Общество

21:21, 17 февраля 2014

Крылатый богатырь

  Валерий РУДЕНКО

100 лет назад, зимой 1913–1914 гг. совершил первые полеты знаменитый четырехмоторный самолет «Илья Муромец» – праотец современных тяжелых воздушных кораблей.

Можно только удивляться стремительности, с которой в начале XX века утверждалась в нашей жизни авиация. Еще в сентябре 1910 года туляки валом валили к ипподрому в Петровском (ныне Белоусов­ском) парке, чтобы увидеть первый  (или один из первых, что до сих пор доподлинно неизвестно) полет на аэроплане в нашем городе, завершившийся конфузом.  «Аппарат бежал по земле секунды 3–4 и под гром аплодисментов взлетел на высоту в 40 аршин (1 аршин – 71,12 см. – Ред.)», – писала  тогда тульская газета. Пилот «хотел повернуть в воздухе машину, но почему-то отказал руль, и аппарат упал на землю». Вид падающего аэроплана перепугал зрителей: «Тысячная толпа со свистом и гиканьем кинулась со своих мест, ломая целые пролеты забора. Возбужденная неудачным полетом публика затем ринулась к остановке конки «Ваныкинская больница», где избила кондуктора и перебила стекла в трех вагонах. В самом парке поломана масса деревьев».
Но вот прошло всего три года – и в воздух впервые поднялся крылатый гигант, четырехмоторный цельнодеревянный биплан, названный в честь былинного богатыря «Ильей Муромцем». В декабре 1913-го на нем был поставлен рекорд грузоподъемности – 1100 килограммов, а в феврале 1914 года его конструктор Игорь Сикорский, заняв место пилота, вывез в небо 15 человек и… собаку. Общий вес живого «груза» составлял  уже 1290 кг. «Илья Муромец» – первый в мире пассажирский самолет. На нем появились отделенный от пилотской кабины комфортабельный салон, спальные каюты и даже ванная с туалетом, было устроено отопление выхлопными газами двигателей и электрическое освещение…
К тому времени аэропланы в тульском небе из единичной диковины превратились в  более или менее обычную редкость. Дело в том, что в силу своего географического положения Ока и  Тула, связанные «ниточкой» Курской железной дороги, были отличными наземными ориентирами для авиаторов, державших курс в южном направлении. Наверняка видел их в полете и совсем молодой тогда Борис Сергеевич Стечкин (1891–1969), уроженец села Труфанова под Тулой – будущий авторитет в двигателестроении и теплотехнике, основоположник теории воздушно-реактивных двигателей, главный моторист Советского Союза и соратник Сергея Павловича Королева. Юноша в пенсне (плохое зрение у него было с детства, но пенсне он начал носить лишь в кадетском корпусе, где это считалось особым шиком) был талантливым механиком и математиком. Когда «Илья Муромец» впервые поднялся в воздух, Борис являлся студентом Императорского московского технического училища и активным участником авиационного кружка профессора Николая Жуковского, говорившего про Стечкина: «Это наша голова». Не случайно именно ему Николай Егорович поручил в 1913 году сделать расчеты для «мертвой петли», задуманной военным летчиком поручиком Петром Нестеровым, а в дальнейшем привлек его и к работе на «Илью Муромца». Во время Первой мировой войны Жуковский выводил теорию бомбометания и баллистики, привлекая к этому учеников. С его легкой руки Борис Сергеевич и был определен в опытную лабораторию военного ведомства, возглавляемую капитаном Николаем  Лебеденко. Здесь ему поставили задачу сконструировать бомбосбрасывающий аппарат для «Муромца», основанный на теории, которую Стечкину предстояло разработать. Заодно вместе с будущим известным двигателистом Александром Микулиным он конструировал мощный «движок» для царь-танка «Нетопырь». Танк в производство не пошел, а вот прицел и бомбосбрасывающее устройство были взяты на вооружение «Ильи Муромца».
К началу Первой мировой войны было построено четыре таких самолета. В декабре 1914-го высшее военное руководство России приняло решение о создании эскадры бомбардировщиков «Илья Муромец» – первого в мире бомбардировочного подразделения, совершившего боевой вылет уже в феврале следующего года. За время войны было выпущено около 60 «Муромцев» и его модификаций. Эскадра сделала 400 боевых вылетов, сбросила 65 тонн бомб и уничтожила 15 вражеских самолетов, потеряв в воздушных боях лишь одну машину, которую атаковали сразу два десятка аэропланов противника. Еще три самолета эскадры были сбиты огнем с земли.
