Крупным планом

00:00, 10 марта 2021

Зимовье зверей

Ирина МЕЛЬХАНОВА
Фото Геннадия ПОЛЯКОВА

Странными, абсурдными путями ходит, порой, журналист. Этого материала могло бы не быть, если бы не настойчивые звонки в редакцию читательницы, мельком увидевшей телевизионную зарисовку.

Волнуясь, женщина твердила, что где-то в Тульской области замерзают в голой степи брошенные на произвол судьбы животные: кони, коровы, овцы. Их срочно надо спасти! Разобраться и навести порядок!

…Так начались поиски, подарившие знакомство с потрясающим российским ученым Сергеем Афанасьевичем Зимовым. Так в разгар февральских морозов репортерская группа «ТИ» оказалась на южной окраине Воловского района, в снегах урочища «Дикое поле».


Только мы с конем

На поле празднует свободу злющий ветер с мелкими колючками снега. Руки в варежках сами тянутся закрыть лицо. Сегодня здесь минус семнадцать, но это нам еще повезло. Вчера, по словам местных, стоял тридцатиградусный мороз. А неделей раньше до урочища было попросту не добраться. Периодически вставая на ремонт, трактор лишь с четвертой попытки расчистил подъездную дорогу до входа в ограждении из металлической сетки.

Сразу за входом – снежный простор, но несколько ближайших соток утоптаны сотнями копыт. Хранители «Дикого поля» сжалились над журналистами, намеренными в такую погоду непременно найти здесь зверей, и выставили в зоне досягаемости несколько тюков овсяной соломы и прицепчик с зерном.

IMG_1916.JPG

IMG_1890.JPG

К нашему появлению дорогу к «кормушке» уже разведали несколько десятков круторогих калмыцких коров, степных коней, яков и эдильбаевских овец. Последних мы даже не сразу заметили в волнующемся диком стаде: соперничать с крупным скотом в попытках дотянуться до злаков на прицепе низкорослые овечки не стали, благоразумно расположившись под днищем «кормушки» и подбирая упавшее.

Появление незнакомых людей копытные снисходительно стерпели, будто, понимая, что мы – косвенная причина нежданного угощения. Подкармливают обитателей «Дикого поля» только холодными и снежными зимами, да и то раз в несколько недель. В остальное время животные существуют здесь по законам природы. Разве что, без крупных хищников, но это только пока.

IMG_2054.JPG

Будете у нас, на Колыме…

Автономное от человека существование подразумевает сама идея проекта – куда более емкого, чем «заказник» на тульской земле.

«Дикое поле», по сути, южный аналог масштабного Плейстоценового парка, развернутого более 30 лет назад в Якутии. Первое детище Сергея Зимова неподалеку от поселка Черский в нижнем течении Колымы – территория экспериментального воссоздания «мамонтовых степей». Такие, по мнению ученых, существовали здесь во времена последнего оледенения, в Плейстоценовую эпоху четвертичного периода, начавшуюся более двух с половиной миллионов лет назад.

Сегодня Плейстоценовый парк возглавляет сын Сергея Афанасьевича Никита. А основатель живет на два дома, вторым из которых стал Воловский район Тульской области.

Впрочем, вопрос первичности тут можно считать открытым. По стечению обстоятельств, именно из этих мест родом мать Сергея Зимова, когда-то ее семья жила всего в нескольких километрах от нынешнего урочища. Сам эколог и биогеограф уверяет: совпадение это случайное. Выбирая восемь лет назад землю под урочище, он, в первую очередь искал место, максимально подходящее для воссоздания пастбищной экосистемы.

- Ведь как до сих пор повсеместно на планете создаются заповедники? - хитро прищуривается Зимов-старший. - По принципу «На те, Боже, что нам не гоже». Под заповедные территории выделяются бедные почвы, непригодные для земледелия. Самый яркий пример – знаменитый Гранд Каньон. Но надо уже когда-нибудь поступить с природой по-честному! Чтобы хороший климат был, чтобы 600 миллиметров осадков, плодородные почвы, полноценная речка, разнообразный ландшафт. Вот там пусть будет заповедная территория! Это место я искал по всей стране. Где-то тепла недостает, где-то черноземы богатые, но осадков маловато… И так получилось, что я вышел практически к дому своего деда. Здесь, конечно, хлебный край – места для по-настоящему большого заповедника нет. Но в научно-образовательных целях и в качестве питомника для расселения животных дальше по стране «Дикое поле» вполне можно использовать.

IMG_2606.JPG

Сергей Зимов – советский и российский эколог, основатель и начальник Северо-Восточной научной станции РАН. Самый цитируемый российский ученый в области наук о Земле, согласно индексам цитирования научных работ РИНЦ и Thomson Reuters. Входит в рейтинг «100 выдающихся людей» по версии медиахолдинга «Эксперт».

_____________________________________


Подниматель бизонов

Такой профессии, конечно, нет. Как нет ни в одной организации мира сотрудника, в чьи штатные обязанности входило бы спасение планеты. Это пока только призвание. Но с поднимателем пингвинов у него много общего. И, пожалуй, главное сходство: человек планомерно занимается ликвидацией вреда, нанесенного природе человечеством.

- Пастбищная экосистема – самая молодая эволюционно, - рассказывает Сергей Зимов. - Собственно, это пик эволюции растений. Изначально они тратили ресурсы на защиту от травоядных: чтобы не быть съеденными, запасались ядами, отращивали шипы и колючки, отпугивали резким неприятным вкусом и запахом. Пока не появились и не распространились быстрорастущие травы, злаки. Питательные, сочные, с большой биомассой – они не страшились быть съеденными, напротив, их главным козырем стал ускоренный рост и, как итог, быстрый «оборот биофильных элементов», упомянутый Вернадским как двигатель эволюционного процесса. Тут есть понятная современному человеку аналогия – оборотный капитал в экономике. Природа этот закон изобрела раньше нас: чем быстрее происходит биокруговорот, тем продуктивнее экосистема.

IMG_2093.JPG

К примеру, еловому лесу требуется порядка 10 лет, чтобы вырастить хвоинку, а после ее опадания примерно столько же, чтобы разложить ее (ведь съесть горькую, пропитанную эфирными маслами, охотников мало). На пастбище же зеленой массе нужно максимум несколько недель роста, съеденная копытными, она переваривается не больше суток и возвращается азотом, калием, фосфором в почву.

Чем «чище сработают» поедающие, тем быстрее круговорот, тем более насыщенным и богатым будет следующий урожай. Тучные пастбища дадут тучные стада, которые самостоятельно начнут расширять свои владения.

У каждого вида травоядных в такой экосистеме была своя «профессия»: мамонты (слоны) валили деревья и поддерживали сеть общедоступных водопоев, роя ямы в руслах пересыхающих ручьев; зубры (бизоны, буйволы, зебры), обгладывая кору, избавляли пастбища от деревьев; козы (овцы, косули) съедали мелкую поросль и кустарники. Лошади и северные олени разгребали снег в поисках пищи, помогая прокормиться другим. Крупные хищники не позволяли стадам застаиваться на одном и том же пастбище, регулировали численность травоядных, уничтожая больных и слабых…

И 20 миллионов лет назад жизнь на планете начала меняться. Причем, продуктивность пастбищ в разных широтах слабо зависела от климата. Мерзлые почвы «мамонтовой степи» в Сибири хранят свидетельства того, что плотность животных здесь когда-то не уступала саваннам.

IMG_2031.JPG

- По количеству костей, сохранившихся в этих почвах, можно судить, что на каждый квадратный километр нынешней тундры приходился в среднем один мамонт, полтора десятка оленей, около десяти лошадей, пяток бизонов… А еще овцебыки, снежные бараны, лоси, сайгаки, шерстистые носороги и более редкие виды. Главными хищниками в этих местах были пещерные львы, волки и росомахи. В общей сложности – не менее 10 тонн животных на квадратный километр! Сейчас это трудно представить. Но вполне реально возродить. Вот этим я и занимаюсь – восстанавливаю ту великую экосистему, которая когда-то была главной на планете. Именно в ней когда-то появился и расселился по миру Человек разумный.

Впрочем, разумным или хотя бы рациональным поведение того, доисторического, человека с высоты прошедших тысячелетий назвать трудно.

