Культура

15:15, 09 февраля 2018

С чего начинается Мастер?

 Марина ПАНФИЛОВА
 Андрей ЛЫЖЕНКОВ

Заслуженный художник РФ, член-корреспондент РАХ Александр Майоров готовится отметить два юбилея – свое 60-летие и 40-летие творческой деятельности.

По всему миру – масса поклонников его творчества, произведения живописца находятся в музеях России и Болгарии, в Театре музыки и поэзии Елены Камбуровой, в галереях, корпоративных и частных собраниях России, США, Канады, Израиля, ЮАР, ряда европейских государств.
Туляк Александр Майоров – участник 130 российских и международных выставок, провел 31 персональную выставку в нашей стране и за рубежом.
А с чего начинался Мастер? Что повлияло на формирование творческой личности, какие встречи, впечатления стали знаковыми? Об этом он рассказывает сам, словно рисует яркими мазками, как и положено художнику.
Детство
– Первые воспоминания – это улица Глеба Успенского возле Всехсвятского собора, дом моей бабушки, а в нем – картины, старые книги и старинная мебель, кафельная печь и выход в чудесный сад. Зимой там были снежные горы, а на улице – тоже «гора», спуск до рынка, по которому мы съезжали на санках. Весной повсюду были лужи, и мальчишки пускали кораблики.
Там же я нарисовал свой первый рисунок, со слов моей мамы, он был посвящен полету Юрия Гагарина. Сам уже его не помню – мне было три года.
А чуть позднее, когда исполнилось семь, впервые услышал «Битлз» и Окуджаву, позже – Высоцкого: пленки домой приносил отец.
Тогда же родители увидели, что я читаю «Декамерон» Боккаччо, пришли в ужас! Книгу спрятали, естественно, но я нашел и читал с еще большим интересом.
Наверное, тогда уже стало формироваться пространственное воображение: увлекся лепкой из пластилина, особенно любил лепить солдат эпохи Наполеона – тогда как раз вышел на экраны фильм Сергея Бондарчука «Война и мир». Видимо, хорошо лепил: эти фигурки получили первую премию на городском конкурсе детского творчества, и их выставили в витрине магазина «Техническая книга». Так состоялась моя первая персональная выставка…
Юность
– Главными ее составляющими были фильмы Андрея Тарковского, рок-музыка и книги, которые приходилось читать в «самиздате». «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Лолита» Владимира Набокова – до сих пор вспоминаются те тусклые странички и яркие образы.
А самым насыщенным стало впечатление от просмотра «Гамлета» с Владимиром Высоцким в главной роли в Театре на Таганке и посещение выставок на Малой Грузинской. Тогда я и предположить не мог, что через десять лет буду показывать свои работы в этом легендарном зале – вместе с теми, кто меня восхищал на рубеже 70–80-х.
Те люди, с которыми вот так, заочно, знакомился, поражали своей честностью, искренностью, что абсолютно контрастировало с повальной конъюнктурой, царящей вокруг.
Уверенность в себе как в художнике я впервые почувствовал, услышав оценку доктора искусствоведения Никиты Васильевича Воронова. Его искусствоведческая студия, куда мы пришли с моей будущей женой Мариной в 1992 году, располагалась в центре старой Москвы. Меня туда направила галеристка Галя, которая организовывала выставку работ российских художников за рубежом – первое для меня испытание. А Никита Васильевич должен был писать статью об этом.
В тот день в мастерской Воронова, полной книг, был еще и его приятель – пожилой одноглазый мужчина. Им оказался профессор Замков, нас представили друг другу, и я, честно говоря, вздрогнул. Потому что знал: Владимир Константинович Замков – один из самых, как сейчас говорят, крутых живописцев в стране, народный художник СССР, лауреат всевозможных премий... Мелькнула мысль: вот сейчас меня и разнесут – вместе с моими картинами. Но когда, волнуясь, распаковал свои работы, стал их показывать, Никита Васильевич добрым голосом задавал мне профессиональные вопросы – о технике, о том, что определяет мотивы моих картин, о Туле, я несколько успокоился.
Замков все это время молчал. И когда мы с Мариной уже хотели уходить, почти дошли до двери, он сказал мне: «У вас действительно настоящие вещи! Не слушайте никого – подлецов, прохвостов, которые вам будут говорить обратное. Как можно больше работайте: у вас большое будущее!» Вот после такого «благословения» я стал чувствовать себя увереннее.
А Воронов за десять лет нашего знакомства написал обо мне семь статей, которые были опубликованы в различных престижных художественных изданиях и каталогах. Последняя вышла за три месяца до его смерти… Его советы, наставления трудно переоценить, они всегда со мной.
Малая Грузинская
– В том же 1992-м меня приняли в Союз художников России. Я принес три работы в Московский горком художников-графиков – независимый профсоюз, который располагался на Малой Грузинской. Там же находился и одноименный выставочный зал, где каждый год проводились весенние и осенние выставки живописи и, пройдя выставком, в них мог принять любой желающий.
К этому времени один из лидеров неформального искусства Эдуард Дробицкий и его единомышленники основали творческий союз. Я с юности знал имена тех, кто являлся «ядром» этой организации, они для меня были образцом мастерства и честности в искусстве.
И вот принес свои работы на их суд, для одной из выставок. За столом сидели, помимо Дробицкого, корифеи Малой Грузинской: Константин Худяков, Дмитрий Гордеев, Владислав Провоторов.
Желающих было много, и когда подошла моя очередь, я показал «Дорогу волхвов», «Весенний праздник» и «Сборщиков терновника». И неожиданно Дробицкий сказал: «Предлагаю включить все три, при одном условии – если вы сейчас напишете заявление о приеме в наш союз – иначе не выставим…»
Сказано было как бы в шутку, и я не сразу поверил услышанному. Но мне тут же подали лист бумаги – и заявление было написано. Так просто…
Те выставки стали для меня хорошей школой: соседство больших мастеров обязывало держать планку, и это чувство ответственности подстегивало.
На Малой Грузинской тогда существовала норма, был расписан план выставок, и за два-три месяца нужно было достойно выполнить поставленную задачу – постоянный экзамен. К примеру, дается тема «Мистика и современное искусство», и, зная, что смотреть будут корифеи, расслабиться уже было нельзя.
Камни Иерусалима
– Этот город меня ошеломил с первой минуты! Было невероятное ощущение причастности к чему-то великому – через суету, царящую вокруг. Я прошел Крестным путем, по тем же улицам, по тем же камням, истертым тысячами и тысячами ног, понимая, что и тогда вокруг было то же самое: люди торговали, шумели, врали, радовались, вокруг бегали дети, не понимая, что свершается событие, которое станет точкой отсчета новой эры…
Вернувшись в Россию, за очень короткий отрезок времени я написал трехметровый полиптих «Камни Иерусалима» и цикл работ «Хранители свитков». Работалось легко – было ощущение, словно кто-то водит моей рукой.
Потом было много поездок – в Штаты, по прекрасным старинным городам Европы, встречи с которыми становились толчками для написания циклов картин. И все же тот мой первый приезд на Святую землю – нечто иное, особое…
Через несколько лет я побывал не только в Иерусалиме: работал на территории Палестинской автономии, в Вифлееме, делал наброски, ездил в Северную Галилею на озеро Кинер, и у меня появился триптих «Послание из Капернаума» – того города, где жил апостол Петр, там сохранилась даже часть дома.
Выставки
– Главным результатом всех выставок, многие из которых уже просто стерлись из памяти, были и остаются встречи с людьми. Семнадцать лет назад в Центральном доме архитектора в Москве на моей «персоналке» мы познакомились с Всеволодом Шиловским, замечательным актером и режиссером, дружим до сих пор. И как замечательно, что в Туле каждую осень проходит кинофестиваль «Улыбнись, Россия!», а Всеволод Николаевич входит в состав оргкомитета. Он приезжает, и мы несколько дней можем общаться: при наших плотных графиках работы увидеться непросто. В позапрошлом году у меня как раз в это время открывалась выставка «Пасьянс накануне семнадцатого» – мне было важно услышать его мнение…
Мне много дали встречи с Еленой Антоновной Камбуровой: так получилось, что у нас в Саратове прошли «сов­местные гастроли» – открытие моей выставки в Государственном художественном музее имени Радищева и ее концерт в областной филармонии совпали. Как совпали и наши взгляды на жизнь, на творчество.
Я благодарен Владимиру Толстому, советнику Президента РФ по культуре, который был инициатором и организатором моей первой большой выставки в Туле, издал каталог моих работ. Благодаря ему я познакомился с писателями Игорем Золотусским, Павлом Басинским, Тимуром Зульфикаровым.
Когда в твою жизнь входит личность, это подарок судьбы! Коллеги – так те просто родные души. Но художником – в широком понимании этого слова – становится человек любой профессии, если он живет не ради себя, если для него важны такие понятия, как совесть, красота, правда...
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему