Для чего Кувшинов посещал фельджандармерию в Карачеве, или Почему решил осесть в Барановичах?

Когда в июне 1945 года тульские чекисты общались с бывшим бургомистром города Щекино, а впоследствии – немецким ставленником в брянском городе Карачеве, их интересовало, кого Дмитрий Кувшинов знал из представителей командования вермахта, находившихся вместе с ним в Карачеве. Во-первых, этих людей можно было найти и опросить о том, как себя вел Кувшинов на оккупированной территории (если они не погибли во время войны). А во-вторых, за этими гитлеровцами мог тянуться кровавый след, а значит, Кувшинов мог назвать имена-приметы военных преступников.

И Дмитрий Кувшинов стал перечислять.

Кольга – начальник гражданского отдела городской комендатуры (ортскомендатуры), переводчик. Кольгу и его работников Кувшинов встречал в Карачеве очень часто. Кольга к Кувшинову не ходил, а вот Кувшинов посещал его в ортскомендатуре. В большинстве случаев щекинец ходил в ортскомендатуру и, в частности, к Кольге по поводу подписи различных документов или же печати на них: это «удостоверения, выдаваемые нами рабочим и служащим, пропуска на выезд из Карачева и прочее». По шпионской работе в пользу немцев Кольга с Кувшиновым не разговаривал. Хотя Кольга знал, что Кувшинов в щекинский период их знакомства и работы являлся немецким агентом и проявлял большую активность. «Дать объяснение, почему он оставил меня в покое и не привлек вновь к шпионско-предательской работе, я не могу. В Карачеве и Барановичах связи с представителями германских контрразведывательных органов не имел».

Берш, Фигут, Дефриз – начальники вершафткоманды («они эти должности занимали разновременно»).

Бодер – комендант сельскохозяйственной комендатуры.

– Немецкие карательные органы размещались в Карачеве в период 1941-1942 годов? – спросили Кувшинова.

– Да, размещались. Мне известно о двух подобных немецких учреждениях: об СД и фельджандармерии. Фельджандармерия размещалась по улице Брянской, номер дома не знаю. СД, как я слышал от работников городской управы, было расположено в двух местах: по ул. Брянской и по ул. Главной, номеров домов не знаю, но какое из них было подчинено друг другу, я сказать не могу – не знаю.

Со слов Кувшинова, в СД он ни разу не был. А вот в фельджандармерии он как работник горуправы и вершафткоманды появлялся неоднократно – «причем мое посещение этого немецкого карательного органа было связано исключительно с хозяйственными вопросами». «Несколько раз в фельджандармерию я ходил по части подвод, которые мне нужны были для переброски дров из леса на электростанцию в Карачев и телеграфных столбов, предназначавшихся для замены старых, – говорится в материалах, предоставленных пресс-службой Управления ФСБ России по Тульской области. – В это время я уже работал в вершафткоманде. Кроме того, раза 2-3 в этом же немецком учреждении я был и по другим вопросам: по организации пожарной команды городской управы, по подбору сырья для мастерских и т.д.».

Но почему же именно фельджандармерия ведала тягловой силой? Кувшинов пояснил: этой структуре было поручено ликвидировать прорыв в снабжении Карачева топливом, для чего представители фельджандармерии выезжали в деревни и выгоняли подводы на работы, а следовательно, в этот момент распоряжались ими. Из работников фельджандармерии Кувшинов знал только двух переводчиков, «с которыми приходилось разговаривать по указанным выше хозяйственным вопросам. Они оба немцы, были одеты в форму солдат немецкой армии». Руководителя фельджандармерии и его зама щекинец не знал.

Из Карачева Дмитрий Кувшинов выехал 6 августа 1943 года. Линия фронта приближалась к городу – части Красной Армии шли в наступление, что, конечно же, здорово пугало бывшего бургомистра и других немецких пособников. «В 20-ых числах июля 1943 г. немцы объявили, что они с целью выравнивания образовавшейся дуги, в которой находился г. Орел, предполагают отступить. Одновременно в это же время по городу прошел слух, что части Красной Армии намереваются отрезать Орел от основных немецких воинских частей и таким образом выйти непосредственно к Карачеву. Опасаясь внезапного захвата частями Красной Армии Карачева, ближе к первым числам августа того же года немцы объявили эвакуацию населения города и в первую очередь их активных работников. Таким образом, опасаясь прихода Красной Армии, а следовательно и не желая попасть в руки органов советской власти, я поспешил эвакуироваться в тыл к немцам и в августе автомашиной механического завода с семьей в числе других немецких работников, которые также были с семьями, выехал в г. Брянск, где сразу же нас как эвакуированных немцы поместили в лагерь, а оттуда уже дней через 9-10 товарным эшелоном направили к себе в тыл, в частности, 30 сентября 1943 года я со своей семьей выгрузился на станции Барановичи».

В той машине вместе со щекинцем ехали работавший у немцев заведующий столярно-щеточной и корзинной мастерскими, две переводчицы (одна одинокая) вершафткоманды, директор механического завода с семьей – всего в авто разместилось 16 человек, включая детей.

Выгрузился из поезда в Барановичах Кувшинов не по распоряжению немцев, а только по собственной инициативе. Просто ему и другим попутчикам уже надоело курсировать в открытых вагонах, а беглецы покатались взад-вперед по Белоруссии на тот момент уже изрядно. Кроме того, Кувшинов считал Барановичи глубоким тылом, а значит, была надежда пожить там спокойно. В Барановичах Кувшинов первые несколько дней устраивал своих домашних на квартиру. А числа 6 октября посетил вершафткоманду. Надо сказать, у щекинца при себе имелось удостоверение этого же учреждения, но полученное еще в Карачеве. Поэтому беглецу удалось устроиться в Белоруссии заведующим хозяйством химической фабрики. В этой должности он проработал до 6 февраля 1944 года. А потом за кражу кур у замдиректора фабрики вместе с другими рабочими фабрики был арестован СД и отправлен в деревню Колдычево (Барановичский район Брестской области) – там находился лагерь для русских заключенных.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.