Культура

09:00, 06 февраля 2015

Разделить, чтобы исправить

 Людмила ИВАНОВА
 Геннадий ПОЛЯКОВ
Все фото на сайте tnews.tula.net

В колонии строгого режима № 5, что в Донском, где содержатся убийцы, насильники и разбойники, попавшиеся на рецидиве, созданы семь центров исправления. Притом что в ИК обретаются полторы тысячи заключенных, на каждый в среднем приходится чуть больше 200 человек.
По задумке разработчиков проекта, центры должны обеспечить дифференцированный подход к людям, оказавшимся за колючей проволокой. В их составе действуют начальник, зам. по воспитанию, зам. по режиму и надзору, социальный работник и специалист по организации труда, выделенные из уже имеющихся сотрудников. Добавились только психологи: раньше их было трое на всю колонию, а теперь – по одному на каждый центр.

Свои среди своих
Центр исправления отдаленно напоминает детсадовскую группу, где конкретных ребятишек учат уму-разуму и сажают на горшки совершенно определенные люди: закрепленные воспитатели и их помощница. Конечно, есть в этом и свой толк: родная Мариванна всегда в курсе, отчего может плакать тихий Ванечка, чего ожидать от буйного Санечки и как помочь тому и другому выйти вечером к родителям с хорошим настроением и красивой поделкой.
Естественно, центры не появились из ничего. Ученые и исполнители наказаний сперва долго думали, стоит ли вообще предлагать подобную реабилитацию людям, преступившим закон несколько раз. Можно ли исправить того, кто свой среди чужих – в законопослушном обществе?
Впрочем, за свою жизнь человек может упасть любое количество раз, но ни один раз не будет считаться поражением до тех пор, пока он встает. А труднее всего – и это знают не только арестанты – подняться, когда ты упал духом. Поэтому центры исправления и должны заметить в общей массе каждого и протянуть руку помощи: дать понять, что единственно правильное поведение – соблюдение закона, что деньги можно не только воровать, но и зарабатывать, что «свиданки» можно устраивать не раз в квартал, а хоть каждый день – но только на воле...

Кнуты
и пряники ИК

Испокон веков главными орудиями воспитания были кнут и пряник. Ничего более прогрессивного с тех пор не придумали, поэтому и в ИК-5 матерые преступники могут рассчитывать либо на послабление режима, либо на его ужесточение.
Через полгода пребывания за колючей проволокой, показав себя со всех сторон, одни из них переводятся на облегченные условия, другие – на строгие, а кто-то остается в обычных.
Жизнь первых разительно отличается. Особенно это чувствуют семейные люди, ведь они получают право на 4–6 встреч с родственниками, каждая из которых может длиться по трое суток.
Комнаты свиданий навевают щемящую тоску по дому: уютные занавески на окнах, знакомые с детства картины на стенах, просторная мягкая постель, большое удобное кресло, обеденный стол со скатертью, современный телевизор, огромный холодильник. К заключенным приезжают матери, жены, дети. Для последних припасена масса игрушек, а еще предусмотрен дворик для прогулок со спортивными снарядами.
Комнаты свиданий, а их в колонии 16, никогда не пустуют, ведь возможность пообщаться с близкими людьми была и остается первейшим аргументом в пользу сохранения родственных связей, а значит, положительного поведения осужденных.
В строгих условиях все намного жестче: там разрешены лишь краткосрочные дистанционные свидания, когда родные люди могут увидеть друг друга только через стекло и поговорить по телефону. О том, чтобы обнять мать или чмокнуть в щеку жену, не может быть и речи.
Впрочем, свидания составляют лишь малую часть срока, который осужденные проводят в исправительной колонии. Каждый их день, как правило, начинается и заканчивается в казармах. Но и тут есть разница в содержании. Если обычный контингент «живет» в «однокомнатных» помещениях, рассчитанных на 80–90 человек, то те, кто зарекомендовал себя с лучшей стороны (таких сейчас 87), днюют и ночуют в кубриках, а в них народу в четыре раза меньше.
По словам врио начальника регионального Управления ФСИН Юрия Краснова и начальника ИК-5 Олега Веселовского, которые проводили для нас экскурсию по исправительной колонии, запрета на кубриковую систему никогда не было, только редкая из колоний обладала для этого материальными и техническими возможностями. «Облегченка» в ИК-5 располагается в бывшем помещении для казарменного содержания, но теперь в нем снесены одни стены, поставлены другие, сделан хороший ремонт – и здание превратилось в уютное общежитие. Конечно, это тоже сказывается на поведении осужденных. Поэтому вопрос о разукрупнении отрядов с повестки дня не снимается. 

Два диплома, три разряда
Столовая! Кастрюли со щами, стоящей посреди стола, здесь нет в принципе. Зато есть линия раздачи, а за стеклом – контрольная порция, с которой всегда можно сравнить свою.
Главенствует в столовой вольнонаемный работник, а кашеварят заключенные, прошедшие профобучение и годные по состоянию здоровья.
Пока осужденные принимают пищу, репродуктор со стены рассказывает им о правилах поведения и требованиях к вещевому имуществу. Последнее, кстати, изготавливают неподалеку, в специальном цеху на территории колонии. Обучают кройке и работе на швейной машинке тоже в ИК. Здесь же функционирует и проф­техучилище, в котором можно освоить целый ряд дефицитных специальностей. Если учесть, что народ тут сидит и по два года, и по 20 лет, то каждый при желании может выйти за ворота с тремя-четырьмя дипломами.  
К примеру, осужденный Максим Осипов уже стал поваром 3-го разряда, а сейчас в числе 25 однокашников получает профессию сварщика и уже летом может стать специалистом 3–4-го разряда.
– Отношение преподавателей к нам очень мягкое, теплое, я бы сказал – отеческое, – вполне искренне говорит молодой человек, отбывающий наказание за особо тяжкое преступление. – Поэтому, чем в отряде сидеть, лучше проводить время с пользой, а здесь его предостаточно. Очень важно, что нам дают востребованные специальности, с которыми можно будет заработать на жизнь, когда выйдем на волю. Мой приятель рассказывал, что его взяли на предприятие даже со вторым разрядом – потом он уже на производстве повысил квалификацию.
Сегодня в колонии трудоустроены 500 из 1500 человек. В проф­техучилище проходят обучение 200. По окончании они становятся электромонтерами и токарями, швеями и столярами, сварщиками, электриками и автослесарями. На воле мужчины с такими умениями нарасхват, даже несмотря на судимость – было бы желание. И...  дом.
Один из сотрудников режимного учреждения, провожая нас от объекта к объекту, обмолвился:
– Я тут уже 22 года работаю. И за это время некоторые возвратились в колонию по пятому разу. Прежде всего те, кого на воле никто не ждал. У кого не было своего угла...

Под одним небом ходим
ИК-5 – самая большая в области. Разделение на семь мини-учреждений должно помочь целенаправленному воздействию на осужденных. А оно предпринимается не только работниками учреждения – участвуют представители государственной и муниципальной властей, общественные и религиозные организации. Их общая цель – сформировать у заключенных уважительное отношение к людям и труду, повысить образовательный и культурный уровень, сделать так, чтобы, вый­дя из колонии, они смогли восстановить социальные связи, найти работу, то есть адаптироваться к жизни в законопослушном обществе.
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

На эту же тему