Доверяла и о приписках не знала

 Антонина МАРКОВА
 Андрей ЛЫЖЕНКОВ

«Всем доверяться – можно обмануться» – гласит одна из известных пословиц. И, видимо, доверяла нынешний заместитель директора Спецавтохозяйства Марина Позднякова своим подчиненным и была не в курсе, что в путевые листы на бульдозеры и КамАЗы, возможно, вписывали лишние часы работы техники на полигоне твердых бытовых отходов.
Она – восьмой из 86 свидетелей по уголовному делу экс-мэра Тулы, бывшего директора САХ Александра Прокопука и его коллеги Александра Жильцова. По версии следствия, они вывели из казны вверенного им предприятия свыше 30 миллионов рублей, указывая в документах, что технику задействовали более восьми часов, да и количество ее тоже было завышено.
Марина Позднякова пришла работать к Александру Прокопуку в Спецавтохозяйство в 2012 году. Занимала должность заместителя директора: курировала полигон ТБО на Новомосковском шоссе, в ее ведении также находилась станция прессования отходов и другие объекты.
В самом же начале допроса женщина подтвердила, что САХ не только использовало свою технику, но и нанимало чужую, как правило, это были машины ООО «Строитком», которым руководил ныне осужденный по статье «пособничество в растрате» Николай Кочетков. Он же один из первых сказал, что были «воздушные» бульдозеры. Но Позднякова заявила, что ничего не знает об этом.
– Когда я пришла в САХ, деятельность предприятия была уже налажена, люди трудились не один год и понимали, кому и что нужно делать, – рассказала суду женщина.
– А было ли вам что-то известно о приписках в путевых листах? – поинтересовалась у свидетельницы прокурор Наталья Гилько.
– Нет, об этом мне ничего не известно. Я даже не думала, что такое возможно. Заполнением документов занимался начальник полигона Зоя Майорова и мастер-технолог Александр Копейкин. Мне отдавали уже готовые бумаги на подпись, – ответила Марина Сергеевна.
– А вы никогда не проверяли данные, указанные в документах? – продолжила гособвинитель.
– Мне приносили сотни, а то и тысячи листов на подпись. Я доверяла начальнику и мастеру полигона, – сказала Позднякова.
Также женщина рассказала, что, после того как Александр Прокопук оставил должность директора предприятия и ушел работать в «город», а его место занял другой руководитель, резко сократилось число наемной техники.
– А почему? Мусора меньше стало? – спросила прокурор.
– Почему сократилось число техники, сказать не могу. Знаю лишь, что при Прокопуке начались задержки зарплаты, – ответила свидетельница. – Но с приходом нового директора все стабилизировалось.
После часового разговора обвинителя со свидетельницей наступило время другим участникам процесса задать ей уточняющие вопросы. Первым слово взял один из адвокатов Александра Прокопука. Сам же подсудимый в тот день вел себя очень тихо: сидя в «клетке» он смотрел на снег, обильно падающий за окном, не обращая внимания на происходящее в зале судебных заседаний.
– Вы пояснили, что о приписках вам никто не сообщал. Скажите, пожалуйста, Прокопук давал вам указания подписать документы? – спросил один из защитников Александра Евгеньевича.
– То, что проставлены лишние часы, я не знала. Даже не думала, что может быть что-то неправильно. Майорова говорила, что они на полигоне все проверяют, – отметила Позднякова.
– А каким образом учитывался объем выполненных работ? – продолжил адвокат.
– По путевым листам, которые были у Зои Геннадьевны (Майоровой. – Прим. ред.), – сказала свидетельница.
После представителя защиты слово взял подсудимый Александр Жильцов. Судя по листам формата А4, с которыми он пришел на заседание, вопросов у него накопилось много. Прокопук же  отказался что-либо спрашивать у свидетельницы, ссылаясь на плохое самочувствие, и продолжал смотреть в окно.
Жильцова интересовало, кто представлял Позднякову коллективу, когда та пришла на работу в Спецавтохозяйство, проводила ли она совещания со своими подчиненными, сколько мастеров трудилось, и какие виды работ выполнялись.
– Скажите, пожалуйста, а это относится к делу? – спросила Марина Сергеевна у судьи Юлии Воеводиной.
– Честно сказать, даже я уже заблудилась и не понимаю, о чем мы разговариваем. Задавайте вопросы в рамках предъявленного вам обвинения,– призвала подсудимого служитель Фемиды.
Но Жильцов был неумолим и продолжал зачитывать строчки из своих бумажек. Спустя некоторое время, когда нить судебного следствия потеряли все присутствующие, мужчина все же заявил, что обнаружил противоречия  в показаниях Марины Поздняковой, и зачитал информацию, которой она поделилась в ходе предварительного следствия.
– Я знаю, что Жильцов периодически был у Прокопука в здании администрации города. Ездил ли он туда по своим делам или его вызывал Прокопук – со мной это не обсуждалось, – огласил материалы дела подсудимый. – Я сейчас задал Марине Сергеевне вопрос о том, ездил ли я к Александру Евгеньевичу, она сказала, что не знает.
– Вы часто бывали в «белом доме», но у кого именно – не в курсе. Я с вами за руку не ходила, – парировала свидетельница.
– Ну так вы подтверждаете ранее данные показания, что я ездил к Александру Евгеньевичу? – спросил у Поздняковой Жильцов.
После этого вопроса в зале на некоторое время повисла тишина. Женщина ответила, что в курсе только одного посещения на тот момент уже бывшего руководителя САХ, когда позже Жильцов делился впечатлениями о кабинете Прокопука.
Судья сделала подсудимому еще одно замечание, что тот спрашивает не по существу. Тогда Жильцов сдался и отложил все свои бумаги. Спустя 20 минут заседание все же закончилось.
Напомним: если суд докажет виновность Александра Прокопука в растрате, то экс-мэру грозит до десяти лет лишения свободы.