- Будучи самым умным в экосистеме, человек тысячелетиями оставался самым голодным и уязвимым, - объясняет Сергей Зимов. - Пока он не создал оружие, достаточно серьезное, чтобы стать более опасным охотником, чем крупный хищник, ему фактически отводилась роль чистильщика пастбищ. Мощная печень помогала человеку употреблять в пищу то, что было непригодно для травоядных: лук, чеснок, черемшу, хрен, редьку, щавель… Люди уничтожали эти пастбищные сорняки, животные за это их терпели. Точно так же человек был «низшей ступенью» в иерархии падальщиков. Его добычей были крупные мозговые кости, богатые жиром – кроме человека их практически никому не под силу было расколоть… Пока речь шла о выживании, о рачительности думать не приходилось. Главной целью было как можно больше добыть. Печально, что тот же потребительский, ненасытный подход сохранился у человека и после того, как он приобрел статус главного охотника. Один за другим истреблялись целые виды, плотность животных снижалась, пока ее не перестало хватать для устойчивого функционирования пастбищной экосистемы. Место степей стали занимать леса и тундры.

IMG_2460-1.jpg

Уничтожив собственную «кормовую базу», человек вынужден был стать рачительным хозяином, ему пришлось возделывать, окультуривать, одомашнивать. Создавать практически то же самое, что разрушил, но под своим управлением. И тут пропасть между ним и дикой природой пролегла окончательно. Земледельцу, скотоводу стало необходимо истреблять диких животных, уже не от голода, а чтобы защитить пашни и домашние стада. Война была затяжной, но двуногие снова взяли верх. Пастбищные экосистемы были повсеместно разрушены.

А последней из известных на нашем континенте пала экосистема Дикого поля – исторической области, отделявшей в XV-XVII веках владения оседлых землепашцев от территорий, занятых скотоводами-кочевниками. Чуть севернее этих мест, защищая Русь от набегов степняков, прошла Большая Засечная черта, начавшаяся 500 лет назад со строительства Тульского кремля. Позже, во времена царя Михаила Федоровича кочевники были вытеснены со спорной территории, плодородные земли распаханы, поле перестало быть диким…

Одноименное урочище в Тульской области – часть того самого Дикого поля, вновь получившего шанс «одичать».

IMG_2235.JPG


И снова копыта, как сердце, стучат

- Ради чего все это?

- Среди «официальных» целей – сохранение дикой природы как образца, данности, генофонда; восстановление продуктивных, плодородных степей на месте современных экологических пустынь, что даст ощутимый доход и местным жителям, и стране в целом; борьба с потеплением климата… Где-то, где земли не используются (а таких в нашей огромной стране немало), пусть возникнут «генетические заповедники». На некоторых территориях такие экосистемы можно поддерживать ради сохранения резерва пахотной земли, ведь сделать истощенные почвы вновь плодородными естественным путем в относительно короткие сроки способна только пастбищная экосистема. И даже заселение ее полностью дикими животными – не обязательное условие. Например, вблизи мегаполиса это может быть контактный зоопарк. Где-нибудь в долине Оби – хозяйство, нацеленное на прирост и изъятие части биомассы в качестве продуктового резерва государства.

- А Ваша идея изначально хозяйственная или экологическая?

- Моя идея – сохранить для своих правнуков жизнь, в которой есть рожь, пшеница, ячмень, баранина, говядина, свинина. А своих я смогу этим обеспечить, только если обеспечу всю популяцию. В конце концов, однажды моим потомкам нужно будет выбирать здоровых, сильных, красивых женихов и невест… Что пользы, если я оставлю наследникам деньги или свечной заводик какой-нибудь? Я хочу оставить им богатый генофонд родной природы, плодородные почвы и хороший климат. Дальше они сами разберутся.

IMG_2111.JPG

Полосы на коленках и темная полоса вдоль хребта у башкирских лошадей – «зеброидность», которой у их домашних сородичей не встретишь. А еще у лошадей, родившихся в «Диком поле», гривы начинают становиться щеточкой, как у прародителей - тарпанов. А челки укорачиваются: открытый взгляд в дикой природе – залог безопасности.

_______________________________________


Вопрос сохранения климата с естествоиспытаниями Зимова связан напрямую. На сегодня создатель Плейстоценового парка – один из признанных мировых экспертов в области борьбы с глобальным потеплением.

- Пастбищные системы способны сохранить на планете вечную мерзлоту. Осталось буквально несколько лет, когда еще можно успеть вмешаться и остановить ее таяние. Потом процесс будет необратим: в оттаявших почвах проснутся микробы, начнут поедать тысячелетиями копившуюся органику, выделяя в атмосферу углекислый газ и метан. Оттаявшие мамонтовые степи станут огромной «фабрикой» парниковых газов, и атмосфера продолжит нагреваться больше и больше… Технически остановить это нельзя. А пастбищные экосистемы – могут. Состояние мерзлоты напрямую зависит не только от температуры воздуха, но и в громадной степени – от высоты и плотности снежного покрова. Чтобы скушать за зиму все, что выросло за короткое северное лето, травоядным надо минимум четырежды перекопать весь снег, вытоптать его в поисках пищи. Теплое пушистое снежное одеяло превращается в рваные простыни. Представьте: почвы глубоко промерзают за зиму, при этом лето все такое же теплое. Верхние слои все так же рождают зеленую массу, а гниение в глубоко промерзших почвах меньше – меньше парниковых газов выбрасывается. Кроме того, животные при достаточной их плотности подчистую «выкашивают» подножный корм, удобряя почвы. Земли становятся плодороднее – появляются злаки. Они тоже «тянут» углекислый газ из атмосферы. А еще, помните, у Пушкина: «…прозрачный лес один темнеет»? А поля зимой белые, летом светлые, белесые. В какой рубашке вам будет жарче под солнечными лучами, в темной или в светлой? То-то. Пастбищные экосистемы меньше нагреваются под солнцем. При этом углерод не отпускают, а накапливают в почве…

- И какой масштаб требуется этому проекту, чтобы он реально заработал?

- Для полноценного существования экосистемы нужно, чтобы хищников в ней было хотя бы несколько сотен, ради генетического разнообразия. Соотношение массы травоядных и хищников оптимально – сто к одному. На одного льва нужен, грубо, квадратный километр территории. 500 львов займут площадь 20 на 25 километров. В масштабах нашей страны – малюсенький заповедник. А если создать хотя бы одну полноценную, устойчивую пастбищную экосистему, то ее размножение и переселение – вопрос считанных лет.


Один в поле

- Почему такой весомый проект не имеет столь же весомого пиара? В Тульской области, где находится «Дикое поле», о нем практически никто не слышал, а могли бы знать даже за пределами страны...

- За рубежом об этом проекте как раз неплохо осведомлены. В Кембридже, Оксфорде лекции читаю раз в десять чаще, чем в МГУ. ВВС, Reuters, Atlantic, Daily Telegraph – куда более привычные гости у меня, чем отечественные СМИ. А то, что об этом не системно говорят в России – мой прокол, на самом деле. Не хватает времени себя продвигать. Но, когда журналисты выходят на меня, никому не отказываю. Вы же сумели сюда попасть… А про масштабирование, если объяснять совсем просто, то это вопрос большой политики. Как сохранение генофонда, так и борьба с глобальным потеплением – общее дело мирового масштаба. Россия при потеплении климата и подъеме уровня мирового океана пострадает куда менее значительно, чем страны Западной Европы и Америки. Навязывать им участие было бы просто глупо. Запасы органического углерода в нашей мерзлоте, если превратятся в парниковые газы, будут «стоить» порядка 30 триллионов долларов! Это по самым скромным биржевым расценкам только на углекислый газ, без учета метана. Все равно, как если бы я начал ходить по подъездам, предлагая бриллианты. Вот 6 каратов, вот 12, может, возьмете? Нет, инициатива должна исходить с запада, и наше правительство это хорошо понимает. Серьезно масштабировать этот проект сейчас, значит для страны – единолично взвалить на себя всю ответственность и затраты по стабилизации мирового климата. Пока же нам достаточно того, что не мешают или поддерживают локально.

Проект возрождения природы России авторства Сергея Зимова рассматривается в Министерстве экологии РФ как стратегический, текст его в августе 2020 года опубликован в «Российской газете» как официальный проектный документ. 

IMG_2421.JPG

Совсем недавно сюда, в поселок на окраине Воловского района, в домик с холодными сенями (Зимов по северной привычке не закрывает дверь от людей), приезжала влиятельная делегация из Госдумы.

- Спрашивали, какие, мол, законы нужно принять, чтобы можно было тиражировать такой опыт? У меня ведь сейчас – нарушение на нарушении, - веселится ученый. - Не ферма, не заповедник, не зоопарк. Непонятно что. Почему лошади живут дикой природе? У нас в стране нет диких лошадей! Нет статуса такого у этого животного, даже в Красной книге. А если они не дикие, значит, надо прививать. А вы подойдите к такой лошади, поговорите про прививки… Потом, допустим, какая-то корова пала. По закону я не должен оставлять ее лисам, воронам и прочим падальщикам. Должен сдать, сжечь или закопать… И таких формальных нарушений каждый год набегает немало. А оформить территорию в качестве заповедника нельзя – этот статус может иметь только государственный природный объект.

- Но ответ-то на вопрос законодателей существует?

- Да. Нужно, как минимум, внести поправки, которые позволят создавать такого рода заповедные территории. Но главное, заронить в сознании людей мысль: не лес – наше главное и единственное природное богатство, а тучные пастбища. В России сейчас сохранились лишь дикие степи – трава без зверей. Эх, завезти бы туда бизонов…

А ты купи слона

- А сюда, в Дикое поле, кого бы еще завезти?

- Северных оленей, сайгаков. Львов, гепардов. Для этого нужно нарастить число травоядных примерно до тысячи голов, тогда один-два прайда они смогут прокормить. Пока поголовье мы здесь не увеличиваем, расширяем территорию. Недавно выкупили еще 200 гектаров земли, завершаем их огораживание. Сейчас по «Дикому полю» гуляют около 170 животных, по весне их станет больше – появятся детеныши. Но генетического разнообразия не хватает, нужно бы увеличить число самцов – быков, маралов, косуль. А там и видового разнообразия добавим. Тех же бизонов, например. В якутском парке они уже есть.

IMG_2065.JPG

У домашней калмыцкой коровы рога полумесяцем загнуты внутрь – результат длительной селекции, чтобы человека не забодала. У диких коров рога прямые, чтобы раскидывать хищников. В урочище эти животные стремительно дичают: всего через одно-два поколения рога у них начинают распрямляться, как у дальних предков - туров.

_____________________________________________

IMG_2216.JPG

Эдильбаевские овцы, некогда одомашненные человеком, за многие поколения в неволе утратили способность линять, и в дикой природе возвращают ее медленно. Висящая клоками шерсть говорит о том, что эта овечка линять только «учится».

_____________________________________________


- Стараетесь заселить территорию исконными обитателями, или «переселенцы» допустимы?

- Лучше, конечно, исконными. Но перед нами не стоит задача воссоздать «под копирку» экосистему, существовавшую здесь 20 миллионов лет назад. Тогда иной климат был, другие особенности. В конце концов, практически все животные в своих нынешних местах обитания изначально пришлые. Бизоны в Америке появились, потому что ушли из Азии. Лошади, наоборот, когда-то пришли на наш континент по льду Берингова пролива. Верблюды Кноблоха прежде водились в северных широтах, но вымерли, в наши дни их могут заменить дикие двугорбые. Бизонов приходится теперь везти из-за океана, а раньше они тут водились повсеместно. Я ведь несколько лет назад уже закупил сюда бизонов во Франции. Звери были оплачены и находились на передержке, когда был введен всеобщий запрет на импорт крупного рогатого скота из стран, пострадавших от вируса Шмалленберга. Несколько месяцев мы оплачивали прокорм своих бизонов, пока не потеряли надежду ввезти их. Животных пришлось снова продать… Но это не значит, что мы сдались, позже бизоны обязательно появятся. В этом году хотел уже слонов везти, да вот опять незадача – пандемия эта.

IMG_2271.JPG

Верблюды, вопреки стереотипу, прекрасно приспособлены не только к экстремальной жаре, но и к холоду. Рослые животные занимают в экосистеме «Дикого поля» нишу зубров, объедая зимой кору и побеги деревьев. Они не польстились даже на привезенную по случаю нашего приезда подкормку, и на их поиски пришлось идти вглубь перелеска.

_________________________________________


- Ну, львы, верблюды – ладно. А слонам-то, наверное, холодновато у нас?

- Начнем с того, что индийский слон – родственник мамонта – живет не только на равнинах, но и в Гималаях. И кормится, и спит на снегу. Во-вторых, индийские слоники рождаются «волосатыми». