О чем расскажет фото

Маргарита ЧЕРКАСОВА

Геннадий ПОЛЯКОВ

Хорошие истории чаще всего начинаются с неожиданности. Внезапная встреча, телефонный звонок или сообщение в мессенджере. И вот уже из тугого клубка вытягивается сияющая нитка судьбы – успевай только следить и записывать. Открывая выставку «Будем жить», мы и не подозревали, что новая история уже подкралась совсем близко и тихонько ждет своего часа.

«Будем жить» – фотопроект, собранный из снимков фотокоров «Тульских известий» и карточек, принадлежавших известному тульскому журналисту Вячеславу Варфоломееву. С них на зрителей глядят герои Великой Отечественной: такие, какими их запомнили мы, газетчики. Седовласые, при орденах, иногда строгие, но чаще – задорно улыбчивые, прошедшие сквозь годы боли, многое потерявшие, но в итоге обретшие, пожалуй, самый бесценный дар – умение радоваться жизни и ценить ее. Каждый день, каждую секунду.

Для экспозиции мы отобрали несколько десятков фото – столько, сколько смог вместить зал Тульского филиала Государственного исторического музея. На большинстве планшетов разместили пояснения, но некоторые снимки так и остались неподписанными. Какими бы знакомыми лица на них ни казались, найти имена и фамилии тех героев мы так и не смогли. Но слишком уж о многом эти портреты могли рассказать зрителю. Поэтому оставили все как есть.

На церемонии открытия мы обратились к собравшимся: если вдруг узнаете кого-то на безымянных фото, сообщите, пожалуйста. Ответ не заставил себя ждать.

– Мы узнали своего дедушку, – упало сообщение в мессенджер.

Через несколько дней большая семья фронтовика Михаила Ивановича Егорова уже была в редакции. Дочь – Наталья Рыжова с супругом Виктором, внучка Татьяна Иванова с мужем Иваном, правнуки Никита и Вика.

– Мы сюжет про выставку смотрели в «Вестях». Увидели там дедушку. И ахнули. Его фото как раз неподписанным оказалось. На следующий день поспешили в музей, – немного нервничает Наталья Михайловна. – Там с контактами возникла заминка, пришлось через знакомых искать. И вот теперь мы здесь.

В руках у Татьяны – альбом, в котором собраны все военные документы и рамка с наградами Михаила Ивановича. Но ни в альбом, ни в рамку не вместить всю теплоту и нежность, с которыми члены семьи произносят простые слова «наш дедушка».

Родился Михаил Егоров в 1926 году в Томской области. Когда началась война, учился в школе. Окончить ее не удалось: часть учебных заведений переоборудовали под госпитали, а школяров отправили в ремесленные училища. После Миша оказался на цинковом заводе, где трудился слесарем-инструментальщиком. Едва юноше исполнилось семнадцать, как он был призван в ряды Красной армии: ему предстояло отправиться на границу с Маньчжурией, которую оккупировала Япония.

– Он любил повторять, что они с сослуживцами были всего лишь мальчишками, когда в их жизнь ворвалась война, – говорит Наталья Михайловна.

9 Мая весь мир праздновал долгожданную Победу, а главное сражение в Мишиной жизни было еще впереди. Летом того же года Советский Союз объявил войну Японии. И в начале августа сапер Михаил Егоров в составе войска Забайкальского фронта вновь отправился в бой. Его подразделению предстояло штурмовать Хайларский укрепрайон. Тот самый, где сегодня на фоне до боли синего неба возвышается мемориал с надписью «Вечная слава героям, павшим в боях за честь и победу Советского Союза». Героев, встретивших гибель в этих местах, действительно немало. Не вернулся из боя каждый седьмой красноармеец.

В далеком 45-м здесь сплошь были неприступные доты (долговременные огневые точки. – Прим. ред.). Пробить метровые железобетонные стены артиллерии с авиацией было не под силу. Единственной надеждой оказались саперы. Вот только как справиться с крепкой защитой, солдатики понятия не имели.

Поначалу просто оставляли взрывчатку, подпаливали зажигательную трубку – и бежать. Но японцев так просто не возьмешь. Пока наши ребята спешили в укрытие, те вылезали из дота, удаляли трубки, а взрывчатку забирали с собой.

Дело пошло, когда к отделению Михаила Егорова прикрепили уже опытного сапера – кавалера двух орденов Славы сержанта Черных. По его распоряжению к дотам саперы двигались за танками, таща взрывчатку на волокушах. А потом – охраняли заряды. Однажды оберегать взрывчатку от японцев остался сам Черных. Но после взрыва так и не вернулся…

Всего русские саперы смогли уничтожить около полусотни дотов и еще восемь других оборонительных сооружений. А младший сержант Михаил Егоров, в тот момент уже командир отделения штурмовой группы, был удостоен медали «За отвагу».

После Хайлара в жизни ветерана были два года службы на советско-китайской границе. Потом – Тюменское высшее военно-инженерное командное училище (ТВВИКУ). В начале семидесятых Егоров служил в ГДР, после чего переехал в Белев, где работал начальником мобилизационной группы. В целом саперным войскам Михаил Иванович отдал 34 года, а в отставку ушел в звании полковника.

– И при всем этом он был невероятно скромным, даже застенчивым человеком, – вспоминает Наталья Рыжова. – Без острой необходимости старался никого не тревожить.

Возможно, именно эта нелюбовь к публичности и не позволила нам сразу узнать Михаила Ивановича Егорова на фото. Не стремясь оказаться в объективах камер, герой Великой Отечественной просто следовал завету капитана Титаренко – героя Леонида Быкова из фильма «В бой идут одни старики»: «Ребята, будем жить!». Строил семью, воспитывал детей, внуков и правнуков, занимался патриотической работой, поддерживал себя в форме, следил за политикой, увлекался футболом, разгадывал кроссворды.

– А как на баяне играл! – вспоминает Виктор Федорович. – Благодаря этому и с супругой Людмилой познакомился – на танцах. Жена его очень любила песню «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», а из военных чаще всего он играл «Бьется в тесной печурке огонь».

В доме Егоровых жизнь всегда била ключом. То друзья соберутся на застолье, то бабушка Людмила новый анекдот расскажет, коих знала великое множество. Будучи на пенсии, супруги приобрели дачный участок, где разбили сад с огородом. Того, что выращивали, в непростые девяностые хватало с избытком на всю семью.

– Родители всю жизнь очень трепетно относились друг к другу. Из всех рабочих командировок летели домой открытки. Однажды мама, совсем еще молодая, беременная, приехала к папе за тысячу километров на сборку урожая, хотя он запретил это делать. А когда ее не стало, – голос Натальи Михайловны едва заметно дрогнул, – он каждый день ходил на ее могилу. Мы боялись, что не справится с такой потерей, поддерживали, были рядом. Потихоньку восстановился.

Михаил Иванович Егоров прожил долгую жизнь: отпраздновал 70-летие Победы, зажег Вечный огонь на Кургане славы в Белеве, успел понянчить правнуков Евгения и Никиту, а с правнучкой Викой разминулся в апреле 2018-го всего на три недели.

– Каким вы запомните вашего дедушку? – спрашиваю у большой семьи.

– Добрым, активным, общительным, спортивным, всегда готовым поддержать, умным, начитанным, – наперебой отвечают собеседники.

– Светлым, – уже не сдерживает слез дочь фронтовика. – Светлый – самое подходящее для него слово!