Общество

14:25, 18 февраля 2019

За тишину на дальнем рубеже

Те, кто прошел дорогами афганской войны, которая закончилась ровно тридцать лет назад, не любят вспоминать свой солдатский труд. А если и делают это, то в тесной компании с верными сослуживцами, да и то после энной стопки «не чокаясь», потому что другим не понять и не представить, как горели в западне километровые колонны, как душманы сдирали заживо кожу с пленных, как бездонные горные пропасти хоронили лучших друзей.
     Но есть и масса других воспоминаний. О том времени, о далекой стране, о верных товарищах, о любви, о жизни и о любви к жизни.
Людмила ИВАНОВА
Елена КУЗНЕЦОВА,
Геннадий ПОЛЯКОВ

Предъявите билет!
В 90-е годы ее поездки в общественном транспорте часто заканчивались вызовом наряда милиции. Вошедший контролер требовал предъявить билетик или проездной, но вместо того или другого эффектная блондинка тридцати пяти лет Екатерина Ильинична Иванова доставала свидетельство о праве на льготы и… вызывала на свою голову бурю негодования!
Кондуктор требовала остановить автобус (троллейбус, трамвай), молодую женщину выводили под белы рученьки и вызывали стражей порядка. Иногда доходило даже до того, что отвозили в отдел милиции. «Украла! Подделала! Совесть потеряла!» – нес­лось ей вслед. Однако после проверки документов люди в погонах козыряли пассажирке – просили прощения: «Ошибочка вышла».
Екатерина Ильинична спокойно забирала свое удостоверение ветерана боевых действий в Афганистане и возвращалась в остановленный автобус. Если же дело доходило до РОВД, то сами милиционеры предлагали довезти до работы. Трудилась она в зареченской больнице. А в середине 80-х спасала раненых в Кабульском госпитале, вручая счастливчикам билеты с того света…

Милая, ищи себе другого!
Через полмесяца после приземления в Афганистане водитель Юрий Карпиленко поехал из Кабула в Баграм. Дорога эта часто обстреливалась, поэтому еще перед выездом наш земляк получил строгое внушение: в случае опасности прятать свой ЗиЛ-131 за боевую разведывательно-дозорную машину. Но когда из «зеленки» в колонну полетели пули, рядовой напрочь забыл советы бывалых и «влупил по газам»:
– Помню только, что несся с бешеной скоростью. Это я потом понял, что ехал по серпантину, а тогда мне казалось, что бетонка абсолютно прямая. Когда мы добрались до места назначения, в борту было три пули. Мне тогда здорово досталось от сослуживцев. Вечером я взял лист бумаги и написал своей девушке в Одоев, чтобы она срочно искала себе другого парня и выходила за него замуж. В тот раз я думал только о том, что из афганского ада не возвращаются!
Но военная жизнь все расставила по местам. Боец Карпиленко научился внимательно следить за дорогой, вовремя пристраиваться за БРДМ и в какое-то время даже осознал, что давно любуется высокими горами, зеленью виноградных садов и водой, которая удивительным образом поднималась из арыков на сопку.

Война в прицел
со скал глядит
– Вот эту оловянную ложку отлил дед моего замполита, когда уходил на Первую мировую войну. Потом она попала на Великую Оте­чественную, а затем – в Афганистан. Хотите верьте, хотите нет, а вещь эта заговоренная. Три поколения прошли с ней сквозь кровь и дым и остались живы, – рассказывал танкист Вячеслав Синицын, показывая экспонаты областного музея «Памяти и славы ветеранов боевых действий ХХ века». – А это армейская фляжка. Знаете, почему на ней написано «живая вода»? Потому что с водой, а тем более чистой, в Афганистане было очень сложно. Пустыня, жара под 50, из горных речек пить нельзя – там сплошной тиф и гепатит, но мы умудрялись выживать, обходясь малым… А это уже смертельная штука – мина-ловушка. Дорогую вещицу всегда хочется поднять. Сегодня мы бы наклонились за сотовым телефоном, а тогда соблазнялись блоком сигарет, цветным журналом или красивой ручкой. Да разве только мы? В каждом селении можно было встретить безруких и безногих мальчишек и девчонок…

Судьба одна на двоих
– Как-то довелось мне участвовать в рекогносцировке – в разведке местности и обороны противника перед началом боевых действий, – говорит десантник Алексей Иванович Альховик. – Группа была офицерской, но командир роты решил включить в состав одного бойца, и выбор пал на меня. Даже не представляю, каково было моему брату-близнецу Сашке провожать меня на задание, а потом ожидать, томясь неизвестностью. Но закон войны суров: приказ есть приказ! Благодаря умелому руководству нашего командира задача была успешно выполнена, и разведгруппа благополучно вернулась в расположение. Можно отдыхать! Но как?! Об этом стоит сказать отдельно. Мы в голом поле, костры разводить нельзя, да и дров нет. Ночью сильный мороз, снег, к тому же резко континентальный климат и высокогорье. Спали мы в итоге внутри боевых машин, завернувшись в брезентовый полог. Какие палатки, не говоря уже о матрацах и одеялах! Радовало только одно: с восходом солнца холод отступал…

Заклинатель змей
– Трое суток шли до Кундуза, остановились в чистом поле, – вспоминает свою молодость туляк Валерий Тимерханович Бодрединов. – Комполка поставил флажки-разметки и приказал вкапываться. Ветер ледяной, холод дичайший, и мы пять дней рыли землянки, ставили печки – короче, обживались. По периметру расположились танки – боевое охранение. Пехоты с нами не было, поэтому безопасность обеспечивал наш артдивизион. Ночью я как-то пошел проверять посты, слышу – шум, крики в палатках: на одном краю, на другом. Что такое? А это, оказывается, земля прогрелась от «буржуек», и из нее змеи полезли. А ближе к лету каракурты поползли – это такие ядовитые пауки; скорпионы, вараны. Нечисти вообще много было. Как-то пошли солдаты в туалет – он за территорией лагеря был – и не возвращаются. Иду и я – а там ребята стоят и с места не двигаются: кобра! «Товарищ капитан, у вас пистолет с собой?» Я пистолет вынул, а сам уговариваю ее: «Ползи отсюда, нечего тебе тут делать». Не поверите – жалко было убивать! Постояла она минут пять, раздвигая капюшон, и убралась. А меня после этого в шутку называли заклинателем змей…

В бой опять идут старики
– В Афганистане я понял, что во всех делах нужен порядок. Хоть война, хоть мир, а надо четко выполнять инструкцию. Говорили нам: не ходите без дела в «зеленку», но кто-то все равно шел и получал пулю, трогал игрушку на скамейке – подрывался, покупал в кишлаке самогон – и травился. Но хуже всего, когда за ошибки одних платили своей жизнью другие…
Когда позади было уже полтора года службы, командир построил солдат и велел старослужащим выйти из строя.
– Если честно, думал, что сейчас разборки пойдут, – признается Юрий Григорьевич Карпиленко. – А командир вывел нас и говорит: «Спасибо, ребята, что бережете молодых, учите их уму-разуму, в бою всегда позади себя ставите. От меня спасибо и от их матерей…»

С букетом из гранат
Подвиги в Афганистане сродни подвигам воинов Великой Оте­чественной войны. Да и могло ли быть иначе, если сражалась одна армия, если была преемственность поколений, солдат связывала воинская дружба, а жизнь товарищей ценилась дороже своей?
Валерий Шмелев воевал в Афганистане в составе легендарного 345-го парашютно-десантного полка. Всегда был смелым и легким на подъем. Однажды после подрыва машины со снарядами он, контуженный, остался на дороге, отказался от врачебной помощи и перегружал боеприпасы, чтобы они не достались врагу. Друзья нередко удивлялись: «Стоит ли так рисковать? Прапорщикам «героев» не дают!» Но Валерий Шмелев воевал не за медали. Наверное, поэтому именно из Афгана привез свою самую ценную награду – отличного медика жену Ирину. Отправляясь к ней на свидания, он всегда запасался двумя гранатами. И – если что – готов был одну бросить в моджахедов, а другую всегда берег для себя…

Особо ценились дрова
и забота
Действия ограниченного контингента были не только военными. Советский Союз помогал народу ДРА защищать завоевания апрельской революции 1978 года, строил больницы и электростанции, снабжал продовольствием, ведь как только в стране перестали сеять зерно, начался жесточайший голод.
– Шурави – так называли русских афганцы – привозили людям консервы, муку. Дети всегда что-нибудь просили. Но когда им протягивали деньги – отказывались. Зато печенье или сгущенка становились для них настоящим праздником, – вспоминает десантник Сергей Александрович Косарев. – С дровами там тоже были проблемы. Случалось, что мы идем выбрасывать деревянные ящики от снарядов, а местные жители бегут за нами и суют монеты, чтобы им доски продали. Привычная картина на местных рынках – весы: на одной чаше два полена, на другой – гири…

Минно-взрывная память
Оставаясь один на один с умирающими солдатами, врач Дмитрий Степанович Цымбалюк больше тридцати раз оказывал неотложную помощь. Травмы, как правило, ему доставались тяжелые, минно-взрывные, когда бойцам отрывало стопу, а то и ногу. И только потом, с отсеченной конечностью, остановленным кровотечением и стабилизированным дыханием, больных забирала «вертушка» или грузовик, шедший в колонне в Баграм.
Бывало, что солдаты умирали у Цымбалюка прямо на руках, ведь в ущелье не было возможности сделать полостную операцию. Воспоминания об этом – самые тяжелые:
– Однажды сержантик притащил своего товарища. А у того – высокое повреждение спинного мозга, полная парализация. Я вижу, что он безнадежный, что вот-вот умрет, что сам по себе слабенький, и по жизни, скорее всего, был слабаком, и друзья его, наверное, не жаловали... А сержант стоит рядом и плачет. И парень умирающий шепчет ему: «Скажи ребятам, пусть меня простят...»
Когда Цымбалюк приехал в долгожданный отпуск, он не узнал страну. В СССР уже вовсю шла перестройка, и люди стали другими. И если там, в Афгане, еще в цене были честь и совесть, то здесь, на Родине, эти понятия уже считались пережитком прошлого.
– В Афганистане, оторванный от дома, от родных и близких, я каждый вечер вспоминал Тулу, родные Глушанки, и так мне хотелось поскорее вернуться, чтобы ехать домой в тысячу раз проклятом, пропахшем соляркой и битком набитом желтом «Икарусе»! Попал в отпуск, достал афганские фотографии, увидел горы, ребят и захотел обратно…

Поплакала – и… пой!
Хирургической медсестре Людмиле Дюковой пришлось работать в Баграме. Самые тяжелые раненые поступали в их медсанбат: в то время шла одна из битв в Панджшерском ущелье. Полгода, выходя из операционной, девушка горько плакала: раненые и трупы шли нескончаемым потоком. Из депрессии ее вывел нагоняй от командира дивизии: «Ты сюда спасать приехала? Вот и спасай. Рыдать мы все мастаки, а вот ты, к примеру, песни петь умеешь? Тогда слушай мою коман­ду: собери девчат и создай художественную самодеятельность. Вам будет отдушина, а народу – радость».
Приказ был выполнен. Концерты давали и своим, и афганцам. Людмила и ее подруги постепенно привыкли к жестокой действительности и в минуты затишья даже умудрялись загорать на гробах, сложенных у морга неподалеку от хирургического отделения…
Приехав в отпуск в Союз, она целую неделю отсыпалась. А потом потянуло на войну. Потому что там все как на ладони. И сразу видно, кто ты такой.

