Через «Марьино поле»

«Кто водитель скотины?» – «Я!!!» – «А документики на нее имеются?» Такой диалог на фоне коровы разворачивается на сцене ТЮЗа, где идет репетиция спектакля по пьесе Олега Богаева «Марьино поле».
Яркий свет заливает маленький уютный зал с голубыми креслами, на сцене – каркасы декораций к готовящейся еще одной новой постановке – «Ромео и Джульетта». А среди готических окон и причудливых металлических конструкций средневекового замка расставлены оцинкованные ведра, висят рушник, ружье, гитара, и рождается новое действо. Все еще в зародыше, в самом начале, актеры и режиссер Владимир Шинкарев ищут ходы, интонации, темпоритм каждой сцены: словно собирают кирпичи, из которых потом выстроится цельное здание спектакля.
Исполнители одеты в случайные костюмы, найденные в театральных кладовых, они творят, находя объяснение малейшей реплике, жесту, вздоху своих героев в предложенных обстоятельствах, а Шинкарев, как дирижер, комментирует их работу: «Давай-давай, переборщи! Еще выжми! Не бойся – потом приглушим! Не комментируй действием каждую фразу!..»
«Владимир Степанович текст «держит», не дает обыграть задуманное», – поясняет Максим Авдеев, исполняющий роль призрака Сталина, потом он выходит на сцену в образе диктора Левитана и Смерти. Здесь все играют по нескольку ролей: Евгений Кудрявцев – гаишника, бойца и человека-гриба, Евгений Кашин и Виктор Локтионов в разных составах преображаются в солдата и маршала Жукова.
И только три актрисы, Людмила Жильцова, Ольга Чотпаева и Тамара Слышкова остаются на подмостках постоянно, их героини – три столетние старухи, единственные, кто остался в вымершей деревне. И теперь бабули идут на станцию, путаясь в длинных юбках и путая прошлое с настоящим, волоча на веревке единственное свое ценное имущество – коровенку, идут… встречать с войны мужей, погибших в далекие сороковые. Они перечитывают похоронки, разговаривают с погибшими как с живыми, беседуют со звездами, со всем окружающим миром. То, что случается с ними в путешествии, похоже на абсурд, порой исполнители играют, что называется, на грани фола, но при этом происходящее – не хохма, а тот самый смех, который бывает сквозь слезы. Это произведение сейчас довольно часто ставят в театрах разных городов, и каждый режиссер находит свой ход, у кого-то гротеск получается, у другого – фэнтези.
– Существует такое понятие «кино не для всех», а я хочу, чтобы в нашем театре был спектакль не для всех, – пояснил после репетиции Шинкарев. – В этом произведении много аллюзий, ассоциаций, присутствует сюр, хотя странных и необъяснимых фактов вроде и нет. Но это – не комедия положений, на которую можно и опоздать, и с какого места пришел, с такого и захохочешь, но потом, выйдя из зала, можно и позабыть сюжет – не велика потеря. Здесь зрителю придется присутствовать в постановке, пропускать ее через себя, и я надеюсь, что на «Марьино поле» люди будут приходить сами, а не по разнарядке педагогов, если говорить о школьниках или студентах. Неважно, сколько их будет, мы готовы играть для пятидесяти человек или для пятнадцати, главное – чтобы состоялся тот самый диалог, ради которого и существует театр.
Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА