Роковое предсказание

Академическую выставку сентября 1863 года публика и критики сочли в целом слабой. Тем ярче выделялась на этом фоне работа молодого художника Василия Пукирева. Полотно с выписанными почти в натуральную величину фигурами персонажей и впрямь не соответствовало тогдашней традиции небольших картин бытового жанра, но куда больше ошеломляло содержание – сцена венчания старика с прелестной юной невестой. «Наконец-то появилось крупное произведение на тему, взятую из современной жизни, – писал известный критик Владимир Стасов. – Продажа и покупка невесты – это ли не сцена, которую всякий видит собственными глазами чуть не каждый день?»

Сцену эту Пукирев не только видел, но и пережил на личном опыте. Что, впрочем, неудивительно: деньги и положение всегда имели немалое значение…
Бывший крепостной, уроженец села Лужники Каширского уезда Тульской губернии первые уроки рисования получил у деревенского иконописца, а продолжил учебу в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, добывая средства к существованию частными уроками и продажей своих работ. Особенно удавались ему портреты. Уже на третьем году в училище Пукирев заслужил звание неклассного художника, дававшее право на преподавание, а один из педагогов предложил ему совместно работать с учениками, деля пополам скромную зарплату. Этого, однако, не получилось – есть версия, что Василий Владимирович отказался от предложения из гордости и продолжал жизнь впроголодь. Материальное положение его поправилось только после окончания учебы. За картину «Татьяна» Пукирев был удостоен звания «академика по живописи исторической и портретной», имел довольно много заказов, преподавал в училище.
Был Василий Владимирович человеком дружелюбным и общительным, поэтому не­удивительно, что учившийся у него купеческий сын Сергей Варенцов поделился с ним историей своей любви к дочке купца Рыбникова. Родители девушки предпочли ему более старшего по возрасту «очень богатого и хорошего человека», вспоминал племянник Варенцова Николай, мемуары которого дошли до нашего времени. В довершение к этой обиде несостоявшемуся жениху пришлось быть шафером на свадьбе удачливого соперника, с которым Сергей состоял в родстве. Пукирев, как утверждается в мемуарах, «воспользовался рассказом приятеля для сюжета картины «Неравный брак», изобразив… шафера, стоящего со сложенными на груди руками, – Сергея Михайловича. Из-за этой картины между Сергеем Михайловичем и Пукиревым произошла крупная ссора, когда он увидел свое изображение на ней. Художник был вынужден приделать маленькую бородку шаферу, оставив все черты лица без изменения, так как Сергей Михайлович бороды не носил».
Автор полотна и Варенцов были внешне довольно схожи, очевидно поэтому появилась версия о том, что в образе шафера Пукирев написал себя. Реальный прототип был и у «картинной» невесты. Это Прасковья Матвеевна Варенцова – однофамилица Сергея Михайловича, внучатая племянница княгини Щепиной-Ростовской, урожденной Варенцовой-Тарховской. Пукирев был влюблен в нее и хотел жениться, надеясь, что обретенные им известность и некоторое благосостояние обеспечат согласие родителей на брак. Однако те отказали, рассчитывая на более выгодную партию. Дальнейшая судьба ее стала известна в начале 2000-х годов, когда в Третьяковскую галерею поступил портрет женщины с надписью на обороте: «Прасковья Матвеевна Варенцова, с которой 44 года назад художник В. В. Пукирев написал свою известную картину «Неравный брак». Госпожа Варенцова живет в Москве, в Мазуринской богадельне».
Личная драма, по существу предсказанная Пукиревым самому себе, сломала художника. По воспоминаниям современников, у него испортился характер, он стал выпивать. Работа не шла – новые полотна «значительно уступали в достоинстве «Неравному браку», а некоторые из них вышли даже очень посредственными. Еще слабее были религиозные картины, писанные Пукиревым в конце его деятельности», – отмечает словарь Брокгауза и Ефрона. Все больше впадая в бедность, Василий Владимирович распродал собранную им большую коллекцию живописи, а когда и эти деньги подошли к концу, обратился с прошением к председателю совета Московского художественного общества князю Долгорукову, московскому генерал-губернатору: «Состоя на службе в Училище Живописи, Ваяния и Зодчества преподавателем двенадцать лет, я захворал... и вышел в отставку. Невзирая на мой страшный недуг, вышедши из Училища, я продолжал работать; теперь же силы мне положительно изменяют, по нездоровью не могу заниматься искусством, почему средств к существованию не имею. Я обращаюсь к вашему сиятельству, как к председателю Училища, гуманному покровителю искусства, прося ходатайствовать мне о пенсионе». Однако и здесь его ждал отказ.
Автор «Неравного брака» умер в крайней бедности, полузабытый. Но картина его не забылась. По словам Ильи Репина, она «испортила много крови не одному старому генералу», а историк Николай Костомаров  признавался друзьям, что под впечатлением от нее «отказался от намерения жениться на молодой девушке». Да и в наше время картина не утратила актуальности, о чем ярко свидетельствуют многочисленные телешоу из категории «Богатые тоже плачут»…    
Подготовил
Валерий РУДЕНКО