Человек страдать не должен

 Екатерина ГАРБУЗОВА
 Геннадий ПОЛЯКОВ

При каждой участковой поликлинике в недалеком будущем будет работать кабинет и выездная бригада паллиативной (симптоматической) помощи. Сегодня как раз идет их организация.
О том, насколько важна доступность и мобильность паллиативной помощи, ни тем, кто в ней нуждался, ни их близким рассказывать нечего. Потому что, когда жизнь превращается в ад, а любой пустяк – в проблему, только специалист может найти пусть временный, но – выход.
Паллиативная помощь всегда была на задворках здравоохранения, спасение утопающих негласно объявлялось делом рук самих утопающих. И только в наше время глубоко страдающие больные перестали находиться в тени: об их состоянии, горестях говорят и практические медики, и законодатели. В регионах открываются хосписы и отделения паллиативной помощи, а список состояний, при которых больной может рассчитывать на участие медиков и уход, значительно расширился.
В Тульской области с решением таких вопросов было лучше, чем где-либо: хоспис в Ломинцеве был открыт одним из первых в стране, в Тульской горбольнице № 8 уже много лет работает отделение паллиативной помощи, которое возглавляет онколог Мария Рябова. В недалеком будущем в Туле планируется строительство реабилитационного центра, где в том числе будет и кабинет боли.
Постепенно приводится в соответствие с реальной действительностью и законодательная база по этим проблемам. Получение опиоидных анальгетиков и отчетность за их использование уже значительно упрощены.
О ключевых моментах происходящих изменений нашему корреспонденту рассказала заведующая отделением паллиативной помощи ГБ № 8 Мария Рябова.

Управление
болью
– Назначение опиоидных анальгетиков происходит сегодня куда быстрее и проще, чем раньше, – говорит Мария ­Сергеевна. – Очень часто не нужна даже санкция онколога, хотя я лично всегда специально указываю в заключении, что рекомендовано применение наркотических средств, чтобы терапевту проще было решиться на это. Сегодня ему уже не требуется перерывать кучу бумаг, запрашивать справки и выписки. Все данные о пациенте у участкового терапевта на столе – в инфоклинике. Когда опухоль у больного начинает распадаться, возникают боли такой силы, что медлить нельзя. Если пациент в такой период находится на дому, вызванный терапевт сам назначает все что нужно, хотя подпись заведующего отделением или руководителя медицинского учреждения на специальном бланке рецепта все равно нужна. Отпускают наркотические препараты уполномоченные аптеки, врач же и подскажет, где препарат можно получить. Раньше можно было выписать не более трех ампул морфина в день, теперь все зависит от силы болевого синдрома и если нужно выписать десять ампул на день, то выписывают десять. Ограничения чисто организационные. В нашей поликлинике, например, стараются выписывать не больше сорока ампул морфина за раз – чтобы он не оставался неизрасходованным. Требовать от родственников сдачи использованных ампул сегодня уже никто не будет – это запрещено.
Тут надо сказать, что дожидаться прихода участкового терапевта при прорывной боли даже и не обязательно. Можно вызвать скорую помощь, которая обязана провести обезболивание и сделать отметку в карте больного, чтобы лечащий врач скорректировал назначения. А самое главное, изменилось отношение к боли: раньше укол делали, только когда она становилась нестерпимой, теперь боль предупреждают, проводя обезболивающие процедуры строго по часам. Купировать уже развившийся болевой синдром не так-то просто, гораздо проще вообще не дать боли поднять голову.
– Я систематически сталкиваюсь с неправильным отношением родственников больного к применению наркотиков в медицинских целях, – говорит Мария Рябова. – Я вижу маску боли – есть такое понятие – на лице больного, вижу, как он страдает. А ухаживающие за ним близкие протестуют против применения наркотических средств и даже не делают инъекции, которые уже получены. Мы, говорят, боимся, что он наркоманом станет. Но препараты-то вводятся внутримышечно или подкожно, а совсем не внутривенно, как это практикуют наркопотребители. И действие опиоидов направлено только на купирование боли, наркоманом при всем желании таким образом никто не станет. Родственникам надо бы ставить себя на место страдающих близких. Тогда они поймут, каково это. Сильная боль сокращает жизнь, поскольку организм в стрессе и заболевание быстрее прогрессирует. А эффективное обезболивание улучшает качество жизни и продлевает ее. Никто иллюзий не строит: человек уходит. Но пусть он уйдет легко!
По глубокому убеждению Рябовой, далеко не в любом случае тяжелобольной человек должен находиться дома, пусть даже в кругу самых заботливых близких. Есть масса состояний, когда постоянный медицинский досмотр, врачебная помощь просто необходимы. После инсульта часто приходится ставить нозагастральный зонд, поскольку больной не может самостоятельно есть, ставят мочевой катетер. Трубочек, торчащих из тела, может быть несколько, и каждую надо обслуживать, чтобы она выполняла свою функцию. Как тут обойдешься без специально обученных людей?
Мария Рябова:
– К сожалению, в нашем обществе сохраняется предвзятое отношение к хосписам, паллиативным отделениям. Люди боятся, что соседи осудят: «А, вы деда-то своего в хоспис сдали, чтобы самим не возиться». На каждый роток не накинешь платок, поэтому надо думать об интересах больного, а не о том, будут ли сплетничать досужие соседки.

Уходу следует учиться
Помимо боли, очень большой проблемой для лежачих больных являются пролежни. Не у каждого есть возможность приобретения противопролежневого матраца и не каждый знает, как им правильно пользоваться. Родственники часто кутают больного, и одежки вроде длинного байкового халата сбиваются под спиной. Кожа испытывает большое давление, да еще и не дышит – образуются болезненные незаживающие пятна. Пролежни, помимо основного заболевания, способны принести сильнейшие муки, а это, согласитесь, совсем ни к чему. Первое, что делают в отделении, – снимают с больного все лишнее, и он сразу же чувствует облегчение.
При отделении паллиативной помощи есть школа для родственников пациентов, где наглядно, используя манекены-тренажеры, рассказывают о правилах и приемах ухода за лежачими больными. Все надо делать так, чтобы облегчить участь человека, а не добавлять ему страданий неправильными действиями и ложной заботой.
Главное – не обижаться
В отделении лежат не одни онкологические или постинсультные больные, но и бабушки с деменцией, например. Старческое слабоумие – огромная проблема сегодняшнего времени, когда человек научился жить дольше, но так и не умеет сохранять свои сосуды в порядке. Зашлакованная сосудистая система не может обеспечить мозг кровью в достаточной мере, и он работает все хуже и хуже.
Родственники таких стариков часто не понимают и не принимают произошедших перемен. Считают, что у их матери или отца испортился характер, они позволяют себе капризничать и требовать невыполнимого. Во время визитов в больницу родственники частенько ругаются со стариками в деменции так, что сотрудникам приходится вмешиваться. «Ну почему она так делает? – недоумевает женщина среднего возраста по поводу своей матери. – Раньше такая аккуратистка была, а теперь смотрите, что опять натворила!» Но раньше бабушка была молода и здорова, а теперь она состарилась и больна. Так что отчитывать ее бесполезно. А главное – не надо обижаться. Что бы человек в деменции ни сделал и ни сказал, обижаться нельзя ни в коем случае. Он травмирует вас не из-за своей распущенности, а из-за своей болезни.

Сколько Бог даст
В хосписах и отделениях паллиативной помощи пациенты в стадии прогрессирования заболевания лежат до своего конца. Их в любой момент могут забрать домой родственники, но возможность не забирать тоже есть, поскольку время нахождения больного в таких учреждения не регламентируется.
На дому помощь уходящему больному могут оказывать участковые терапевт и медицинская сестра, сестры милосердия, общество которых есть, например, при храме Сергия Радонежского. Но основная нагрузка все равно ложится на родственников.
Если, забрав больного домой, они скоро поняли, что не справляются, что ситуация вышла из-под контроля, можно снова привезти его в больницу. В паллиативное отделение даже направление не всегда требуется, есть ситуации, когда достаточно позвонить: 33-33-33, 31-30-11. Вас выслушают, расспросят и решат проблему с госпитализацией.