Грузчик. Шофер. Парашютист. Что известно о выпускниках Орловской школы диверсантов в 1942-м?

Наше издание уже неоднократно писало о заброске в 1942 году в Арсеньевский район диверсанта Анатолия Стальгорова. В советский тыл он, как следует из материалов пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области, отправился не один. В частности, его сопровождал Яков Степанов. Поэтому мы продолжим рассказ об операции немецкой разведки, которой противостояли советские спецслужбы, – чтобы читатели полнее и глубже представляли картину военных событий.

ДОСЬЕ

Яков Лаврентьевич Степанов. Родился в 1905 году в Царицыне (затем Сталинграде, ныне Волгограде) – в пос. Красноармейский (по другим данным, пос. Красногвардейский; очевидно, такое название населенный пункт получил уже после революции 1917 года, а до этого именовался как-то иначе); из крестьян-бедняков (по другим данным, из семьи рабочего лесопильного завода в Царицыне). Родители жили в Царицыне с 1903 года. Образование низшее (окончил 3 класса начальной школы в Царицыне). В ВКП(б) не состоял. До 1927 г. жил вместе с отцом, работал на лесопильном заводе грузчиком. В РККА служил рядовым с 1927 по 1929 год в Сталинграде в 92-м стрелковом полку 31-й стрелковой дивизии. После возвращения Якова Степанова из армии его родители вступили в поселковый колхоз им. Сталина и работали там до войны. Сам Яков до 1931 г. работал на лесобазе Сталинграда грузчиком. В период Великой Отечественной – рядовой 20-го отдельного противотанкового батальона 776-го полка 214-й стрелковой дивизии; попал в немецкий плен. Там его стала готовить германская разведка для проведения диверсий на «железке»; аналогичное задание получили 8 человек, обучавшихся в специальной школе диверсантов в Орле. В этой школе Степанов оказался как военнопленный в конце июня 1942 г., проходил спецподготовку.

8 июля 1942-го Яков Лаврентьевич следователю контрразведывательного отдела Управления НКВД по Тульской области рассказал следующее: накануне он в час ночи как диверсант-парашютист вылетел с Орловского аэродрома, находившегося в руках гитлеровцев, на двухмоторном самолете. Перелетел линию фронта. И был выброшен с парашютом для проведения диверсионных актов в тылу Красной Армии по спецзаданию германского командования. В одном самолете с ним находились и затем также отделились от него еще трое: Дмитрий Жилин, Анатолий Стальгоров и Михаил Чинш. Жилин и Степанов после приземления добровольно пришли в органы советской власти и сдались, а двое других – Стальгоров и Чинш – со слов Степанова, «находятся где-либо на территории Тульской области невдалеке от места нашего приземления, так как они должны были быть выброшены в 20 км западнее от нас». «Мы были выброшены в районе железнодорожной станции Шмелевка, идущей от станции Горбачи до станции Белев Тульской области. Согласно заданию, полученного нами от немецкого командования, наша группа диверсантов-парашютистов должна была совершить ряд диверсий по подрыву железной дороги в районе станции Шмелевка и восточнее нее на расстоянии 10 км, – говорил Степанов следователю. – На этом участке железной дороги диверсии должны были совершить персонально я и Жилин. На других участках этой железной дороги диверсии по взрыву железнодорожного полотна и выведению из строя данной железной дороги должны были выполнять согласно полученного задания от немецкого командования летевшие с нами в одном самолете Стальгоров и Чинш, а также вторая группа диверсантов, вылетевших раньше нас – в 22 часа 6 июня в количестве 4 человек – Курский, Титенко (фамилии двух других парашютистов Степанов не помнил. – Прим. ред.). Названная четверка диверсантов, вылетевшая с Орловского аэродрома раньше нас, должна была выполнять диверсии на данной железной дороге в районе станции Горбачи».

Яков Степанов заявил: он как гражданин Советского Союза и как красноармеец, плененный немецко-фашистскими захватчиками, не желал изменять Родине и служить фашистам, а потому использовал момент зачисления его в школу диверсантов и переброски в советский тыл для того, чтобы «спастись от фашистского плена и рассказать органам советской власти о всех зверствах над военнопленными красноармейцами и командирами Красной Армии со стороны фашистских мерзавцев и чудовищных казнях фашистской разведки, проводимых ею в целях борьбы против нашей Родины».

ДОСЬЕ

В 1931 г. Яков Степанов женился и поступил рядовым бойцом на службу в военизированную пожарную команду строящегося Сталинградского судостроительного завода; в системе пожарной охраны находился до 1938 г. В 1932-м отделом АПО (вероятно, речь идет об агитационно-пропагандистском отделе) по рекомендации начальника пожарной охраны судостроительного завода был послан на курсы подготовки младшего командного состава пожарной охраны при Сталинградской ГРЭС, где проучился полгода. Затем был послан на постоянную работу на Сталинградский тракторный завод командиром отделения пожарной команды. На СТЗ работал до 1934 г., после был переведен на завод № 91 в пожарную команду и назначен на должность начальника отделения пожарной команды, работал до декабря 1935 г. В январе 1936-го распоряжением пожарной охраны г. Сталинграда был послан в г. Серафимович (ныне Волгоградской области) для работы инспектором районной пож охраны, работал в течение пары лет (до 1938 г.). В 1938-м уволился из пожохраны по собственному желанию, поступил в Сталинградскую школу шоферов в г. Серафимович, отучился 6 месяцев, 2 месяца проходил стажерную практику при машинодорожной станции Сталинграда – на грузовой машине занимался асфальтированием улиц города. В августе 1939 г. после стажировки поступил на работу на Сталинградский асфальтобетонный завод шофером, где работал до мобилизации в действующую Красную Армию на Западный фронт.

Мы еще вернемся к довоенной биографии героя нашей публикации, а пока расскажем о том, как Степанов, уже будучи в плену, прибыл из Смоленска в Орел. Следователь спросил его: почему он приехал в Орел в форме бойцов так называемой «Русской армии» – с трехцветными кокардами на пилотках? Степанов пояснил: он и еще 9 человек приехали в обычной форме – что и была раньше. А за день до отъезда в Орел пленным приказали сдать головные уборы двум портным, находившимся в лагере и чинившим гимнастерки и брюки лагерников. Вот они-то, портные, и пришили пленным кокарды с трехцветными полосками.

– Зачем пришили-то? – поинтересовались военнопленные у портного.

– Я это делаю по распоряжению коменданта Сергея Ивановича Обухова, – прозвучало в ответ.

По словам Степанова, комендант лагеря Обухов на тему вступления пленников в РОА (Русскую освободительную армию) с лагерниками не беседовал, они у него по этому вопросу тоже ничего не спрашивали – «очевидно, Обухов сам без нашего согласия зачислил нас в «Русскую армию». Вообще нашего согласия Обухов не спрашивал ни по каким вопросам, а распоряжался нами по своему усмотрению, так как мы приехавшие из Саласпилса (поселок в Латвии, где существовало несколько немецких концлагерей. – Прим. ред.) уже завербованными. Ничего о «Русской армии» вербовавший меня офицер в Саласпилсе не рассказывал и до Смоленска мне о «Русской армии» ничего известно не было».

А как же Степанов попал в Орел? Из Смоленского лагеря его отправили 24 или 25 июня 1942-го. За день до отъезда комендант Обухов объявил вызванным лагерникам: «Завтра будете отправлены в Орел». На другой день за ними действительно прибыла крытая грузовая машина. Лагерникам на дорогу дали хлеба («по одной булке») и примерно 200 граммов масла, банку консервов (на двоих). Машина подвезла людей к вокзалу (до вокзала и в дороге их сопровождали немецкий младший офицер и два солдата), они прошли через железнодорожную линию, сели в закрытый товарный вагон. Из Смоленска тронулись после обеда, ехали через Брянск. В пути людей несколько раз выпускали из вагона на станции – чтобы оправиться, при этом на вокзалы не пускали. В Орле они оказались днем 26 или 27 июня. Поезд остановился рядом с перекидным мостом через линию железной дороги. Вышли из вагона и в сопровождении указанных выше офицера и пары солдат лагерники направились пешком в Орел. «Шли мы через железнодорожные пути по перекидному мосту по направлению реки Оки. Через Оку проходили по деревянному мосту над самой водой. За рекой поднялись на гору по шоссейному подъему и через улицы в направлении западной части города шли до самого лагеря. Нас привели к угловому дому, напротив которого на площади по диагонали находится водокачка, в воротах дома стоял немецкий солдат, охранявший вход от посторонних посетителей. Сопровождавший нас офицер предъявил документ и нас пропустили во двор, где в это время находились немцы и начальник школы диверсантов граф Тун и комендант школы, называемый майором. Граф Тун что-то переговорил с сопровождавшим нас офицером по-немецки и мы вместе с комендантом пошли в деревянный одноэтажный дом, находившийся во дворе, где размещалась школа. Нашу группу – меня, Жилина, (неразб.), (неразб.) поместили в одну комнату, где, кроме нас, находилось человек 6, так же, как и мы, прибывших для подготовки <из нас> диверсантов из других лагерей военнопленных, а другую группу – Янкова, Стальгорова, (неразб.), Башкирова и Хамидулина – направили в другую комнату, где они и разместились», – объяснял Яков Степанов.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

Фото Сергея КИРЕЕВА – реконструкция событий Великой Отечественной войны