Шубы, мрамор и тюрьма

Это сейчас в магазинах можно купить все, что угодно. А в восьмидесятые годы прошлого века дела обстояли иначе. Прилавки полупустые. Без так называемого «блата» не то что машину или шубу – палку сырокопченой колбасы невозможно было купить. Дефицитом были все составляющие красивой, по тогдашним меркам, жизни. Само слово «дефицит» стало символом увядающей экономики СССР. А для некоторых приобрело судьбоносное значение.

Шкурный интерес
Проблему нехватки товара и большого спроса на него немного решали небольшие частные производства. Они вполне законно открывались, давали продукцию, рабочие места и платили налоги. В середине 1980-х годов в Богородицке появились ателье по пошиву верхней одежды и цех по изготовлению надгробий. Первым «бизнесменом» маленького городка стал Алексей Павлович Джигерия. Он приехал в Тульскую область из Грузии.
Ателье специализировалось на пошиве шуб, дубленок и популярных тогда болоньевых курток. Меховых и кожаных изделий тогда в магазинах почти не было, у спекулянтов их цена завышалась в разы, доходила порой до половины стоимости автомобиля. Джигерия предложил «средний ценовой ряд» и поэтому быстро нашел заказчиков. Ими стали первые лица района: работники горкома, исполкома. Его расчет был верным. Он нашел не только постоянных покупателей, но и друзей-покровителей. Партийная элита тогда могла решить любые проблемы. А они могли появиться у предпринимателя в любой момент.
– Официально зарегистрированное ателье неофициально работало в две смены, – вспоминает Гашам Хыдырович Мусаев, в 1980-е годы следователь местного РОВД. – Кстати, шкурки и кожа для пошива шуб и дубленок в основном закупались нелегально. Но шили не только верхнюю одежду. По ночам производили куртки, пиджаки, цветастые блузки и рубашки. Разумеется, без всякого учета. Причем они шились из очень модных тканей. В государственных ателье таких было не найти. Ежедневно около 40 человек после окончания официального рабочего дня продолжали трудиться во вторую смену. За прибавку к зарплате люди молчали о нарушениях, да и вообще, в обиде на Алексея Джигерию не были.
А еще большой популярностью пользовались сумки. Их шили из обычной клеенки, на белую сторону которой с помощью трафаретов наносили рисунок. В моде были эмблема «Аэрофлота», пачки импортных сигарет, портреты Че Гевары. Копеечные по себестоимости сумки приносили солидную прибыль.
Неучтенный товар продавали на рынках Тулы, Липецка, Рязани, Калуги... Накладные на товар, без которых тогда было нельзя, подделывали. Модные вещи разлетались моментально…
Деньги из камня
Другой частью «бизнеса» Джигерии были ритуальные услуги. Памятники из мраморной крошки, а особенно из мрамора, всегда стоили дорого. Цена зависит от размеров. Ну а кто из нас на глаз определит, какая высота памятника – 80 сантиметров или 77? Как раз эти 2–3 сантиметра и стали залогом успеха «бизнес-идеи» Алексея Джигерии. Куски камня, украденные, по сути, у заказчиков, он пускал на изготовление памятников из мраморной крошки. Но и на ней, оказывается, можно «экономить».
– Крошкой обсыпалась только поверхность памятника, внутри – обычный цементный раствор. Оплата – по максимуму, материалы – по минимуму, прибыль – в карман. Удобная формула, – говорит Гашам Мусаев. – После первой же зимы эти памятники начинали осыпаться. Люди жаловались на качество памятников, Джигерия ссылался на качество цемента.
А между тем ежемесячный доход богородицкого цеховика доходил до 100–150 тысяч еще вполне крепких советских рублей! Фантастические по тем временам деньги. Джигерия стал подпольным миллионером. Он приобрел квартиру в центре Москвы, популярную тогда «семерку», оформив ее на местного шахтера, часть денег высылал в Грузию своей официальной жене. И все, казалось, складывалось удачно. Но подвела предпринимателя, как и принято в детективных историях, женщина, точнее – любовница.
Виктория –
значит неудача
Виктория была вдвое моложе пятидесятилетнего Джигерии. Она числилась у предпринимателя приемщицей, а заодно занималась реализацией подпольного дефицита. Человек, в общем, проверенный и чувствами испытанный. Однажды, оформив как всегда поддельные накладные, Алексей с Викторией выехали для торговли в Калужскую область. Там и «нарвались» на проверку. Сотрудники БХСС Калуги выяснили, что суммы на ценниках не соответствуют указанным в накладной. По тем временам – преступление серьезное. Виктория в отделе милиции, видимо, от волнения сказала что-то лишнее. И подпольная деятельность богородицкого цеховика стала достоянием протокола. Любовников доставили в Богородицк.
Был выходной день, но старшего следователя экономических преступлений Гашама Мусаева вызвали на работу. В РОВД изучили документы, переданные из Калуги, и решили возбудить уголовное дело. Но тут же сработали связи Джигерии с местными царьками.
– Позднее Джигерия рассказывал мне, – вспоминает Гашам Мусаев, – что накануне задержания высокопоставленные доброжелатели рекомендовали ему срочно уехать в отпуск в Тбилиси, оттуда выслать телеграмму в бухгалтерию своего предприятия, что в связи с внезапным инфарктом он увольняется по собственному желанию.
Еще за месяц до всех событий на Джигерию обратили внимание сотрудники областного управления БХСС. Они выехали в Богородицк и опечатали склад с готовой продукцией ателье. На следующий день начали инвентаризацию. И выявилось на редкость точное совпадение товара и накладных, соответствие в других бухгалтерских документах. Все копейка в копейку.
Джигерия признался потом, что его люди ночью разобрали кирпичную кладку стены склада и вынесли неучтенные излишки продукции. Затем стену собрали заново, заштукатурили тонким слоем, побелили и прикрыли все листами фанеры, досками. Лето выдалось жарким, и к утру стена успела высохнуть. Тогда подловить Джигерию на махинациях не удалось. Но в этот раз все складывалось не в его пользу.
Миллион –
цена свободы
В кабинете Мусаева зазвонил телефон. Сотрудник горисполкома недвусмысленно потребовал прекратить дело и отпустить хорошего специалиста. Следователь ответил, что работает только в соответствии с законом. Гашам Хыдырович понимал, что действовать нужно быстро и решительно. Подготовил документы и поставил перед прокурором района вопрос об аресте Джигерии. Однако прокурор отказал, сослался на отсутствие у отдела БХСС результатов инвентаризации. К тому же, по совпадению или нет, в этот день у Джигерии случился гипертонический криз. Его срочно госпитализировали сначала в богородицкую, а затем в областную больницу. Он пролежал там под конвоем две недели.
Гашам Мусаев четко сознавал, что расследовать дело в Богородицке будет невозможно, и обратился к начальнику областного следственного управления Василию Константиновичу Козлову. Дело в течение нескольких часов забрали в УВД и передали старшему следователю Владимиру Калюжному. И тут же последовало прямое указание прокурора Тульской области об аресте Джигерии.
– На допросе в следственном изоляторе Тулы Джигерия попросил меня о помощи, пообещал щедро отблагодарить, – рассказывает Владимир Васильевич Калюжный, возглавивший следственно-оперативную группу УВД по делу цеховика. – «Бизнесмен» нарисовал на листе бумаги цифру «1000» и протянул мне. Тысяча рублей тогда были почти равны моей годовой зарплате. Я подумал и… пририсовал еще три нолика. Джигерия растерялся, замотал головой, мол, такую сумму не потянет. Деньги, конечно же, я брать и не собирался. Просто хотелось поставить его в тупик.
От двух сантиметров до девяти лет
Расследование махинаций богородицкого миллионера-цеховика длилось более полугода. Все это время Владимиру Калюжному пришлось фактически жить в Богородицке. Слишком много нужно было выполнить следственных действий. И не дать повода местной элите, друзьям Джигерии «завалить» дело в суде. Были обмеряны все памятники богородицких кладбищ, установленные арестованным предпринимателем в последние годы. Размеры каждого сверялись с оформленными платежными документами. Тогда и выявили, что мраморные памятники короче и уже на 2–3 сантиметра. Провели экспертизу и памятников из крошки, она подтвердила нарушение технологии производства. Это стало важной частью обвинения. Выяснялись и все тонкости организации работы подпольного пошивочного цеха.
Вопреки ожиданиям Джигерии и все высокие покровители отвернулись от него – слишком широкий резонанс получило дело, о нем писали даже в центральной прессе. Кстати, как выяснилось в ходе следствия, в Грузии Джигерия уже был судим за хищение социалистической собственности в особо крупных размерах. Статья предусматривала наказание вплоть до расстрела, но изворотливость и связи помогли избежать сурового приговора. Джигерия отбыл незначительный срок, после чего и решил «затеряться» в России.
На этот раз суд приговорил первого богородицкого миллионера к 9 годам лишения свободы.
Его любовнице-подельнице Виктории, учитывая содействие следствию, дали 7 лет. Но в заключении она родила. Вскоре получила условно-досрочное освобождение.
Алексей Шершнев