Режимная проповедь

Душу раскрыть – не поле перейти. Особенно когда тебе тринадцать лет и кажется, что все равно никто и ничего не понимает. А за плечами – кражи, грабежи, «хулиганка» или вовсе – «убойная» статья… И если не сделать шаг навстречу этим невероятно трудным подросткам, то они так и пойдут по жизни – раздавленные собственным злодеянием. Поэтому, общаясь с несовершеннолетними преступниками, отец Александр начинает любой разговор... с себя.

Про Циклопа
– Как живут в неволе, я знаю с детства. Сам родился в лагере, который находился в деревне Сосьва в Свердловской области. Только по эту сторону закона. Мама моя, военный врач, весь день пропадала в тюремной больничке, а я нередко крутился рядом. Среди заключенных был мужик, которого боялись и разбойники, и конвоиры. Он всю жизнь просидел за колючей проволокой, воли практически не видел, в жестокой драке потерял глаз и звали его Циклоп. Однажды в клубе крутили кино, привели на сеанс зеков, а я, маленький и бестолковый, нет чтобы сидеть с матерью, кинулся по проходу, Циклоп схватил меня и посадил к себе на колени. Зал аж замер от неожиданности. Мать побелела от ужаса. А Циклоп меня к себе прижал, а у самого слеза из глаза катится. «Пусть, – говорит, – со мной посидит, я ему ничего плохого не сделаю».
Мама мне потом объяснила: он плакал, потому что своих детей никогда на руках не держал. Не было у него возможности семью создать, сыночка своего или дочку вырастить. Я, ребята, к чему все это говорю? Выйдете вы из спецучилища, не верьте тем, кто снова за колючую проволоку позовет. Это только поначалу тюремная жизнь романтичной кажется, а потом вон оно как выходит. Не зря же заключенные с первого дня на волю рвутся, на побеги решаются.
Про «корову»
– Еще вам расскажу один случай из детства. Вы тут все тульские? Нет? Со всей страны? Ну, так знайте, что москвичей и тех, кто живет неподалеку от столиц, в колониях не любят. Но если задумают побег, обязательно возьмут с собой. Вместо коровы. Помню, из лагеря убежали четверо. Их искали несколько дней, догнали, постреляли, три трупа привезли обратно – у комендатуры бросили, да еще собак натравили на мертвецов. Псы их рвали, а заключенные смотрели. Это для острастки делалось: чтоб неповадно было. Вы спросите, а что же четвертый? Скрылся? Ничего подобного. Колонисты бежали налегке, прятались в тайге, хоронились от дорог, за много верст обходили жилища, чтобы никто не заметил. На хлеб с маслом рассчитывать не приходилось, вот и съели «корову». Они его для того и брали…
Про бытие и питие
– То, что вы тут по-тихому курите, я тоже знаю. И даже в курсе, что некоторым из вас родители тайком спиртное передают. А вы не идите на поводу, задумывайтесь, надо оно вам? Ведь вы жили в среде, где все пьют, знаете, к чему это приводит. Хотите такой судьбы своим детям – продолжайте в том же духе. Хотите семью, ребятишек хороших – исправляйтесь, вам дали шанс. Вы тут накормлены, в тепле, грамоте учат вас, работе. А дома летом яблоки ворованные ели, зимой – по дачам кастрюли и лопаты тырили, чтобы продать и хлеба купить. Почему здесь и оказались. Но спецучилище – это не наказание, это исправление. Только чтобы оно свершилось, надо самим сильно постараться. Иначе ничто не поможет, даже молитва матери, сильнее которой трудно что-то сыскать. Поэтому знайте: все в этой жизни начинается с собственного «хочу».
Чудо вам расскажу. Серпуховской монастырь «Неупиваемая чаша» тогда только открылся. Повез я туда племянника, он пил сильно. Парень вырывался, на службу не хотел идти, я его за руку тащил. День, другой поводил, потом он сам стал уже без понукания идти. Стоим, молимся, а рядом мужчина старушку за руку держит. Она тоже дня три все убежать порывалась, потом смотрю – присмирела, сама стала в храм ходить. Завязался у нас с тем мужчиной разговор после службы. Спрашиваю: «Мама ваша?». «Нет, – отвечает, – жена, ровесница. Пила так сильно, что в старуху превратилась. А я ее люблю и бросить не могу». Мужчина рассказал, что работает секретарем горкома партии одного из подмосковных городов. Запои у жены уже давние, он ее на работу трезвую провожал, а она к обеду уже под столом валялась. Звонили ее подруги, просили забрать… Куда этот несчастный только ни обращался, все перепробовал, а врачи руками разводят – женский алкоголизм не лечится. Вот пришел сюда, больше некуда…
Поговорили мы так – думал, больше не свидимся. А Господь сподобил аж через десять лет повстречаться. Иду по монастырю. Вижу он – с девицей. Думаю, ну вот, не вынесла душа – на другой женился. А мужчина мой взгляд почувствовал, пригляделся, узнал. Поравнялись мы, а он и говорит: не то думаете, батюшка, это она самая и есть, пришли свечу благодарственную поставить!
Вот так. Мужчина женщину не бросил. Супруги должны все прощать друг другу. И помогать.
Про благородных жуликов
– Некоторые думают, если человек попал за решетку, значит, на нем можно крест поставить. Ничего подобного. Вот вам опять случай из своего детства.
Шел лесоповал. Деревьев нарубили много, рядом река, начали их сплавлять вниз по течению, а народ не предупредили об этом. Бревна огромные плывут, а внизу дети купаются. Ударит такая махина по голове, уйдет маленький человек под воду – и вспоминай, как звали. Когда поняли это, было поздно уже. И один зэк, недолго думая, бросился спасать ребятишек. Сиганул в воду, первого вытащил, второго… А сам ослабел и точно бы на дно ушел, если бы не помогли выбраться – багром зацепили. К чему я это все рассказываю? Никто не кинулся в реку, кроме него. Детей, может, и жалко было, а боялись, что с вышки из автомата начнут палить и застрелят. А он не испугался ни реки, ни сплава, ни тех, кто наверху. Потому что не о себе думал, а о ребятишках.
Еще случай. В 1961 году в стране прошла денежная реформа. Поменяли и мелочь, и бумажные купюры. Мама моя сходила в кассу, получила зарплату, вышла на улицу, достала кошелек, а денег нет. Стоит, растерянная, не знает, что делать. А ее уже догоняют два колониста: «Лизавета Алексеевна! Вот ваши деньги, мы ни копейки себе не взяли! Вы только о нас плохого не подумайте. Уж очень хотелось посмотреть, какие они – новые»
Про службу
– У меня часто спрашивают, как отношусь к службе в армии? Хорошо отношусь и вам советую обязательно отслужить. Сам я тоже носил погоны. Сначала – в ГДР, потом в 1983–1984 годах – в командировке в Афганистане. Служил в парашютно-десантной роте.
Однажды увидел наш солдат, что душманы надевают на лоб зеленые повязки. Он достал из гимнастерки «живые помощи» и тоже надел их на голову. В бою пуля прошла у виска по касательной. Это ли не чудо?
А нынче ребята в армию идти боятся, за мамок хоронятся.
Иду недавно мимо парка – молодежь сидит, ругается, пиво пьет. Сделаешь замечание – изобьют, а не сделать нельзя.
Я подхожу и начинаю разговор с такой фразы: «Вы, ребята, конечно, можете меня ударить. Только уверен, что на меня пойти испугаетесь, потому что в армии вы не служили, а я служил». Парни в драку не полезли, и разговор получился… Так что идите в армию, становитесь мужиками.
***
Отец Александр окормляет Первомайское спецучилище около года. Беседует с ребятами о сиюминутном и вечном. За это время он уже окрестил пятерых мальчишек. Те сами созрели до важного решения, но батюшка настоял, чтобы ребята обязательно спросили позволения у родителей. Отцы-матери были не против: «Бесплатно крестите? Конечно, разрешаем, какой разговор!» А крестными малолетних преступников стали учителя.
– Знаете, мы этих мальчишек уже давно за родных считаем, – рассказывает руководитель социально-психологической службы училища Ольга Шаповалова. – На воле ведь тоже подобных хватает, только кого-то родители уберегли, кого-то вовремя из беды вытащили, кого-то остановили, за кем-то еще смотрят, а этим не повезло: недоглядели за ними, не приласкали, не пожалели вовремя. Вот и результат… Тянуться к добру ой как трудно, когда вокруг сплошные пьянки и воровство, когда ребята даже не знают, что такое материнская ласка или отцовское плечо. А после беседы с батюшкой они сильно меняются. Одним что-то западает в душу, другие все отвергают, но очень важно, что нет равнодушных…
Наша справка
Спецучилище в поселке Первомайском существует с 1969 года. Полсотни мальчишек занимаются по программам 5–11 классов, учатся в мастерских шить, штукатурить стены, осваивают специальности токаря, сварщика и автослесаря. При этом их детства никто не отменяет. В живом уголке ребят ждут золотые рыбки и попугай, наученный ими мяукать, а на улице рядом со школой пасутся два пони…
Летом мальчишки отправляются на каникулы домой и, если не заработают нареканий стражей порядка, могут пробыть на воле три месяца.
Училище располагает двумя автобусами. Те из воспитанников, кто отличается хорошим поведением, ездят на экскурсии по стране, участвуют в соревнованиях и конкурсах, проводимых между режимными учреждениями различных регионов.
Бывает, что «отбыв» положенный срок, ребята не спешат домой: по собственному желанию остаются в училище, чтобы доучиться в школе, сдать экзамены. Они прекрасно понимают, что другой возможности получить образование и специальность может и не представиться.
Людмила ИВАНОВА
Фото Геннадия ПОЛЯКОВА