Акварель внутривенно

Екатерина БАКШАЕВА

При упоминании слова «клан» у многих в голове всплывают ниндзя, викинги или итальянские мафиози. Но у наших героев из опасного орудия только острые карандаши.

Когда в Туле наступает «Ночь музеев», десятки именитых художников и экспозиторов со всей страны приезжают в областную столицу с незабываемым шоу. В этом году порог музея станка переступила знаменитая династия Инфанте-Коноваловых.

Четыре поколения двух художественных кланов объединила любовь Платона и Дарьи – творцов современного искусства. Несмотря на узы брака, десятки лет знакомства и наличие пятерых детей, пара на вопрос об отношениях ответила задорно:

– Мы одноклассники, познакомились в 10 лет и с тех пор кем-то друг другу приходимся.

Чета училась в одной художественной школе в Москве, а от семьи получила фундамент классического, «правильного» творчества. Но в итоге оба выбрали совершенно иные дороги.

Неваляшка на диете

– Начинала я с абстракций, а потом перешла в фигуратив, иронию, – рассказывает Дарья. – Очень люблю, когда предмет может отбрасывать другую тень, будто имеет альтер-эго. Обожаю объемные фигуры, вещи неживые по природе, но способные обрести душу благодаря искусству. Самый показательный пример – моя картина неваляшки, которая рождает силуэт Мерилин Монро. Это олицетворяет каждую женщину, которая все время балансирует между собой, какая она есть, и стандартом, ставшим ее мечтой. Те, кто коллекционирует мои работы, присылают со всего мира фотографии парадоксальных или забавных теней. В эти мгновения очень радуюсь, что люди тоже включаются в творческий процесс.

Из недавних событий мы с Нонной, мамой Платона, участвовали на выставке «Мужчина моей мечты». Она объединила только женщин-художников, которые высказывались на эту тему. Сделала инсталляцию по мотивам работы Пикассо «Девочка на шаре». Я расслоила их пару: в реальной жизни присутствовал мужчина – персонаж, который сидит на тумбе в виде скульптуры. А девочка – проекция, его тень, которая все так же качается на мяче. Такая подача – это наши с Платоном отношения. Он спокойный и стабильный, а я вот на шаре все время куда-то несусь.

Двойник нашего мира

– Я не такой продуктивный, стараюсь делать работы, по мере того как они возникают идейно, – говорит Платон. –Большинство из них устроены таким образом, что одна половина находится в реальном мире, а другая – в виртуальном. Объединяются два времени и пространства. Вот из последних: работа «Пиццикато» (игра на инструменте путем щипка) связана с тем, как определенная геометрическая фигура пролетает через струны и создает звук. Уникальный, поскольку падает она случайно. Фокус моих мыслей сосредоточен на моменте появления виртуального мира как дубликата реального. При помощи этого второго пространства я могу изменять осязаемое, не теряя его из вида. Я далеко не любитель цифрового искусства как отдельной эстетики. Но то, что виртуальный мир более искусственный, синтетический, делает его допингом для экспериментов. Это бездна. Я против того, чтобы степень случайного была самостоятельным искусством. Но когда нереальное связывается с материальным, с тем, что мы можем потрогать, – тогда это красота. Именно между границами миров можно найти актуальные смыслы.

Мистический брат и классическая бабушка

– Династия у Платона началась с дедушки, у меня творили дедушка с бабушкой и все после. Воспитание – это такое дело, которое не может не повлиять, ты рождаешься и живешь непосредственно в мастерской и уже не представляешь существование без этого, – продолжает Дарья.

– Старшее поколение нашей семьи – мой дед Петр Горюнов, Дашины дедушка Виктор Коновалов и бабушка Татьяна Коновалова-Ковригина – реалисты, – рассказывает Платон. – Родители – классики, но уже в современном искусстве. Мои изобрели свой художественный язык, язык артефактов. В нем они работают всю сознательную жизнь.

Франциско Инфанте и Нонна Горюнова – известные нонконформисты советского времени. В тандеме муж и жена создавали материальные фигуры, нахождение которых в природе просто невообразимо. Известна их иллюзия огромного зеркального креста в небе среди зимнего леса. По счастливой случайности их потомки открыли нам секрет инсталляции: тонкая, идеально натянутая фольга и лески, примотанные к стволам. Главный прием в каждой работе – правильный угол, единственная точка, в которой создается чудо.

– Брат Северин у меня больше мистик. Его искусство – это космос, город, который мы видим каждый день, но не видим никогда. Он занимается фотоколлажами, позволяет каждому видеть мир через свою призму: с красочными фигурами и солнечными потоками.

– У нас старший сын пошел по стопам Платона и окончил ВГИК на режиссера, дочка старшая захотела быть оператором. Они друг друга хорошо чувствуют, и когда сын снимает короткометражки, приглашает ее на работу. Средний у них как завхоз. Творческий, но скромный. Всегда будет вовремя, всех поддержит и заварит чай. У нас была выставка в прошлом голу в музее «АЗ». Называлась «Семейные ценности». Попытались объединить творчество в одно, и это заняло 3 этажа. По классике, не все вошли: кто-то не готов, кто-то ищет вдохновение и прочее.

Конфликты решает кино

– В целом мы ничем от обычных семей не отличаемся, просто немножко чокнутые, – посмеялась Дарья. – И все же есть из традиций кое-что необычное. По праздникам у нас друг другу принято дарить подарки, сделанные своими руками. Уже даже дети втянулись и перестали просить телефон. Обычно это какие-то совместные фильмы. Вот на Новый год один приурочили к Олимпиаде, которая у нас проходила. Назвали «Инфантиада». Как правило, Платон набрасывает сценарий, а никто из родственников не знает, что будет. Условно – мы приходим к папе и говорим: «Сегодня ты изображаешь вот это, только никтому не говори». Он отыгрывает, и мы отправляемся к следующему. Так каждый ото­бразил определенный вид спорта. Потом задействуем немного компьютерную графику, работаем со звуком и показываем всем на семейной встрече. Иногда сюжет для фильма – это даже какие-то семейные проблемы, небольшие конфликты, и такая деятельность помогает все проработать. Когда мы показали киносюжеты другу-иностранцу Джону, он сказал: «Ну в каждой семье есть нечто такое».

Признаться честно, у нас есть тайное желание, чтобы хоть кто-то вырос полицейским или врачом. Это, конечно, больше жажда дедушки, которая пока никак не оправдается.

Влияет ли на профессии генетика?.. Может, больше судьба. Вот так живешь и даже не задумываешься.