Если выпало гордиться

Чеченский снайпер наверняка сделал насечку на своей СВД, пустив пулю в живот псковскому десантнику. Но удача в тот день была на стороне Александра Бережкова. Пуля прошла навылет, от потери крови спасли друзья, а от перитонита – военные врачи…

 Людмила ИВАНОВА
 Геннадий ПОЛЯКОВ

С той поры минуло уже больше 20 лет. О тяжелом ранении напоминают только шрамы на месте пулевых отверстий, о службе в ВДВ – дембельский китель, а о командировке в Чечню – чучело по имени Муса с бородой из конского хвоста…
Поохав над первым, полюбовавшись вторым и улыбнувшись третьему, садимся за стол на уютной веранде большого кирпичного дома, который наш герой построил сам, чтобы поговорить о будущем и вспомнить прошлое.

В другие войска
таких не берут
Сразу после службы в Псковской дивизии Бережков вернулся в родную деревушку под Алексином, откуда еще до армии уехал в Калугу, чтобы получить специальность ветеринарного врача. О другой профессии паренек и не мечтал, потому что с детства бредил лошадьми. Дед посадил его в седло, когда пацаненок еще толком не умел ходить. Но донские казаки с детства воспитывали в мальчишках смелость и отвагу, а дед Бережкова был как раз из их числа. Во время Гражданской войны прадед нашего героя атаманил в станице Тбилисская и вместе с Колчаком воевал против Советской власти. Поэтому долго жить казаку не пришлось, семью его отправили за Урал, дед призывался на военную службу оттуда и попал в Алексин.
– А тут твоя бабушка – и любовь с первого взгляда?
– Да какая любовь? Дед думал: как сено откосит – так уедет обратно. Потом – как картошку выкопает, как скотину на зиму перебьет. Да так и остался.
– И вырастил внука, который, наслушавшись песен «Каскада», стал ломиться в ВДВ…
– Меня в другие войска бы и не взяли. Я слишком шебутной. Спокойные – они за компьютером сидят, а я не могу без движения.
– Ну и как реальность – оправдала детские мечты? Дедовщины не испугался?
– В дедах у нас были калужские ребята, так что мне повезло, они меня как зёму встретили. Ну а дальше… Не знаю, правда это или нет, что в уставе Вооруженных сил США есть слова: «Захваченный в плен российский десантник не считается военнопленным, рассматривается как диверсант и подлежит расстрелу на месте». В любом случае «нет задач невыполнимых» – это точно про десантные войска.
– Говорят: попал в ВДВ – гордись, не попал – радуйся.
– Ну я всегда и гордился. Когда бежал марш-броски, когда прыгал с парашютом, когда после рукопашного боя лицо было пестрым, как у моего алабая, а вместо глаз – одни щелочки. И даже когда в Грозном после боя руки ходуном ходили от страха – так, что сигарету было не поджечь…
– А чеченский синдром?
– Был, конечно. Местные не дадут соврать – когда я приходил на танцы, клуб закрывали. Попадало и своим, и чужим. Знаете, кто меня спас от него? Лошади! Они мне тогда здорово помогли. Животные – они не предают. Любят или ненавидят они только всей душой. Людям стоило бы поучиться у них доброте, терпению, верности, самопожертвованию… Да много чему.
В свое время был у меня жеребец. Огро-о-о-мный такой. Малышом звали. А я после Чечни выпивал сильно. Слышала про спирт «Рояль»? Это вообще жуткая тема. Как-то поехал я на вызов в соседнюю деревню. И расплатились со мной бутылкой. Возвращаюсь обратно, сделал несколько глотков, закурил и – кувырк с коня. Помню только, что последняя мысль была – замерзну. А встать уже нет сил. Очнулся у своей конюшни. И только потом понял – по изжеванному воротнику, – что конь меня сам к дому приволок…
А еще были у меня две кобылы – ненавидели друг друга со страшной силой, готовы были убить. Как-то летом на заре одна вышла в поле и ожеребилась. И как только взошло солнце, над малышом стали виться слепни и овода, кусать в кровь. Другая кобыла, увидев это, подошла и… встала рядом. Круп к крупу – так и стояли несколько часов, закрывая жеребенка, спасая его, пока он сам не встал на ножки…
– Скучал в армии без лошадей?
– В десантных войсках особо не поскучаешь. А лошадь меня и там нашла – в Чечне, сама прибежала, видно, во время минометного обстрела оторвалась. Я несколько дней королем был – она мои вещи носила, лазила по горным тропам буквально на локтях. А потом в нее осколок попал. Пришлось застрелить. И дать салют, как по погибшему товарищу…

