Всегда в форме

Евгений Тимофеевич Шалашников в хорошо знакомых многим пилотке, галифе и гимнастерке никогда не затеряется в праздничной толпе. Его военную одежду сохранила мать – отстирала, заштопала и положила на дно сундука. За долгую жизнь Евгений Тимофеевич износил не один китель армейского и милицейского офицера, но дороже солдатской формы все равно никогда не было…
– Бегу по полю, а из окна мне машет сестра, – вспоминает фронтовик. – Я долго отмахивался в ответ, но потом рванул домой, увидел заплаканную мать, не по-воскресному собранного отца и понял, что случилось страшное…
Уже через месяц Шалашникова в числе других тульских комсомольцев отправили под Ржев. Парни думали, что их оставят в армии, но в августе всех вернули на родину.
Фашисты уже были рядом. По осени, когда Евгений поехал с сестрой копать картошку на колхозное поле, налетели вражеские самолеты. Сверху послышался гул. Девушка отмахнулась: мол, это снаряды с листовками кидают. Но парень, уже слышавший вой авиабомб, сразу понял, что с неба летит смерть. Схватил сестру за руку и бросился навстречу самолетам. Шалашниковы упали в придорожную канаву и выжили. А всех тех, кто попытался убежать, убило взрывами или очередями из пулеметов...
Немец наступал быстро. Как и тысячи других, семья Шалашниковых эвакуироваться не успела. Танки в упор расстреливали обозы с беженцами.
– Мы спаслись только чудом, – говорит ветеран. – В селе Хитрово нас приютил выбранный немцами староста. Отец мой, работавший врачом, когда-то вылечил его жену. Вот он и отблагодарил.
…Чернь освободили в новогоднюю ночь. Дом Шалашниковых остался цел, и в нем разместили госпиталь. А Евгения в марте призвали в армию.
Сначала учили на младшего командира, а через месяц в срочном порядке перевели в группу полевых связистов.
– Первый бой я запомнил на всю жизнь, – рассказывает Евгений Тимофеевич. – Командиру доложили, что немцы готовят наступление, и он решил провести разведку боем. Мне поставили задачу – выйти на участок и передать координаты огневых точек. Пошло нас человек сто. Гитлеровцы подумали, что началось наступление, и открыли стрельбу из всех орудий.
Из разведки вернулось только пол-отряда. В том бою получил первое ранение и наш герой.
Красноармейцы захватили в плен здоровенного фашиста. Тот пытался вырваться и, когда Шалашников схватил его за ноги, рубанул ребром ладони по горлу. Последствия того удара «слышны» до сих пор: фронтовик всегда говорит только тихим голосом.
Подразделение Евгения Тимофеевича перебросили на Орловско-Курское направление. Шалашников попал в авиационный полк, где связисты были на вес золота.
– Никогда бы не подумал, что могут гореть и земля, и камни, и небо, – вздыхает пехотинец, вспоминая Курскую битву. – Рев и грохот стояли с утра до ночи. Когда к нашей позиции подошли пять немецких танков, командир роты приказал трем бойцам взять бутылки с зажигательной смесью и – вперед. Двоих тут же срезало пулеметной очередью, но третий попал в цель. Еще две машины подбили из противотанкового ружья. А четвертый тем временем вылез на наши окопы. Я и не помню, как вылетел на бруствер и кинул на броню «коктейль Молотова». Фриц загорелся, завертелся, я успел только ногу выдернуть из-под гусеницы, сапог так и остался под траком. Тут рядом снаряд взорвался, меня ранило, оглушило. И если б не товарищи, которые кинулись меня спасать, вкатали бы меня танки в курскую землю.
Дороги войны вели Шалашникова по белорусским топям и концлагерям, Зееловским высотам и канцелярии Гитлера. После Победы Евгений Тимофеевич два года служил в оккупационных войсках:
– Пока Берлин делили, я успел увидеть, что в тех частях города, где воевали наши солдаты, здания разрушены полностью. Фашисты боялись нас, сопротивлялись, знали, что за все их зверства пощады не будет…
По возвращении на Родину Шалашникову предлагали учиться в военной академии, но он отказался, сославшись на то, что устал воевать.
Окончив Московскую юридическую школу, Евгений Тимофеевич работал в прокуратуре Вильнюса и Клайпеды, расследовал громкие преступления в республике Коми. А на заслуженный отдых Шалашников ушел из тульской школы № 56. Здесь он давал старшеклассникам уроки ОБЖ. На переменах ребята, раскрыв рты, слушали рассказы о том, как Евгений Тимофеевич бил немца. А иногда видели, как учитель плачет. Ну как тут сдержать солдатские слезы?
– Я в первый раз убил человека, когда воевал на Курской дуге. А потом был второй, третий, четвертый… Конечно, на войне выбор один: или он тебя, или ты. Но когда человек убивает человека, он и сам становится калекой. Вот и живу с искалеченной душой... Только у нас не было выхода. Эту войну начали не мы, мы только защищали Родину.