Снижение цен и плохие картины

Детская железная дорога, борьба с художественной халтурой и школьными приписками, уменьшение нагрузки на кошельки туляков – все это события 1953 года.

Андрей ЖИЗЛОВ, Сергей МИТРОФАНОВ
Сергей ВИНОГРАДОВ

Жить стало дешевле
1 апреля – без шуток! – снижение цен на продовольственные и промышленные товары. Происходит это уже в шестой раз после окончания Великой Отечественной войны. Снижение проводится «в связи с успехами народного хозяйства за годы пятой сталинской пятилетки». На 10 процентов дешевеют хлеб, мука, макароны, крупы, растительное и животное масло, яйца, майонез, мороженое, нитки, галантерея, пластмассовые изделия, бумага, игрушки. На 15 снижается цена на мясо, кисель, пиво, настойки, карандаши и перья, фарфор и фаянс, электроприборы, зубные щетки, хозяйственное мыло. На 20 процентов подешевели чай, кофе, варенье, авторучки, холодильники, вилы, косы, велопокрышки. И наконец, на 50 процентов стоят меньше картофель, овощи и фрукты. Соответственно, снижаются цены в столовых и ресторанах.
Газеты изобилуют заметками рабочих во славу советского правительства. «Особенно рады снижению цен многосемейные. В семье ходкового крепильщика Т. К. Хабарова девять детей и двое взрослых.
– Только на одних продуктах я сэкономлю не меньше 10 рублей в день, – сказал Тимофей Кузьмич.
Крепильщик Иван Матвеевич Чванов, семья которого состоит из шести человек, подсчитал, что от снижения цен он выиграет не меньше двухсот рублей в месяц», – писал в «Московской кочегарке» Герой Соцтруда горный мастер треста «Сталиногорскуголь» Иван Дремов. В ответ на понижение цен горняки и рабочие других отраслей обещают увеличить выработку.

От Дубков до Березок
21 декабря 1953 года в Сталиногорске открылась детская железная дорога. Инициатором ее создания стал директор комбината «Москвауголь» Дмитрий Оника, который сделал очень много добра для города и его жителей: от возведения нового жилья до создания телецентра. Дорогу – двухкилометровое кольцо со станциями Березки и Дубки – построили за полгода, а первый поезд по ней провели машинист Александр Коновалов и его юный напарник Михаил, чьей фамилии, увы, история не сохранила. В течение года железная дорога находилась на балансе комбината, но затем была передана в ведение Министерства путей сообщения СССР. В 1955 году в парке ДЖД были два паровоза серии 159 и несколько деревянных вагонов. С 1970-го паровозную тягу сменила тепловозная, в 1972-м платформу Дубки переименовали в Пионерскую – в честь 50-летия советской пионерии (сейчас она называется Парковой). А в 1979 году на дороге появился новый пункт – платформа Юннатская (сейчас она не используется).
Кстати, уникален для железной дороги тот факт, что свои названия появились не только у поездов – «Быстрый» и «Ветерок», но и у вагонов – «Орленок», «Чебурашка», «Экскурсионный».
Дорога и по сей день успешно работает, тут готовят будущих железнодорожников. В 2011 году здесь появился еще один остановочный пункт – Исток Дона.

От слова «худо»
«К сожалению, в Туле не ведется борьбы против фальшивой «художественной» продукции, представляющей собой самую отъявленную халтуру». Вот так газета «Коммунар» в 1953 году принялась гневно «гвоздить» и горе-художников, и тех, кто развешивал там и сям их «гениальнейшие» полотна в оружейной столице. Первый «гвоздь» журналисты «вогнали» в Дом учителя. Там повесили копию известной картины Виктора Васнецова «Богатыри» (именно так она правильно называется, а вовсе не «Три богатыря»). «Копия сохраняет лишь схематическое сходство с работой художника и лишена каких-либо художественных достоинств!» – негодовало издание. Ну, как тут не вспомнить жуткую мазню Остапа Бендера, плывшего на агитпароходе «Скрябин» и выдававшего себя за мастера иллюстрации: «Вместо сеятеля, разбрасывающего облигации, шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой и тонкими плетьми вместо рук».
Затем областная газета принялась отчаянно «полоскать» баню № 3, где стены «украсили» копии с картин Исаака Левитана. «Трудно узнать пейзажи», «безобразно намалеванные холсты» – такие нелестные отзывы получили эти банные работы. Также «Коммунар» раскритиковал картины, появившиеся в кинотеатре «Форум». «Как видно, исполнители этих копий, заботящиеся только о гонораре, и хозяйственники, растранжиривающие государственные деньги на приобретение подобной «живописи», забыли о воспитательной роли изобразительного искусства, – сетовала Е. Нейчева. – Удивляет, почему мирятся с этим Союз художников и областной отдел по делам искусств».
Что же тульские газетчики признали главным источником массового распространения халтуры? Им оказался рынок, где в изобилии продавались «произведения» безымянных и бездарных ремесленников – всевозможные мещанские «ковры» и «картины» на бумаге и толе, грубо размалеванные, с пошлыми сюжетами». Ну тут уж на ум приходит эпизод на базаре в комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»: «Налетай, торопись, покупай живопись!» Публикация в «Коммунаре» заканчивалась призывом в адрес городских партийных и советских организаций в корне пресечь распространение халтуры в Туле.

70 двоек и уволенный физрук
Доставалось на орехи и самодурам педагогам. Чего только стоил грандиозный скандал, разгоревшийся в Рудничной семилетней школе № 1 Товарковского района. Там из 90 учеников, писавших контрольный диктант, позорные «двундели» получили 70! А между тем из отчета директора Ермилова следовало, что в его образовательном учреждении числились якобы всего-навсего семь неуспевающих учеников... Такого горе-руководителя тут же стали «песочить» в местной прессе. Ермилова упрекали в том, что он не терпит критики и выживает неугодных ему учителей. «Преподаватель физкультуры товарищ Черняев, выступивший против Ермилова, был уволен и восстановлен на работе лишь после вмешательства районного отдела народного образования, – возмущался на страницах «Коммунара» Н. Рязанцев. – Инспектора районо товарища Савенкову, критиковавшую работу школы, Ермилов грубо удалил со своего экзамена по Конституции СССР, заявив, что ей нечего на нем делать. Нетерпимо относится Ермилов и к техническим служащим. За год он увольняет по 8–10 человек только за то, что они отказываются работать у него на дому». Мужчину обвиняли в том, что он встал на путь очковтирательства и зажима критики, что забыл об ответственности за воспитание детей, что попирает принципы советской морали. Не можем сказать наверняка, остался ли на работе после такой разгромной публикации Ермилов, отделавшись «строгачом», или все-таки энергично «полетел». Но ясно одно: для директора прозвучал тревожный звоночек. А появись вторая подобная статья, она точно автоматически поставила бы жирный крест на карьере директора. Иначе в то время и быть не могло.