Гильзы как повод для расстрела. Что узнали в Туле о злодеяниях на Псковщине?

Жителю псковского поселка Дедовичи Якову Карасеву, о котором мы начали рассказ в публикации от 24 августа, тоже крепко досталось от гитлеровцев. Как он вспоминал 18 апреля 1949 года, несколько раз оккупанты забирали его, что называется, для выяснения; дважды жандармы ставили к стенке для расстрела. Первый раз фашисты схватили Якова Гавриловича, потому что он находился среди большой группы мужчин – очевидно, нацисты сделали вывод, что перед ними партизаны. Второй раз смерть замаячила перед глазами селянина уже перед отступлением врага – жандармы в ту пору собирались ликвидировать Карасева за «уклонение от поездки на работу в Германию». Благо, у него имелась справка, выданная германским врачом, в которой значилось: владелец документа – инвалид. Поэтому его в итоге отпустили.

Тяжелые воспоминания Карасева и Якимова

Представителей компетентных органов, которые общались с Яковом Гавриловичем после войны, интересовали многие детали оккупации. Неспроста его спросили, были ли среди жандармов соотечественники? «Да, в числе жандармов были русские, – показал очевидец «сороковых, роковых», – в том числе и из местных жителей, которые так же зверствовали, как и немецкие жандармы». Номер жандармерии Карасев назвать не смог – сами немцы об этом среди жителей, вероятно, не распространялись, а население, включая Якова Гавриловича, боялось даже просто показываться нацистам на глаза, не говоря уж о том, чтобы о чем-либо их расспрашивать.

– Что вам известно о расстрелах жандармами евреев? – задали вопрос Карасеву.

– Весной в 1943 году жандармы взяли жителей поселка Дедовичи – четверых человек, по национальности евреев – и недалеко от Дедовичей расстреляли. В числе расстрелянных один еврей Гессель Овсей, жена которого осталась с четырьмя малолетними детишками, и где она сейчас, мне неизвестно, – прозвучало в ответ.

А на следующий день, 19 апреля 1949 года, старший оперуполномоченный оперотдела лагеря МВД № 323 встретился с еще одним свидетелем зверств фашистов – Александром Якимовым. Он, кстати, сообщил: Гессель был убит летом 1943-го; трагедия разыгралась недалеко от пос. Дедовичи, а ликвидировал еврея полицейский Антон Трошевой (фамилия изменена).  

ДОСЬЕ

Александр Иванович Якимов. Родился в 1921 году в деревне Дубье Дедовичского района Псковской области, проживал в пос. Дедовичи. По социальному происхождению из рабочих. Окончил 6 классов. По профессии электромонтер, в 1949 г. нигде не работал. Женат. Судим в 1939 году, был приговорен к 2 годам исправительно-трудовых работ, наказание отбыл. Беспартийный. Военнообязанный, в Великой Отечественной войне не участвовал; военного звания, ранений и контузий, а также правительственных наград не имел. Общественной и политической деятельностью не занимался. В бандах, антисоветских организациях и восстаниях не состоял и не участвовал. В период оккупации поселка Дедовичи с августа 1941-го по февраль 1944 года трудился на железной дороге чернорабочим.

– В поселке Дедовичи и в Дедовичском районе дислоцировалась одна и та же жандармская часть с начала 1942 года и по февраль 1944-го, то есть до момента наступления Красной Армии, – вспоминал Александр Иванович. – Находясь в пос. Дедовичи, жандармы размещались почти во всех советских помещениях, а основная часть жандармерии размещалась в школе, где и находилось руководство жандармерии. Численный состав жандармерии – примерно до 100-120 человек, а русских добровольцев временами бывало до 400-500 человек. На всем протяжении своего пребывания жандармерия и добровольцы в пос. Дедовичи и в окрестностях систематически проводили борьбу с партизанами, подвергали аресту лиц советского и партийного актива и заподозренных в связях с партизанами – и совершенно без никакого повода расстреливали их только на основании доноса изменников и предателей нашей Родины. Систематически уничтожали партизанские села и постройки лиц, заподозренных в связях с партизанами, при этом все имущество населения жандармами и русскими добровольцами расхищалось, а все без исключения население этих сел под угрозой расстрела в принудительном порядке отправлялось в Германию как неблагонадежное, многие из этих лиц до настоящего времени не возвратились! (напомним, на дворе уже стояла весна 1949 года. – Прим. ред.)

По словам Якимова, жандармы регулярно расстреливали граждан – «одиночек и группами» – на кладбище около церкви в пос. Дедовичи. Как-то в 1943 году партизаны организовали нападение на этот населенный пункт. Жандармы ответили карательными мерами – массовыми расстрелами. «В это время было расстреляно жандармами партизан 163 человека. Это я точно знаю, так как об этом сами немцы рассказывали. На второй день после налета партизан жандармы собрали все мужское население, выстроили на центральной площади пос. Дедовичи, вывели из строя гражданина Петрова Михаила и перед строем расстреляли его за то, что у него около двора были найдены стреляные гильзы. И одновременно с этим жандармы полностью сожгли 1-ю и 2-ю Поселковые улицы», – рассказал Александр Якимов. Мужчина добавил: в тот же день около собственного дома жандармы расстреляли жителя поселка Петра Поликарпова – якобы за связь с лесными мстителями. И припомнил Якимов еще один случай: примерно в 1943 году сын директора школы партизан Юрий Иванов угодил в лапы жандармов. Те принялись на допросах зверски избивать патриота и пытать. Якимов видел, как затем на кладбище один из оккупантов открыл огонь из автомата по Иванову… И еще один эпизод, который приводится в материалах пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области, – летом 1943-го на поселковой площади повесили местного жителя, работавшего до войны сапожником.

– Что вам известно о пытках и издевательствах жандармерии над советскими гражданами? – спросили Якимова.

– Вообще из разговоров мне известно, что жандармы очень издевались и избивали совершенно безо всякого повода, – ответил мужчина. – Я лично видел убитого советского гражданина с отрезанными ушами.

Германия, Франция, Восточный фронт

В причастности к зверствам на Псковщине обвиняли не только Франца Хаммера, о котором шла речь в предыдущих наших публикациях, но и военнопленного по фамилии Крумбигель.

ДОСЬЕ

Франц Рихард Крумбигель, немец. Родился в 1914 году в Берлине, имел германское подданство, выходец из семьи рабочего. Образование 8 классов народной школы. По специальности механик-оптик. В НСДАП не состоял, общественной и политической деятельностью не занимался. Был женат на Елизавете Крумбигель, воспитывал 3 детей (Эрих, Иоахим, Вера), семья проживала в деревне Ландберген, округ Теккленбург (Германия). В сентябре 1940 г. в городе Мюнстер (Германия) был призван в немецкую охранную полицию и в течение 7 месяцев проходил обучение в школе и полицейских частях. В апреле 1941 г. из полиции направлен в регулярную немецкую армию и зачислен в 1-й полевой запасный жандармский отряд, а оттуда через пару недель переведен во взвод полевой жандармерии 205-й пехотной дивизии, дислоцировавшейся во Франции. В январе 1942 г. направлен в СССР, воевал по 9 мая 1945 года вначале в составе 561-го батальона 16-й армии рядовым жандармом, а впоследствии в отдельном взводе 290-й пехотной дивизии в качестве старшины; вместе с ним воевали и русские добровольцы из «Восточного батальона». Находился в Псковской, Великолукской областях, в Латвийской ССР, имел ранение. Награжден крестом за военные заслуги II класса, «Восточной медалью». Обер-фельдфебель. Содержался в лагере МВД № 323 (лагерное отделение № 19 – прачечная).

Из постановления на арест, составленного в Туле 21 мая 1949 года, следует: Франц Крумбигель проводил в принудительном порядке сбор местного населения, которое под охраной использовалось на сооружении оборонительных укреплений для немецкой армии (в том числе на передовой линии фронта), ремонте дорог, мостов и других объектов, для чего нередко разбирались и употреблялись по другому назначению деревянные постройки, принадлежавшие советским гражданам и общественным организациям. Кроме того, Крумбигель участвовал в облавах и налетах на хутора и леса для обнаружения советских граждан, уклоняющихся от принудработ и мобилизации в немецкую армию, а также дезертировавших из нее. При обнаружении таковые задерживались и доставлялись в комендатуры или на сборные пункты, а оттуда – в тюрьму; над схваченными всячески издевались. Обер-фельдфебеля обвинили и в том, что он принимал участие в грабежах, отбирал у граждан скот, зерно, одежду; участвовал в поджогах отдельных домов и целых населенных пунктов, в которых зачастую сжигались и советские люди.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Сергей МИТРОФАНОВ