Лекарство называется «слабо?»

О том, что Анатолий Степанович бросил пить окончательно и бесповоротно, знает весь поселок, раскинувшийся на берегу Оки. Знает, потому что тридцать лет назад Толик Булавин не раз наводил страху на всех земляков, срываясь с катушек после очередного застолья. Запои всегда кончались одинаково: парень шел на улицу и – кто не спрятался, я не виноват – крушил на своем пути все и всех. Гонялся с топором за женой и маленькой дочкой, разнес курятник соседке, своему лучшему другу свернул челюсть, утопил в пруду совхозный трактор.

При этом и горькие слезы, и любые увещевания, и просьбы опомниться и помилосердствовать воспринимал как оскорбления и неизменно отвечал: «Тот не мужик, кто не пьет, не курит и баб не любит».
Несчастная жена готова была простить ему второе и третье, но как жить с пропойцей? А ведь в трезвом муже она души не чаяла: и руки у него золотые, и голова светлая, и сердце доброе.
Как-то раз Булавины поехали на свадьбу к родственнице. В Москву.
Толик, как и следовало ожидать, напился до зеленых человечков. Парня отвезли в вытрезвитель, а оттуда – в больницу, потому что у гостя столицы началась кровавая рвота.
Светило науки, который лечил Булавина, однажды, оставшись на ночное дежурство, пригласил пациента в ординаторскую и проговорил с ним часа три. Расспрашивал, как живется на селе, хорош ли директор совхоза, строят ли жилье молодым специалистам, есть ли школа, детский сад.
Толик отвечал на вопросы с удовольствием, потому что было чем гордиться: их хозяйство значилось лучшим в районе, народ считал за счастье устроиться туда на работу. И молодежь в совхозе не переводилась, и дети рождались, и учителя в школе были замечательные – такие, что их ученики запросто, без блата поступали на инженеров, зоотехников, агрономов и экономистов. Врач удивлялся, восторгался, цокал языком. Но к концу беседы радости в его взгляде уже не было.
– Да, голубчик… жаль… – резюмировал доктор и проводил озадаченного Толика в палату.
– На следующий день во время обхода всем пациентам, кроме меня, светило науки сказал о выписке, – рассказывает Анатолий Степанович. – А в мою сторону посмотрел такими грустными глазами, что мне аж страшно стало…
Мужчины, лежавшие рядом с Булавиным, стали собираться домой, планировать привычные дела и наперебой нахваливали доктора. И только сельский парень совсем сник.
На следующее утро к Булавину подселили тяжелых больных. Выслушивать их диагнозы и прогнозы было настоящей пыткой. А думать о своем будущем не хотелось вовсе. Промучившись еще день, парень – бледный и осунувшийся – поймал своего доктора в коридоре и велел сказать ему правду.
Светило науки вздохнул и велел вечером зайти в ординаторскую. Когда Булавин пришел на беседу, врач начал без обиняков:
– Вам, голубчик, осталось жить два месяца.
– Неужели рак?
– Не рак, а змий. Зеленый. Можно было бы сказать, что в вашей ситуации это равнозначно, но он сожрет вас даже быстрее, чем онкология. На моей практике было несколько случаев излечения, но то были очень сильные люди, которые смогли побороть свой недуг, потому что нашли в себе силы начать все заново, без спиртного…
…По прошествии тридцати лет Анатолий Степанович вспоминает эту ночную беседу с улыбкой. Он уверен, что мудрый врач, прознав о привычках и увлечениях пациента, его заботах и ценностях, страхах и страстях, чисто по-мужски развел его на «слабо». А тогда Булавин даже разрыдался, стоя перед старым профессором.
– Доктор, я тоже сильный! Вот увидите – через год приеду к вам живой и здоровый!
Светило науки на это ничего не ответил. А Анатолий Степанович вернулся в село другим человеком.
Через год его жизнь действительно стала другой. Жена, увидев перемены, решила поддержать мужа и родила еще одного ребенка. Директор совхоза предложил Булавину возглавить тракторное звено. А когда появилась улица из новостроек, Анатолию Степановичу первому вручили ключи от новенькой квартиры.
– Свое молодецкое прошлое я вспоминаю с ужасом, – признается Булавин. – Даже не представляю, чем могли закончиться мои запои! Жена наверняка со мной бы развелась, дочка осталась бы сиротой. А я по пьяной лавочке или убил бы кого-нибудь, или сам убился.
– Если человек решил побороть алкоголизм, надо помогать ему всем миром, – уверена супруга Анатолия Степановича. – Я благодарна всем односельчанам, которые поверили в моего мужа и поддержали в трудную минуту. А еще – тому московскому врачу. Толик к нему, правда, так и не съездил. Зато года через три написал письмо о себе и отослал фотокарточку с детьми…
Людмила ИВАНОВА