Шальная пуля из прошлого
За месяц до вывода советских войск сапер Аркадий Смирнов в составе передового отряда покинул Кабульский гарнизон, чтобы обеспечить безопасность солдат, уходивших в Союз. Смирнов и его сослуживцы добрались до места назначения без перестрелок и подрывов. Одни поговаривают, что это заслуга командира 103-й десантной дивизии, который договорился с Ахмадом Шахом Масудом, другие уверены, что душманский главарь, как человек неординарный, считал позором стрелять в спину уходящим бойцам. Но, как бы то ни было, передовой отряд добрался до места опорного пункта спокойно и без потерь. А вот стоянку их техники однажды обстреляли. Смирнов отправился на место происшествия и в боковом окне одного из «уралов» заметил пулевое отверстие. В кабине неподвижно сидел солдат. Аркадий Яковлевич стукнул в дверь, боец встрепенулся, очнулся от сна и выскочил из машины. Цигейковый воротник его бушлата безобразно топорщился.
– Давно это у тебя? – спросил офицер, разглядывая дырку в форменной одежде. Оказалось, что шальная пуля прошла в сантиметре от шеи солдата. Когда же тот понял, что произошло, то обмяк и свалился на землю...

Эдельвейс раскрывает карты
Водитель Игорь Васильевич Сахаров отправлял письма четыре раза в месяц, не распространяясь, что служит в Афганистане: два письма уходили матери и два любимой девушке.
Как-то послал невесте цветок эдельвейса, и она сразу поняла, что ее парень попал на войну.
– Я этот цветок в горах нашел, когда с десантниками за камнями ездил. Их лейтенант, молоденький такой, все просил дать порулить. Он через неделю в другой машине на мине подорвался, ему ноги оторвало…
Когда пришел приказ на дембель, Игорь Васильевич «приковал» свою машину, но замены не было – неделю, вторую, и Сахаров упросил зампотеха вернуть ему ЗиЛ, потому что сидеть без дела оказалось тяжелее, чем ездить под пулями, и в итоге три месяца «переслужил».
– В Тулу приехал вечером, еле успел на последний автобус до Одоева. Дошел до дома и минут десять стоял на пороге – не находил в себе сил постучать в дверь. Потом – тук-тук. Отец спрашивает: «Кто?» «Бать!» – и все. Комок к горлу подкатил. Говорить не могу. Он открыл дверь, а рядом уже мама стоит. Кинулся я к ним, на руках поднял – а они легкие такие и совсем седые…
Время поклониться…
«Великая Отечественная война длилась четыре года. Однако для того, чтобы написать ее полную, а главное, подлинную историю, исследователям не хватило и полувека. Наверное, не менее потребуется времени и для анализа действий 40-й армии на территории Афганистана, которые продолжались более девяти лет», – писал в своей книге «Ограниченный контингент» бывший командующий 40-й армией Герой Советского Союза Борис Громов.
Споры о войне в ДРА не смолкают и сейчас, через 30 лет. Сегодня уже никто не отрицает, что, если б перед ограниченным контингентом ставилась задача военной победы, она бы была безу­словно выполнена. Но служивые и вольнонаемные выполняли то, что требовало правительство. Самоотверженно и героически – как требовали присяга и совесть. За мужество и героизм более 200 тысяч из них были награждены орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза. Погибли более 15 тысяч, более 50 тысяч получили ранения и увечья. Из Тульской области на войну «за речку» были отправлены 4 тысячи солдат и офицеров. 82 вернулись домой в цинковых гробах.
Война в Афганистане, легендарная и трагическая, длилась в два раза дольше, чем Великая Отечественная. И вряд ли сразу у кого-то получится извлечь ее уроки – и политические, и военные – и раз и навсегда поставить точку, ведь пока получается только многоточие. Но есть моменты, в которых даже не стоит сомневаться: солдаты и сержанты, прапорщики и офицеры, вынесшие на своих плечах неимоверную тяжесть боевых приказов, честно выполнили поставленные задачи. Мужество и героизм наших воинов достойны всяческого уважения и низкого поклона, погибшие на той войне – вечной памяти, а увечные и осиротевшие – особой заботы государства, потому что только достойное отношение к прошлому может гарантировать тишину на дальних и ближних рубежах. А еще – достойный путь в будущее, которое придется строить и беречь силами детей и внуков поколения афганцев.

0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему