О чем говорил бургомистр?

Редакция «Тульских известий» при содействии пресс-службы регионального Управления ФСБ России продолжает цикл публикаций о неизвестных широкой общественности событиях «сороковых, роковых», в водоворот которых был вовлечен Дмитрий Кувшинов, назначенный в 1941-м оккупантами бургомистром города Щекино. Его биографию в мельчайших подробностях знали только сотрудники госбезопасности. Но время идет, и о многом теперь (хотя и до сих пор не все) уже можно рассказать читателям. Тульские чекисты специально для нашего издания согласились рассекретить часть поистине бесценных архивных документов о жизненном пути этого человека. Ответит ли кто-то сегодня из краеведов сходу на вопрос, где в Щекине размещалась фельджандармерия (немецкая военная полиция) и сколько она имела отделений в городе? Вряд ли смогут они рассказать что-либо и о тех гитлеровцах, которые там служили. А между тем подобная информация вызывает в наши дни у историков спецслужб повышенный интерес. Что говорить, если о деятельности оккупационных властей регулярно выходят книги и статьи. Но если о положении дел в 1941-м, например, в Орле или Брянске сейчас известно уже многое, то наша область в этом плане до сих пор – терра инкогнита. Однако благодаря сотрудникам УФСБ России по Тульской области, предоставившим нашей редакции эксклюзивные архивные материалы, теперь и мы можем узнать новые очень важные подробности. Так, в Щекине, оказывается, располагались два отделения фельджандармерии. Первое размещалось на втором этаже одного из домов – там фашисты обосновались в двух или трех комнатах. Именно там 3 ноября 1941 года бургомистр общался с шефом фельджандармерии, о чем мы рассказывали в прошлой публикации. А другое отделение, считавшееся главным, находилось, по словам Дмитрия Кувшинова, в конторе керамического завода, рядом с предприятием «Кислотоупор». Вторым отделением фельджандармерии руководил германский офицер в звании капитана, фамилию которого бургомистр не знал. Но зато он мог описать его, что представляло в ту пору огромный интерес для советских контрразведчиков, которые разыскивали нацистских преступников, хорошо «наследивших» во время войны. Ну а нам представляется редкая возможность хоть как-то представить эту важную «птицу» третьего рейха. Итак, это был высокий и плотный немец в возрасте 45 лет, ходивший в форме. Русского языка он не знал, поэтому прибегал к услугам худощавого немца-переводчика в форме солдата германской армии, которому было около 30 лет. Этот переводчик имел рост выше среднего. «В этом отделении фельджандармерии было много и других немцев – как солдат, так и офицеров, но кто они и какие должности занимали, я не знаю, поскольку там я был за период оккупации Щекинского района всего два раза, – вспоминал Кувшинов. – В отделении, размещавшемся на втором этаже одного из домов, работало четыре человека: обер-фельдфебель, унтер-офицер, солдат и переводчик. Обер-фельдфебель, фамилию его не знаю, по национальности немец, в возрасте примерно 35 лет, высокого роста, плотного телосложения, одет был в военную форму, русским языком не владел. Унтер-офицер – немец 40 лет, среднего роста, нормального телосложения, брюнет, носил военную форму, русским не владел. Солдат абсолютно во всем походил на унтер-офицера. Переводчик по имени Виктор, немец, в возрасте примерно 25-27 лет, носил форму солдата немецкой армии. При последующих посещениях этого отделения фельджандармерии неоднократно приходилось там видеть собаку». В архивных материалах есть сведения и о том, где размещалась в Щекине немецкая комендатура – в здании бывшей типографии. Чем она конкретно занималась и кто ее возглавлял? Только благодаря опять-таки архивным материалам УФСБ мы узнаем, что ортскомендатурой (комендатурой населенного пункта) руководил обер-инспектор Паур, а помощником его являлся некий инспектор Кольга. Последний одновременно выполнял обязанности заведующего гражданским отделом и переводчика комендатуры. «Обер-инспектор и инспектор, как мне известно, хотя и носят офицерские чины германской армии, но не являются строевыми командирами в армии, а значатся как чиновники, – пояснял Кувшинов. – В данном случае Паур на погонах имел две звезды, а Кольга одну. Кроме гражданского отдела, в ортскомендатуре был военный отдел, руководил которым непосредственно Паур. Посетил я ортскомендатуру немцев 4 ноября 1941 года по своей инициативе как их ответственное лицо в городе. Этому предшествовал разговор 3 ноября с представителем фельджандармерии, он мне предложил по всем хозяйственным вопросам обращаться в прибывающую комендатуру. 4 ноября я шел по городу и кто-то из граждан передал, что меня, Кувшинова, разыскивают немцы и требуют явиться к ним в комендатуру. Но мне и без того туда нужно было идти за указаниями как хозяину города и района в целом». Кувшинов зашел в комендатуру и, встретив там Кольгу, доложил ему о себе, что несколько дней назад представителями германского командования он был назначен бургомистром и что явился за указаниями по работе. Кольга пригласил визитера присесть к столу. Потом к собеседникам подошел Паур и тоже включился в обстоятельный разговор, который продлился часа три. Кольгу интересовало положение дел в городе и населенных пунктах, находившихся в подчинении райцентра: как встретили жители немецкие войска, не происходили ли вооруженные выступления, особенно в окрестностях Щекина и деревнях? Бургомистр ответил: случаев саботажа и каких-либо волнений не зафиксировано. А потом представители ортскомендатуры фактически повторили вопрос, который Кувшинову уже задавал днем ранее начальник германской фельджандармерии: остались ли в Щекине и деревнях ответственные советские работники и сотрудники НКВД? «Будучи в курсе дела я сказал: «Пока в городе о таких лицах неслышно за исключением того, что свободно ходит участковый милиционер Кустов (фамилия изменена – Прим. ред.), а проживают ли ответственные советские работники в деревнях – неизвестно». Услышав от меня о Кустове, Кольга предложил прислать его к нему, – вспоминал Кувшинов. – Указание Кольги я выполнил. На следующий день я лично водил Кустова в немецкую комендатуру, где у него Кольга отобрал оружие – револьвер системы «наган» и освободил, поскольку Кустов на мое предложение согласился быть начальником полиции при городской управе». Впрочем, вернемся к разговору, состоявшемуся в комендатуре 4 ноября. Дотошный инспектор Кольга задавал бургомистру и другие вопросы. Что представляет собой промышленность в Щекине, велика ли степень ее разрушения, а также города в целом? Много ли рабочей силы в районе и можно ли с ней восстановить все предприятия? Каким образом проходит уборка хлеба (явно оккупанты верили в блицкриг и уже имели виды в 1942 году выращивать на щекинских полях урожай для нужд Германии)? Какие и где в районе имеются нефтехранилища, а также источники, питающие райцентр электроэнергией и водой? Дмитрий Кувшинов подробно рассказал, что знал. Продолжение следует. Сергей МИТРОФАНОВ Подпись к фото: Инспектора Кольгу интересовало, как щекинцы встретили немецкие войска – фото сделано в 1941 году на Тульском направлении (снимок публикуется впервые)