Искусство любви

Для ценителей искусства эти два имени – Белла Ахатовна и Борис Асафович – неразделимы. Они – как две птицы на ветке древа жизни. Еще в шестидесятые годы прошлого века, когда вся страна зачитывалась стихами Ахмадулиной, рядом с ней появился Мессерер.

– И даже после ухода она продолжает присутствовать рядом с ним, – переговаривались посетители выставки, открывшейся в Туле на Красноармейском проспекте. Акварельные пейзажи, портреты, натюрморты, выполненные народным художником России, лауреатом Государственной премии Борисом Мессерером, удивительны. Тихие улицы, маленькие домики и церкви Тарусы, окские берега, цветы, среди которых преобладают лилии, и – Белла. Эти работы уже экспонировались в Москве, Калуге, и вот теперь – Тула.
Приезд известного художника в наш город стал событием. Чтобы увидеть легендарную личность, в выставочный зал пришли актеры, режиссеры, художники... На открытии вспоминали оформленные им легендарные спектакли в «Современнике», МХАТе, Большом театре, называли известный на всю Россию адрес – Поварская, 20, где располагается творческая мастерская Мессерера, давно уже переросшая из обыденного рабочего места в некую неформальную академию искусства. Не случайно именно здесь создавался литературный альманах «Метрополь», один из первых не подверженных цензуре сборников, в выпуске которого принимали участие Андрей Битов, Фазиль Искандер, Владимир Высоцкий и другие. О юношеских впечатлениях от этого издания рассказал собравшимся заслуженный художник России, член-корреспондент Российской академии художеств Александр Майоров. А приехавшая вместе со столичным гостем писательница Ирина Алексеева читала стихи, посвященные Тарусе и Белле Ахмадулиной, с которой была дружна.
Потом состоялась небольшая пресс-конференция, и Борис Мессерер отвечал на вопросы тульских журналистов.
– Сейчас для меня начался новый виток в творчестве: я пишу воспоминания, и там много хороших имен, о которых рассказываю, – Булат Окуджава, Вася Аксенов, Венечка Ерофеев. И еще описываю свое детство, прошедшее в Тарусе, – но уже словами, не кистью. Те места, которые запечатлены на этих акварелях, мне близки. Очень люблю и Калугу, и Поленово, а в деревне Бехово я практически вырос. И словно продолжаю жить там, часто приезжаю, а теперь вот счастлив показать всем этот свой мир. У меня есть и большие картины, всякие – композиции с предметами, абстракции и целые циклы, вроде «Танцев в стиле ретро». А здесь – акварель, в которой присутствует импрессионистическое начало. Это не такой реализм, когда пишешь буквально, а впечатления, застывшие на бумаге.
– Борис Асафович, ваши работы – и живописные, и театральные – похожи на диалог. Кто он, ваш собеседник?
– Конкретного, конечно, нет. Хотя, Белла – в каком-то смысле… Я пишу ее портреты – и выстраивается некий разговор. А вообще любой автор ведет беседу с тем, кому созвучны его впечатления от природы, да и от людей тоже. В импрессионизме всегда есть загадка, потому что за ним стоит индивидуальное видение, за ним всегда стоит личность.
– Ирина Алексеева очень точно определила, что в ваших работах присутствует энергетика любви…
– Это уже ваша оценка, спасибо за нее. Любовь всегда и притягивает, и подпитывает. Меня любовь к природе, да и художественное чувство влекут в дорогу: не сидеть дома, а идти писать натуру, воспевать ее. Толчком для создания картины, проекта может быть и персональное впечатление от конкретного человека. Любимого человека всегда хорошо рисовать многократно, потому я и писал бесконечно Беллу, Майю Плисецкую – на этой выставке только один портрет балерины представлен, а вообще их намного больше. И всегда радость, если удается что-то сделать и похожее на данного человека, и вместе с тем что-то уже художественно, отдельно существующее на листе.
– Вы из поколения шестидесятников, а это целая эпоха в жизни нашей страны. Наверное, уже не будут больше так характеризовать поколения – по времени, в котором жили?
– Трудно сказать… Да я и не делю людей так четко, как принято. Вот сейчас мне позвонила кинорежиссер Галя Долматовская, она сделала фильм о шестидесятниках – с нотками ностальгии. А я не замечаю эпохи таким образом – если мне симпатичен человек, неважно, какого он возраста, я с ним с удовольствием провожу время, и все.
– Вы смогли быть свободным даже тогда, когда это было на первый взгляд невозможно.
– Есть внутренняя свобода, она у человека в душе. Я об этом всегда много говорю: ее нужно уметь обрести даже в условиях несвободного общества, это главная задача художника, и главное условие к этому – чувство собственного достоинства.
Марина ПАНФИЛОВА
Фото Елены КУЗНЕЦОВОЙ