Барак остался в прошлом

 Людмила ИВАНОВА
 Геннадий ПОЛЯКОВ

«Когда-то семьи мамы и ее сестер занимали полбарака. Куда ни сунься– везде родственники. Я в детстве голову разбила, прибежала домой, а родители на работе. Бросилась в соседнюю дверь – тетка меня в больницу и отвезла… Наверное, это единственное теплое воспоминание о том жилье. Больше ничего хорошего в бараке не было», – вспоминает Татьяна Пестрецова из Донского.

Шахт не стало, а времянки выжили

Временное жилье для угольщиков построили в микрорайоне Подлесный города Донского в первой половине прошлого века. Дома с насыпными стенами возводили с тем расчетом, что стоять они будут, пока не выработается шахта, а потом наступят лучшие времена – с благоустроенными квартирами и отдельными комнатами.
Шли годы, пласты горючего и породы перекочевали на поверхность, под землей работы не осталось, а вот щитовая времянка оказалась живее всех живых…
Бесспорно, кто-то нашел силы и средства вырваться из постоянства временного жилья – все-таки в советские годы шахтеры получали не самую маленькую зарплату. Но в те времена, когда их денег хватало на приобретение квартиры, сделать это было трудно. А когда в Тульской области начали что-то строить, шахты уже приказали долго жить.
– Наверное, и не увидим своего угла, – вздыхала мама Татьяны Пестрецовой. – Все ждем, ждем – дождемся ли?
Надежда Ивановна жила в бараке с 1954 года, с трех лет. Татьяна Николаевна – с 1975 года, со своих первых дней. Здесь же 14 лет назад появилась на свет и ее дочка Маша. Такое вот родовое гнездо.
То, что в доме нет ванны, а до туалета – метров сто, старались не замечать, ведь так жили все в округе. Но время шло, поодаль уже высились дома с уютными квартирами, постепенно в городе стали вырастать коттеджи, а барак все больше походил на декорацию к заунывному фильму о военной разрухе.
Длиннющее сооружение стояло на окраине поселка. Через дорогу начиналось чистое поле. Как-то зимой выпало столько снега, что завалило входную дверь. Пестрецова, не долго думая, вылезла на улицу через форточку, благо работает учителем физкультуры и всегда держит себя в форме. Откопалась, отчистилась – и побежала дочку в сад отводить, а сама – в школу.
– Как вы тут обитаете? – удивлялись подруги Татьяны Николаевны, заглядывая на огонек к гостеприимной учительнице. – Внутри – красота и уют, а снаружи глянешь – аж оторопь берет, того и гляди – дом ваш сложится. Самим-то не страшно?
Конечно, было страшно. Пять лет назад, когда не стало дедушки, вообще дошло до того, что женская гвардия боялась ложиться спать. Маша, укладываясь в постель, всегда спрашивала:
– Мама, а крыша не рухнет? А стены не упадут?
Татьяна успокаивала девочку, но сама не знала ответа на вопрос.
Как-то в канун Машиного дня рождения Татьяна Николаевна решила обрадовать дочку. Сказала, что приготовит кучу вкусностей, и велела звать подруг. Маша на предложение ответила категоричным отказом:
– Пригласить сюда? Девочки такого убожества никогда не видели. Они же испугаются!
Она была права, ведь к тому моменту барак уже начали расселять и ушлые люди сразу вырвали из опустевших квартир окна и двери. Зимой в длинном здании, больше похожем на конюшню, гуляли ветра; водяные трубы, проведенные какими-то умельцами не под землей, а по коридорам, полопались от мороза…

Дождались!

Все изменилось полтора года назад. И подружки уже не просто в гости ходят к Маше, а остаются ночевать. И обои в доме не отсыревают и не свисают со стен. И ­обувь, убранная на лето в шкаф, не покрывается к осени плесенью. И вода есть круглые сутки. А все потому, что Пестрецовым дали ключи от новой квартиры.
Благодаря программе переселения из ветхого и аварийного жилья в Донском построили целую улицу новеньких трехэтажек. Татьяне Николаевне сперва выделили жилье на верхнем этаже, но, когда она рассказала, что ее сердечница мама не сможет подниматься по лестнице, тут же переиграли и предложили на первом. Был канун Нового года, и учительница попросила позволения посмотреть квартиры. Ей разрешили и провели по дому, в котором уже велась отделка. Номеров на дверях еще не проставили, но Пестрецовой так понравилось все увиденное, что она готова была сразу вселиться в любую квартиру.
Когда Татьяна Николаева пришла в школу, глаза ее сияли счастьем.
– Я подбегала ко всем коллегам и говорила: там так хорошо, там такая красота! А у самой внутри все дрожало от переполнивших чувств.  
…Ключи от нового жилья Татьяне Николаевне, как и другим обитателям барачных трущоб, 14 марта 2013 года вручил губернатор Владимир Груздев. Над подъездом в тот день повесили праздничную растяжку, каждому хозяину дали по цветку… На ночь Пестрецовы остались в новом доме – и не беда, что из предметов первой необходимости под рукой были только диван и ноутбук.

Срез общества

Теперь Маша и ее мама доходят в школу за три минуты. А когда жили в бараке – быстрым шагом добирались за полчаса. Хлопоты по переезду оказались совсем необременительными. Бабушка забрала из барака все свои нехитрые пожитки, а Татьяна Николаевна не взяла вообще ничего. Чтобы даже не напоминало. И ни разу не пожалела об этом.
– Смотрите, как тут здорово, – ведет она по квартире журналистов. – Дом сдавали с полной отделкой. Знаете, какой это плюс! Метраж получился почти цифра в цифру: было 51 – дали 51,5. Обоечки поклеены под цвет линолеума, поставлены красивые межкомнатные двери. В ванной и туалете, правда, пока только покрашено, но дом дает усадку, плитку можно будет положить лишь через два года. А гляньте, какой вид из окна: зеленые газоны, асфальтированные дорожки! Жалко, что мама не успела нарадоваться нашему счастью. Ее не стало 22 мая. Надежде Ивановне было всего 60 лет. Она всегда очень сильно за нас переживала, вот сердце и не выдержало… Пойдемте, я вам лучше весь дом покажу, он такой красивый!
Прощаемся с мамой и дочкой Пестрецовыми у подъезда. В это время из незакрытого окна соседнего подъезда летит отборный мат: хозяйка пропитого сопрано учит уму-разуму орущего ребенка.
– Это наши «французы», – кивает в сторону семейного скандала Татьяна Николаевна. – Их так прозвали, потому что они на русском и человеческом разговаривать никогда не умели. Вы только поймите правильно: барак – это всего лишь срез общества. Людей из него выселили, теперь бы выселить барак из них. Тут и недовольные есть, которые считают, что должны были получить от государства двухэтажные коттеджи. А есть те, кто еще даже не успев въехать, посадил у подъезда цветы.