Заново родиться
– У тебя сейчас прямо целый табун: и орловские рысаки, и кобыла тяжеловоза, и пони… Сколько всего?
– Восемь. Думаю, лошадей у меня сейчас больше, чем коров по всей округе. Совхозы и колхозы давно развалились. Животноводство теперь не в почете. Есть у меня, к примеру, овцы, я их стригу – и выбрасываю шерсть в овраг, потому что обрабатывать ее совсем невыгодно. Есть козы, овцы, нутрии, гуси, куры, утки, индюки, фазаны. Есть голуби. Ну а собаки и три кота совсем не в счет…
– Во сколько же ты встаешь?
– В четыре утра.
– Откуда тогда силы?
– Так от животных и заряжаюсь! Иной раз придешь в конюшню чернее тучи, сядешь на коня – и в поле. Километров пять проскачешь – и ты уже другой человек, будто заново родился.
– А правду говорят, что лошадь никогда не наступит на лежащего?
– Неправда. Все зависит от характера и воспитания. Среди коней тоже есть добрые и злые, лодыри и трудяги, есть те, что перепрыгнут, и те, кто наступит, да еще и побольнее. Лошади умные, хитрые и ревнивые. Каждая ждет, что к ней подойду первым. Был у меня жеребец – красивый, белогривый, – бегал в табуне что птица. А как седло на него надел – захромал, аж плакал. Думаю – может, поранился или в копыто камень попал. Снял седло – только его и видели… Пришлось заняться воспитанием.
– Обиделся?
– Ничего подобного. Я же говорю – они умные. А вот Абрека сейчас тебе покажу – я его из Обнинска привез, – так он своего хозяина убил. Видно, наказал ни за что. Конь его скинул и растоптал. А мы с ним друг друга не обижаем.
– Неужели все это время обходишься без травм?
– Да я уже со счета сбился, находя синяки да шишки. Как-то по зиме оседлал скакуна, пустил по льду, неудачно вошел в поворот – ну, конь упал и меня придавил. Полтонны веса, множественный перелом ноги – я ее поднимаю, а она сама по себе мотается, что флаг. Потом две операции было. Но тут, как говорится, сам виноват. Небрежность с животными несовместима.

О фонтанном ребячестве и двух патронах
– Твоему сыну 14 лет. Он разделяет твою любовь к лошадям?
– Когда сын был маленьким, я купил ему пони. Мальчишка на нем овец пас. Потом вырос, пони стало жалко, и он пересел на большого коня. Сейчас – каникулы, и его больше интересуют соцсети, друзья и девчонки. Спрашиваю пацана: может, продать маленького? Не смей, говорит, это мой друг…
– Саш, День десантника отмечаешь бурно?
– От души. Но голову не теряю. На кого я своих животных оставлю?
– А в фонтане купаешься?
– Никогда. Детский сад какой-то. Вообще не понимаю этого ребячества.
– А в приметы веришь?
– Басурмане как-то угнали у прадеда двух коней. И один из них был самый любимый. Ночью прадед прямо в исподнем пустился за ними и выследил, где те остановились. Вернулся назад, собрал сотню, поймал двух духов, привел в станицу и в огороде застрелил. Приехали басурмане, начали было ругаться, а что толку – сами виноваты. Стали просить, чтобы прадед отдал их мертвяков. А прадед ни в какую. «Что ж тебе надо?» – спрашивают. А прадед в ответ: «Я на них два патрона потратил. Давайте новые и забирайте своих жмуриков». Так что я верю в силу русского оружия, в справедливость и в то, что любое зло должно быть наказано.