущенная Тульская дума заявила о непризнании его власти, призвав горожан ко всеобщей забастовке. 7 декабря на пленуме Совета Кауль поставил на голосование вопрос о переходе всей полноты власти к Совету. Возмущенные правые эсеры и большевики ушли с заседания, а оставшиеся депутаты приняли воззвание «К рабочим, солдатам и крестьянам Тулы и Тульской губернии», установив общую со всей Россией «власть Совета, власть революционных рабочих, солдат и крестьян». Произошло это историческое событие в доме номер 10 по улице Новопавшинской (ныне Коминтерна, это прекрасно знакомое всем тулякам здание ТЮЗа).
Но процесс сосредоточения всей полноты власти в руках большевиков продолжался еще несколько месяцев – это удалось сделать только в июне 1918 года, когда пошло на спад забастовочное движение на тульских заводах, поддерживавшееся меньшевиками.
В уездах установление советской власти шло по-разному. К примеру, в Веневском и Епифанском это сделали без больших проблем уже в начале декабря. Тяжелее шло дело в уездах, где в Советах большинство имели эсеры и представители других партий, а в деревнях хватало зажиточных крестьян. Это, например, Белев, Чернь, Ефремов, Одоев. А в Богородицкий и Крапивенский уезды для захвата власти пришлось присылать красно­гвардейские отряды.

0 комментариев
, чтобы оставить комментарий