Чехословакия, филармония, коллекционеры

В 1968 году областная филармония била рекорды популярности, набирали силу объединения филателистов и нумизматов. К сожалению, не обошлось и без трагических событий.


Андрей ЖИЗЛОВ, ­
Сергей МИТРОФАНОВ
Фото из архива Игоря ПОЛЯКОВА

Черное небо Словакии
В ночь на 21 августа 1968 года страны Варшавского договора ввели войска в Чехословакию, где мог произойти государственный переворот. Уже 26-го в небе над ЧССР был сбит тульский самолет Ан-12Б. В документах говорится, что экипаж 374 «выполнял задачу в составе группы самолетов, обеспечивавших ввод советских войск в Чехословакию». По другим данным, самолет летел в Зволен с девятью тоннами сливочного масла на борту. При заходе на посадку в аэропорту Слиач самолет на высоте 300 метров обстреляли из автомата. В результате из-за поврежденного двигателя самолет начал крениться вправо, врезался в склон, взорвался и сгорел. В огне погибли все шестеро членов экипажа. Командир Николай Набок, Валерий Ершов, Геннадий Зенков, Николай Горбунов и Геннадий Демкин похоронены на Всех­святском кладбище Тулы, Анатолий Замалаев – в Брянской области.

Филармония
перевыполняет план
Ударный труд присущ не только работникам заводов, шахт, фабрик и колхозов. В 1968 году планы перевыполняли и артисты Тульской областной филармонии. Так, согласно отчету, в третьем квартале они дали 846 концертов вместо запланированных 560, а аудитория выступлений была превышена почти вдвое ‒ 364 тысячи человек вместо 189. Прибыль филармонии составила 9100 руб­лей. Всего же в плане на год значилось 2852 концерта. Тогда у филармонии не было своего концертного зала, а потому артисты выступали или на выезде, или на селе, или на гастролях. Среди коллективов, катавшихся по области – молодежный джаз-оркестр Анатолия Кролла, Тульский государственный хор, ВИА «Электрон». Посещение концертов обходилось в 40 копеек колхозникам и 66 копеек горожанам. В 1968 году, согласно плану, на выступлениях артистов должны были побывать 1 миллион 92 тысячи жителей Тульской области. Но, судя по ударному труду филармонистов, эту отметку они перешли.

Погиб, защищая новомосковцев
В конце августа на железнодорожной станции Угольная в Новомосковске в противоборстве с вооруженными уголовниками, угрожавшими мирным гражданам, погиб милиционер Вячеслав Гальперин.
Вечером 27 августа на станцию (теперь она называется Новомосковская-2) из Курска прибыл эшелон с бывшими осужденными, которых после освобождения завербовали на одну из стратегических строек, куда они и направлялись. Когда поезд остановился, несколько бывших уголовников напали на людей, находившихся на пассажирской платформе и в здании вокзала, угрожали финками и заточками и отбирали вещи. Тут же, на платформе, вспыхнула драка с молодыми жителями Новомосковска. Кто-то позвонил в милицию, и на вокзал примчалась оперативная группа. Трое милиционеров – Морозов, Фурсов и Гальперин – постарались задержать преступников. В этот момент один из них пырнул Вячеслава заточкой в затылок, проломив череп. Несмотря на рану, Гальперин задержал злоумышленника, но 30 августа скончался в больнице. Его товарищи задержали и остальных грабителей.
Гальперину, уроженцу Новомосковска, было всего 29 лет, с женой они воспитывали годовалого сына.

Языков не одобрил бы
Сотрудники Тульской станции по искусственному осеменению, расположенной в поселке Сергиевский Ленинского района, в конце шестидесятых нуждались в жилье. А где его взять? Строить дома с нуля – очень дорого. И тогда ухватились за идею обосноваться в уже имеющемся старинном особняке А. И. Языкова на окраине населенного пункта. Правда, раскошеливаться все равно пришлось. За переделку «внутрянки» нужно было отдать строителям механизированной колонны № 257 «Тулсовхозстроя» девять с лишним тысяч руб­лей. Весной 1967-го те зашли на объект, а в январе 1968-го разгорелся жуткий скандал, который в итоге вылился на страницы областной прессы. Вот как описывалась тогда в газетах позорная «стройка века»: «Для начала высадили все оконные рамы. Потом без особого труда «прошлись» по полу: широченные сосновые доски стонали и скрипели под топорами и ломиками. Камины лишились своей облицовки. Внесены были коррективы и в архитектуру: здание украсилось громадными амбразурами, в которые почти без затруднений мог пройти человек среднего роста. Очевидно, кому-то срочно понадобилось попасть по ту сторону стены. После столь бурной и не совсем планомерной работы строители исчезли и оставили о себе только памятники в виде пирамид битого кирпича и холмов строительного мусора. Сейчас в заброшенном здании гуляют ветры, и снег толстым слоем лежит на перекрытиях. До сих пор не выяснено, почему строители к памятнику архитектуры XVIII века отнеслись с плохо скрываемым отвращением. Может быть, потому что этот дом – барский? А может быть, это вообще стиль работы колонны № 257?».

Брюсов, Калинин и щекинцы
Создадим в городе Щекино клуб любителей коллекционировать марки, монеты, спичечные этикетки и так далее. Именно с таким необычным призывом в апреле 1968 года обратился к щекинцам со страниц районной газеты «Знамя коммунизма» В. Извольский. Сначала он рассказал читателям о том, что собирателями почтовых миниатюр были поэт Валерий Брюсов, «всероссийский староста» Михаил Калинин, дипломат Максим Литвинов, Герой Социалистического Труда металлург Иван Бардин... И тем самым убедил: марки – это не какое-нибудь там примитивное детсадовское баловство, а весьма серьезное дело. Потом указал: филателия – хороший вид культурного отдыха, она обогащает ум комплексом знаний. Не обошлось без пропаганды: автор заметки утверждал, что с помощью филателии можно воспитывать молодежь «в духе высоких требований морального кодекса строителей коммунизма». По мнению Извольского, щекинские коллекционеры могли бы собираться в Доме пионеров, Дворце культуры горняков или клубе завода «Кислото­упор». В итоге местные нумизматы, филателисты, филокартисты и другие собиратели стали обмениваться и общаться по воскресеньям в ДК горняков. Собирателей в городе насчитывалось несколько сотен, если не тысяч. Ребята быстро скупали все марки-новинки, которые появлялись в щекинских киосках, а кто постарше – мотались на автобусах в Тулу, где существовало несколько специализированных «марочных» магазинов, да и в киосках ассортимент был куда богаче. Те, кто увлекся серьезно, выписывали и журналы «Филателия». Кстати, один номер стоил недешево, 50 копеек, – на эти деньги школьник мог купить десяток пирожков.
Встречи в ДК проходили регулярно и на протяжении долгого времени – примерно до середины девяностых годов. По воспоминаниям бывалых, иные юные начинающие коллекционеры, пораньше сбежав из дома, являлись в ДК аж в шесть утра, когда еще даже уборщицы спали! Просто по городу одно время среди детворы ходили упорные слухи, что только в это время и есть шанс купить или обменять нужную марку или монету, а потом якобы все стремительно расходятся по домам. На самом деле увлеченные собирались в девять утра, расставляли столики, на которые выкладывали из дипломатов и портфелей кляссеры и альбомы с монетами, и сидели «до последнего посетителя». Мальчишки чаще всего собирали марки по темам «Техника», «Спорт», «Космос». Из монет пользовались спросом «царизм» и «иностранщина». Ближе к 1994 году встречи сошли на нет, а сейчас коллекционеры чаще общаются в виртуальном пространстве.