Культура

20:42, 26 сентября 2012

Искусство быть современным

Этот музей начинался… с кладбища, а стал фактически городским центром современного искусства. Директор «Тульского некрополя» Александр Аладин уверен: учреждение культуры сегодня обязано изучать аудиторию и быть в тренде – пассивность равна небытию.

История в крестах
и саркофагах
Музей «Тульский некрополь» сравнительно молод – существует всего четырна­дцать лет. Он образовался в конце 90-х годов прошлого столетия из одноименного общественного движения, инициированного священно­служителем отцом Ростиславом (Лозинским), дабы сохранить наследие предков. Его единомышленники изучали старинные кладбища Тулы – Всехсвятское, Спасское и Чулковское, основанные еще в конце XVIII века, когда указом императрицы Екатерины Великой был введен запрет на захоронения в черте города.
– Сегодня у нас три исторических кладбища, сохранившихся в своих границах, – говорит Александр Аладин.
– К сожалению, большая часть надгробий утеряна. Судите сами: найдено девятьсот плит, крестов и саркофагов, которые представляют историко-художественную ценность, а было захоронено на этих территориях около миллиона человек. Но и то, что осталось, позволяет нам поднять огромный пласт истории города.
И эта история, покоящаяся за кладбищенской стеной, не всегда имеет, как ни парадоксально, драматический оттенок. Она хранит весьма любопытные, а порой забавные факты и мифы.
К примеру, еще в середине XIX века кладбище было местом для прогулок. Парка в Туле тогда не существовало, а среди могил устраивались аллеи, ставились лавочки, торговали всякой всячиной.
– Не многие знают, но на самом деле кладбища не выглядели уныло, – объясняет директор «Некрополя». – Все саркофаги красочно оформлялись и представляли собой очень пеструю картину. Здесь даже проходили ярмарки невест.
Это – факт. Мифы же чаще связаны с известными персонами.
– Страдавшему сахарным диабетом фабриканту Баташеву врачи ампутировали ноги, – рассказывает директор музея. – А поскольку был он человеком эксцентричным и в силу доходов мог себе позволить чудачества, то захотел провести для ног отдельные похороны и организовал их по православным канонам. В дело вмешалась церковь, и церемония не состоялась. Но есть предположение, что ноги Баташев все-таки захоронил, хотя место пока не найдено.
Поиском интересных надгробий, установлением их художественной ценности, выявлением типично тульских особенностей резьбы по камню, одним словом – научной работой, сотрудники некрополя занимались больше десяти лет, пока два года назад в их распоряжении не появились несколько залов в самом центре города и дело не возглавил Аладин, полагающий, что музей все-таки должны посещать люди, – ведь для того он и существует.

В поиске смыслов
– Музей долгое время вел латентное существование, – говорит директор. – Периодически делались выездные проекты и передвижные выставки по школам и экспозиционным площадкам, тогда как на наших площадях вполне комфортно существовали арендаторы. В конце концов их через суд отсюда вывели, три зала отремонтировали, а потом возникла естественная необходимость их наполнить.
Тут-то дирекция и столкнулась с дилеммой. Основная специализация учреждения культуры – кладбища, а их, понятно, в четыре стены не перенесешь. Значит, надо заниматься выставками. Но какими? Площади небольшие, особо не разбежишься. Вдобавок в городе уже есть Музей изобразительных искусств и Выставочный зал. Понимая, что волей-неволей «залезает» на чужую территорию, Аладин остановил выбор на современном искусстве.
– Сегодня сотрудничество с современными художниками – общий музейный тренд, – поясняет Аладин. – А для нас это к тому же было определенным выходом, потому что современное искусство иначе рефлексирует по поводу таких близких некрополю философских категорий, как жизнь и смерть. И тем самым дает возможность расширить нашу основную тему, перевести ее в формат диалога двух миров.
Стартовать с подобным проектом в Туле оказалось непросто. Наш город не слишком расположен к художественным экспериментам, и современные веяния не то чтобы не пользуются популярностью, а как-то вообще игнорируются.
– Считаю искусство адекватным отражением времени, – говорит Александр Алексеевич. – Хорошо оно при этом или плохо, но не реагировать на изменения жизни не может. А художник выступает неким камертоном, зеркалом происходящего. И обвинять его в том, что все это некрасиво, неэстетично и так далее, – неверно. Просто посмотрите, что творится вокруг.
Современное искусство должно рассматриваться как часть большой истории искусства. Можно как угодно к нему относиться, но обходить молчанием – нельзя. Мы, конечно, не имеем возможности, прежде всего финансовой, приглашать самых известных художников, но все, что выставляли до сих пор, было достаточно качественными и не провокационными проектами. Полагаю, нам удалось не перейти границы искусства и не скатиться в пошлость.
Вот так и получилось, что при поддержке муниципалитета и в сотрудничестве с федеральными коллегами узкоспециальный музей «Тульский некрополь» стал развиваться в формате культурно-выставочного центра.
– С одной стороны, это не собственно музейная деятельность, – размышляет Аладин. – Но, с другой стороны, перед музеями сейчас стоит задача не столько выжить, сколько создать вокруг себя определенную культурную среду, куда потянулись бы люди, и под этим «соусом», в том числе, рассказывать о своей основной деятельности. Вокруг хватает примеров, когда вроде есть музей, но о нем ничего не слышно и интереса он не вызывает. Конечно, такие учреждения выполняют функцию сохранения информации, но, не будучи проявленными в каких-то иных сферах, не позиционируя себя в Интернете, не проводя мероприятий, они обречены на вялотекущее существование.

Пространство возможностей
Впрочем, «Тульскому некрополю» такая участь явно не грозит. Аладин не только сам «не спит», но и другим не дает.
– Я пытаюсь «достучаться» до коллег, завязать межмузейные коммуникации, сделать, например, единый билет. Ведь технологии-то все уже изобретены и лежат на поверхности, – замечает он. – Скажем, виртуальная экскурсия, которую мы сделали, – давно не ноу-хау. Она дает определенные бонусы, потому что люди куда более активны в Сети, и такая форма позволяет нам показать себя, привлечь их на экскурсию реальную. Но в Туле такими вещами никто особенно не занимается. А меж тем музей должен «затачиваться» под потребителя. Это касается даже графика работы. Если людям неудобно ходить среди дня, зачем держать весь персонал на месте? Надо придумывать любопытные вечерние мероприятия, которые могли бы привлечь публику.
«Некрополь» опробовал и это поле деятельности, приглашая вечерами зрителей в киноклуб, который со временем обрел постоянную аудиторию. Были и другие задумки. Но не хватало площадей. Ведь даже в выставочных проектах сложно было развернуться.
Теперь эта проблема уходит в прошлое. Музей получил в распоряжение часть здания по проспекту Ленина, известного в позапрошлом веке как дом аптекаря Крафта. Фантазия сотрудников тут же развернулась.
– Первой идеей было сделать квазиисторическую экспозицию, посвященную аптекарю, его профессии, времени, в котором он жил. Но мы столк­нулись с суровой реальностью – бедность фондов пока не позволяет нам воплотить замысел в жизнь, – посетовал Аладин. – Теперь решили двигаться в направлении культурного кластера. В пристройке, например, можно оборудовать зал для проведения показов, концертов, а основную анфиладу отдать под выставочные проекты, сделать кафе, магазинчик. Дворик удобно задействовать под опен-эйры. Подобные центры существуют, их наполнение уже придумано, просто надо поработать над воплощением этого в жизнь.
Теперь трудность иная – нехватка голов и рук, которые бы занялись организацией кипучей деятельности обновленного музея. Мечте директора о собственных аватарах, понятное дело, сбыться не суждено.
– Это – пространство возможностей, куда хочется стянуть прежде всего молодежь, – уверено говорит Аладин, стоя в пока еще весьма обшарпанных стенах. – Поэтому затеваем там сейчас выставку начинающих дизайнеров и еще ряд подобных проектов. Ведь даже расположение в центре города никак не поможет нам в развитии, если мы не будем осваивать какие-то смежные пространства, популярные сегодня. Я не боюсь слова «популярный». Делать модные в технологическом смысле вещи – почему бы и нет? Это культура в существующем виде. Мы в ней живем. Надо анализировать происходящее, понимать, почему это возникает, и думать, что мы для себя как музея можем из этого извлечь.
Елена КОЛОБАЕВА
Андрей ЛЫЖЕНКОВ
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему