Любовь и мастера

Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА

Публика начинает со временем ассоциировать актера с его сценическим образом. Но заслуженная артистка РФ актриса Тульского академического театра драмы Любовь Спирихина постоянно меняется: к удивлению зрителей, она может быть женщиной-вамп, создает блестящие комедийные и характерные образы.
В разговоре накануне юбилея на вопрос: «Хотелось бы вам сыграть булгаковскую Маргариту?», Любовь Федоровна ответила:
– Пожалуй, да… Поскольку я всю жизнь искала мастера – режиссера, творца. И тут в первую очередь хочется назвать имя Михаила Лурье, руководителя Международной театральной школы в Израиле, куда съезжаются студенты со всего мира. Он словно показал мне особый способ актерского существования, открыв бесконечные «пространственные коридоры», в которых можно двигаться, не только постигая профессиональные тонкости, но и обретая себя как личность. Когда во время спектакля что-то происходит помимо того, что хочет зритель, актер, того, что задумал режиссер, – какая-то магия. Вот в ощущении этой магии мы все и находились, когда в Тульском драмтеатре он ставил два спектакля – «Сад без земли» и «Звезды на утреннем небе». И везде я была разной, но играла с ощущением некоего полета.
– А чего стоил комедийный персонаж в пьесе «Сирена и Виктория»!
– Его ставил Александр Попов, и я сама себе удивлялась. Зачастую персонаж дает информацию, которую ты никогда иначе не получил бы и вряд ли узнал. Каждый раз, когда мне достаются роли женщин, способных на незаурядные поступки, я словно заново себя открываю. Ведь актерская профессия – вечное самопознание, и здесь единственный правильный путь, как и в любом искусстве, – отдать себя любимому делу. Что невероятно трудно, потому что у лицедеев нет инструментария. Вот, например, у повара есть продукты, у строителя – материалы, а у нас ничего этого нет: сложность в том, что мы играем телом, лицом. Актер – это сложнейшая работа, это самая зависимая профессия в жизни, он зависит от всего: от зрителя, от роли, от партнера, от режиссера…
– Неожиданную, совсем новую Спирихину зрители увидели в спектакле «Жанна. Дальше будет новый день». Там ваша героиня – «железная леди», такого персонажа в вашей творческой биографии прежде не было.
– Режиссер этого спектакля – Евгений Маленчев, и он, несомненно, мастер, с которым очень интересно сотрудничать, вникать в его замысел. Причем не знаешь, чем это может обернуться для тебя, как ты можешь раскрыться. Помню, были долгие репетиции «Жанны» до того момента, когда что-то «проклюнулось», стало получаться, я даже заговорила более низким голосом: словно моя героиня вошла в меня.
Сейчас я с нетерпением жду начала работы над пьесой Василия Сигарева «Алексей Каренин», где Маленчев предложил мне роль Лидии Ивановны – совершенно неожиданный материал. Когда прочла впервые, готова была отказаться: совсем не мое! А потом «зацепило»: «Ух ты! Как интересно!».
Таким и должен быть театр – удивляющим, интригующим.
– «Жанна», «Укрощение строптивой» – это иной театр. Какой вариант вам ближе – классика, авангард?
– Я – за все формы, нет современного или несовременного театра, есть театр сегодня. Вчерашний театр – тот же, он просто работал в другое время. Никакого названия, ярлыка, отличия нет. Меняется язык, на котором мы говорим со зрителем, но суть остается: изобразительность и вместе с тем – полная достоверность.
Нас притягивает то, что есть в нас самих, и потому кому-то будет нравиться классический театр, другие предпочтут современные формы.
У одного из режиссеров была такая мысль: «Театр находится только в голове у зрителя». Вот сколько зрителей в зале, столько и видений спектакля. Когда актер выходит на сцену, он играет пьесу по-своему, но и каждый зритель видит ее по-своему. Главное – создать атмосферу, пробудить в публике нравственный, духовный – какой угодно! – импульс. Если мы поможем людям забыть все, что предшествовало этой встрече, – заботы, дела, увлечем, заставим задуматься – значит, все получилось.
Для меня на сегодняшний момент вершина творчества – это Театр Романа Виктюка. Он – завораживающий, воздействующий сразу на все чувства. Там свет, цвет, музыка, движение, слово – в едином ритме, и публика подчиняется ему как завороженная, словно в измененном состоянии сознания.
С самим мэтром мне работать не довелось, но спектакль «Последняя ночь Дон Жуана» в ТАТД поставил режиссер Театра Виктюка Андрей Боровиков, где я играю роль Герцогини.
– А как вам работалось над ролью в спектакле «Грех»?
– Тяжело. Хотя постановщик Геннадий Тростянецкий, несомненно, мастер, сильная личность, но наше общение началось с конфликта: этот режиссер способен подавлять актера. Наверное, он имел на это право, поскольку был ограничен во времени, готовя спектакль, и поэтому «среда существования» для нас была жесткой.
Но мне было интересно работать, все остальное отошло на второй план, в итоге получилась героиня с авторитарным характером, деспотичная, что привело к разрыву отношений с дочерью. Я так никогда бы не смогла поступить – все в ней совершенно чуждо.
– Наверное, тяжело примерять такую натуру на себя… Как вы восстанавливаетесь после спектаклей?
– Слушаю Моцарта, Вивальди. А когда нужно переключиться – джазовые импровизации, и словно мысленно скольжу вслед за музыкой, отрешаясь от действительности. Очень нравится творчество саксофонистов – Алексея Козлова, Вероники Кожухаровой, Фаусто Папетти.
– А как справляетесь с накладками, если они случаются по ходу действия?
– Импровизирую! Помню, мы играли спектакль «Поздняя любовь». И в финале моя героиня Лебедкина приносит деньги, которые она ранее позаимствовала. Я открываю сумочку – а она пустая: я не положила реквизит – «купюры» остались лежать на гримировальном столике. Пауза. Партнеры все поняли, один из них шепчет: «Иди за кулисы». И вдруг я разворачиваюсь и снимаю с себя театральные украшения со словами: «Вот вам ваши деньги!..»
– Ваш бенефис – спектакль «Знойные мамочки», поставленный Дмитрием Красновым…
– Мы с Наташей Савченко играем эту пьесу с удовольствием, даже с куражом. Нам нравится, что героини – дамы в возрасте – выходят победительницами из ситуации, в которой оказались. И при этом сохраняют себя, веру в лучшее, умение радоваться жизни. На первый взгляд, «Знойные мамочки» – уморительная комедия, но там затронута очень важная тема: жизнь не заканчивается с наступлением «элегантного возраста», и счастье – всегда рядом с тобой…