Тяжелые самолеты снаряжались обычно 80-килограммовыми бомбами, которые размещались внутри машины вдоль бортов, а также на внешней подвеске. Применялись и бомбы весом до 240 килограммов, а осенью 1915-го на врага была сброшена крупнейшая по тем временам 410-килограммовая бомба. К 1916 году бомбовая нагрузка самолета возросла до 500 килограммов и использовался специальный электросбрасыватель.
«Муромцы» были, по существу, крылатыми крепостями – с экипажами от 4 до 7 человек, оснащенными несколькими пулеметами. На первые модели ставилась даже скорострельная 37-миллиметровая пушка «Гочкис», предназначенная в основном для борьбы с вражескими «цеппелинами». Огневая мощь штатных бортовых систем дополнялась возможностями личного оружия команды. Картины воздушного боя с участием «Муромцев» впечатляют, даже если они написаны сухим языком военных донесений. Вот один из таких документов: «В полете 5 июля 1915 года на высоте около 3200–3500 м самолет под командованием поручика Башко был атакован тремя немецкими самолетами. Наш самолет в это же время находился над Шебрином, верстах в 40 от передовых позиций. Немецкая машина быстро обогнала наш самолет и оказалась метров на 50 выше с правой стороны спереди, открыв пулеметный огонь по нашему самолету. В кабине нашей машины в это время работа членов экипажа распределялась следующим образом: поручик Смирнов находился возле командира, штабс-капитан Наумов открыл огонь из пулемета и второй пилот Лавров – из карабина. При первой атаке врага пулеметным огнем с неприятельской машины были пробиты оба верхних бака с бензином, фильтр правой группы двигателей, радиатор 2-го двигателя, перебиты обе бензинопроводные трубки левой группы двигателей, разбиты стекла правых передних окон и ранен в голову и ногу командир самолета поручик Башко. Дальше полет нашей машины был на двух правых двигателях. Немецкий самолет пытался вторично нас атаковать с левой стороны, но, встреченный пулеметным и ружейным огнем с нашего самолета, резко повернул направо и с громадным креном пошел на снижение по направлению к Замостью. После отбития атаки поручик Смирнов заменил поручика Башко, которому вторым пилотом Лавровым была сделана перевязка. После перевязки поручик Башко опять стал управлять самолетом, поручик Смирнов и второй пилот Лавров по очереди закрывали руками отверстия фильтра правой группы и принимали все возможные меры к сохранению оставшегося бензина в баках для продолжения полета…»
Подраненный «Муромец» сумел отбить атаки двух оставшихся вражеских самолетов и сделал вынужденную посадку «в 4–5 верстах от г. Холма около д. Городище, возле аэродрома 24-го авиационного полка на болотистом лугу… Спуск произвел лично командир самолета поручик Башко».  
Несмотря на отчаянную храбрость русских летчиков, переломить ход Первой мировой войны эскадра «Муромцев», конечно, не могла. На Гражданской она вообще оказалась не у дел и не совершила за весь 1918 год ни одного боевого вылета. Лишь в августе–сентябре Советская республика сумела использовать две машины под Орлом против конницы Мамонтова и войск Деникина. Несколько раз «Муромцы» вылетали в 1920 году против Врангеля. На том боевая биография крылатых гигантов и завершилась. В начале 1920-х годов они летали на внутренних авиалиниях, но машины были уже сильно изношены, почти полностью выработали свой ресурс. Последний гражданский полет «Илья Муромец» совершил в 1922 году по маршруту Москва – Баку. После этого один из самолетов еще пару лет служил для обучения летчиков в Серпуховской авиашколе, но затем и он был списан в утиль…
Крылатые богатыри «Ильи Муромцы» – легенда отечественной авиации, вдохновляющая конструкторов на создание новых суперсамолетов, а летчиков – на новые рекордные полеты.
0 комментариев
, чтобы оставить комментарий

Ранее на тему