Дело Василия Ульянова. Шел в Тулу и нес…немецкие вещи

24 октября 1941 года. Обстановка в Тульской области тревожная, напряженная – вермахт рвется к оружейной столице и Москве. В этот день заместитель начальника ОТО НКВД на станции Тула железной дороги им. Дзержинского лейтенант госбезопасности составил протокол задержания. Из документа следует: младшим лейтенантом 115-го полка войск НКВД Серегиным в сопровождении двух бойцов этого же полка Алешина и Кокарева был доставлен в ОТО НКВД некий Василий Ульянов. На часах – 22:30.

Его задержали при попытке подойти к железнодорожному мосту через реку Упу – дело было в запретной зоне! Подозрительного мужчину, конечно же, обыскали. Найденное при нем, разумеется, не могло не удивить людей в форме, наделенных большими полномочиями. Чего только стоит удостоверение от 15 июля 1941 года, выданное В. П. Ульянову в оккупированном (!) фашистами городе Бресте, – на немецком языке и с немецкой же печатью! А вот, например, что еще нашли у странного гражданина: «отрывок от фашистской газеты с фашистской свастикой и одноглавым орлом». Ничего себе, кто передвигался по Тульской области! Вот так «птица» – с одноглавым орлом, понимаешь… Ульянов также хранил собственную фотокарточку, двое вязаных кальсон (одни из них поношенные с оттиском немецкого штампа!). Вообще этот гражданин имел много всего: пару бэушных – опять-таки немецких – ботинок (подошва на железных шипах, а каблук с подковой), пару вязаных шерстяных чулок серого цвета, грязное полотенце, 7 носовых платков (3 грязных, а 4 не были в употреблении, два из них – с фабричной окаемкой, два – белые без окаемок; да, даже такие детали дошли до нас), поношенные трусы черного цвета, синий вязаный нагрудник, видавший виды вещевой мешок с оттиском красная звезда, маленькие ножницы с надписью «Solingen» (!!!), старый перочинный нож с тремя лезвиями и одним сломанным, алюминиевую столовую ложку, мыльницу, «мыло лицевое, четыре куска, на двух из них имеется оттиск RIF 0095 и RIF 0022», «две катушки черных ниток, одна из них имеет надпись немецкую «ACKERMANNS», два лезвия безопасной бритвы с надписями на иностранном языке, 6 чистых конвертов, 4 чистые ученические тетради и немного денег – 43 копейки.

В материалах, предоставленных пресс-службой Управления ФСБ России по Тульской области, уточняется, что Ульянов хранил при себе фрагмент германской газеты «Sieg» от 18 сентября 1941 года. «Одет в старые в заплатках штаны, вязаную серую рубашку и серый пиджак, на голове белое кепи, обут в черные старые ботинки», – говорится в протоколе личного обыска, составленном оперуполномоченным ОТО НКВД ст. Тула сержантом государственной безопасности совместно с младшим лейтенантом 115-го полка войск НКВД Серегиным и милиционером ст. Тула Черноусом. Интересно, что вчерашний боец РККА передвигался все-таки не в форме… Но об этом позже.

ДОСЬЕ

Василий Петрович Ульянов. По профессии фрезеровщик. Имущественное положение до 1929 года – дом, лошадь, корова; занимался сельским хозяйством. Не судим. Военнослужащий. Брат Михаил родился в 1900 г., работал диспетчером на заводе № 38 в Туле, брат Александр – 1905 г. р., брат Иван – 1903, брат Евгений – 1924, все трудились на оружейном заводе в Туле. Сестра Вера Карпачева родилась в 1913 г., домохозяйка, жила в Туле; сестра Мария Петрова 1915 г. р., также домохозяйка в Туле (данные из анкеты Василия Ульянова от 25.10.1941 г.). Ордер на арест Ульянова был выдан 25.10.1941 г.

«Будучи на службе в РККА и находясь на линии фронта против германского фашизма, попал в плен, где на допросе выдал врагу военную и государственную тайну, то есть рассказал о численном составе своей воинской части, ее вооружении, о командно-политическом составе и о политнастроении красноармейцев, кроме того, Ульянов на допросе показал о том, сколько в Туле имеется оборонных заводов и о выпуске ими продукции, какие и где стоят воинские части, после всего этого дал подписку о шпионской работе в Советском Союзе в пользу фашистской Германии и для конспирации своей шпионской работы от немцев получил себе кличку «Иван», от них же он получил задание на совершение диверсионных актов с воинскими поездами» (из составленного в Туле постановления на арест Василия Ульянова от 25.10.1941 г.). В Тулу прибыл 24 октября 1941 года, а линию фронта перешел 20-го.

Вечером 25-го октября Ульянову зачитали постановление о предъявлении обвинения в совершении преступления, предусмотренного п. 6 ст. 58 УК РСФСР. Он признал себя виновным. Добавил, что в тот момент, когда находился в Брестской тюрьме, немцы интересовались у него насыщенностью движения поездов на Тульском железнодорожном узле («через узел проходит много пассажирских и товарных поездов, в количественном отношении я не говорил, и они меня не спрашивали»), наличием в Туле аэродромов («я им сказал, что имеется только один учебный аэродром»).

«Кроме шпионской и диверсионной работы, фашистские офицеры, допрашивавшие меня, предложили мне среди населения и бойцов Красной Армии рассказывать о том, что немцы с рабочими, крестьянами и красноармейцами обращаются хорошо, не издеваются, а, наоборот, вежливы с ними. Задание от немцев на проведение вербовочной работы в Советском Союзе я не получал. Лиц в Советском Союзе для поддержания с ними связей по шпионской работе они мне не называли, работу я должен был вести самостоятельно, но я ее не вел».

29.10.1941 г. Василий Ульянов сообщил, что в РККА он находился с августа 1940 года, служил в 7-м моторизованном полку в пулеметной роте. В первые дни после нападения Германии на СССР полк с боями отходил от границы. А в первые дни июля 1941-го роту Ульянова и других бойцов окружили. Отделение, в котором находился Василий Петрович, было перебито. Сам он с красноармейцами из других частей лесом пробрался в какой-то колхоз, переоделся в штатское.

«Там немцы нас забрали вместе с другими рабочими и как рабочих поместили отдельно в лагере от пленных красноармейцев. Через неделю нам как рабочим стали выдавать пропуска и сказали, чтоб мы шли и работали в колхозах. Я так и пробирался по направлению своего местожительства, работал кое-где в колхозах. Белье я поднял в разбитой немецкой телеге. Платки у меня остались еще те, что были получены в части. Никаких показаний офицерам я не давал, как не давал и подписки, что я буду собирать сведения шпионского характера, так как нас, рабочих, и не допрашивали о Красной Армии. Командира полка и командира батальона я не знаю, знал только ротного и взводного, которых с нами во время окружения не было». Вот так поворот в деле Ульянова! 29 октября Военный трибунал железной дороги им. Дзержинского в закрытом судебном заседании определил: дело Василия Ульянова возвратить военному прокурору железной дороги им. Дзержинского для доследования и передопроса обвиняемого в присутствии военного прокурора.

Благодарим пресс-службу УФСБ России по Тульской области за предоставленные материалы

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

Фото Сергея КИРЕЕВА – реконструкция событий Великой Отечественной войны

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.