Театр начинается с тишины

В Туле есть театр, где играют актеры, которые не слышат. Он открылся много лет назад на базе регионального общества глухих. Сейчас в труппе всего четыре артиста, исполняющих пантомиму.

Мы – мимы
Среда в обществе глухих – день встреч. Вечером, после работы сюда приезжают около десятка людей, которые живут в тишине. Они общаются оживленно и эмоционально – давно не виделись. Но слышно только, как шуршит при каждом жесте одежда.
– Как тихо, – говорит сурдопереводчик Лариса Мануйлова (ее глухота не тотальна). – Представь, если б это слышащие были – стоял бы гвалт.
Глухие говорят жестами. И поют жестами. И если хотят играть в театре, молчание, которое они вынужденно хранят, не становится помехой – потому что есть пантомима.
– Творческий коллектив на базе общества глухих появился много лет назад, – говорит Мануйлова. – При СССР у нас был театр, полноценный ансамбль жестовой песни и танцоры. А потом, в перестройку, мы оказались в очень тяжелой ситуации. Первый этаж здания общества глухих сдавали в аренду. Театр пришлось закрыть, потому что в одном спектакле задействовано 15–20 человек и всем нужны костюмы, а денег на них нет…
Сейчас театр глухих – это крохотная труппа: актеров четверо – Николай Разоренов, Владимир Акимов, Павел Петров и Юлия Васильева. Пятый – художественный руководитель Юрий Крылов. Выступления в основном местечковые – играют на внутренних праздниках общества глухих. Недавно впервые съездили на Всероссийский фестиваль эстрадно-циркового искусства «Магия иллюзии и смеха» в Тверь. Там соревновались в теат­ральном мастерстве глухие и слабослышащие артисты из 20 городов – всего 120 человек. Туляки не вошли в число победителей.
– Видел своими глазами, – Крылов говорит на жестовом языке, Мануйлова переводит. – Наши мимы здорово выступили, зал их тепло принимал. Но профессиональное жюри высокой оценки не поставило. Дескать, номера старые, их уже давно можно найти в Интернете. Я думаю, это несправедливо: обычной публике, может, эти сценки и не в новинку, но глухие-то их видят в первый раз…
Кроме мимов в обществе глухих есть еще несколько человек, исполняющих жестовую песню. Певцы в основном слабослышащие – у них нет проблем с попаданием в ноты. В коллективе всего один полностью глухой исполнитель. О том, когда нужно вступить, ему подсказывает Лариса – артист постоянно следит за ее губами, чтобы не пропустить момент.

Песня без слов
Заходим в концертный зал. Неприятно удивляет холод, который сразу забирается под одежду. Тут небольшая сцена, украшенная шариками, на заднике – плакат, поздравляющий с Днем глухих. За ноутбуком сидят две женщины. Одна из них, Марина Карпуленко, – исполнительница жестовой песни.
– Дорогая моя, как хорошо, что мы тебя застали, – обращается Лариса к Марине. – Покажешь нам, как поют жестами.
– Что петь? – спрашивает та.
– Ну давай Таисию Повалий...
Включают музыку. Громкость запредельная – звук бьет в грудную клетку и становится тяжело дышать.
«Пусть вам повезет в любви», – гремит из колонок. Марина плавно выводит большими пальцами сердечко – некоторые жесты легко понять. Когда песня подходит к концу, с потолка падает запутавшийся где-то кружок конфетти.
– В области около четырех тысяч инвалидов по слуху, – сообщает Крылов. – У нас на учете стоят чуть более тысячи. На праздники в обществе глухих человек по 80 собираются – все взрослые, детей и подростков нет, потому что наши встречи проходят по вечерам. Сами понимаете – как ребенок по темноте поедет к нам…
Крылов рассказывает: тут, в обществе глухих, люди знакомятся, довольно часто складываются пары. Обычно инвалиды по слуху выбирают вторую половинку, которая также живет в тишине. Исключения случаются, но редко.
Львиная доля мужчин – инвалидов по слуху работают на заводе. Женщины – швеями, сборщиками слуховых аппаратов, продавцами. Несколько человек открыли свое дело.
– Многим кажется, что инвалид по слуху недееспособен, – Крылов жестикулирует эмоционально, с нажимом. – То, что мы говорим жестами, создает какой-то барьер, окружающим кажется, что мы не такие, как они. Нас неохотно берут на работу. Начальник спрашивает: «Как я с вами общаться буду?» Писать на бумажке. Разве это так сложно?

Перевод с жестового
Владимир Акимов – один из четверых мимов, ездивших в Тверь на фестиваль. Он играет сразу в двух сценках – одна про незадачливого охотника, которого обхитрил заяц, другая – про гаишника и легкомысленную автоледи.
Он заядлый рыбак, недавно вступил в Тульскую федерацию рыбной ловли – там он единственный инвалид по слуху. Уже 12 лет Акимов работает токарем на машзаводе.
– Почему вам нравится пантомима?
– Потому что она дает возможность смешить людей, делать так, чтобы у них было хорошее настроение, – Лариса снова переводит. Отвечая, Владимир смотрит не на меня – на нее.
– Вы женаты? – спрашиваю Владимира.
Лариса кладет руку себе на грудь: «На мне, три года вместе, скоро родится ребенок». Женщина рассказывает, что часто выступает для мужа переводчиком – с жестового на русский. Например, когда собрание рыбаков проходит в обществе глухих.
Мануйлова, так же как ее муж, глуха не с рождения – в тишину она погрузилась после тяжелой болезни, перенесенной в детстве.
– Я оглохла в три года, – говорит она. – Заново научилась говорить только в одиннадцать. Пока ходила в обычную школу в Туле, никаких сдвигов не было. Потом родители отправили меня в Калугу в специализированное учреждение для глухих. В 12 лет я стала заниматься волейболом – отдала ему всю душу, выполнила норматив заслуженного мастера спорта. И только недавно задумалась о семье.
День Мануйловой расписан поминутно – как сурдопереводчик она сопровождает людей с тотальной глухотой в Пенсионный фонд, банк, к нотариусу.
– Когда глухой попадает в ДТП, он ничего не может объяснить гаишникам, и я еду на место аварии – провожу там по нескольку часов, – говорит она. – Но еще хуже, если неслышащему стало плохо и надо вызывать «скорую». Один мой знакомый в таких случаях стучал в стенку соседям. Но не всем так повезло с соседями…
Юлия ГРЕЧЕНКОВА
Фото из архива Тульского общества глухих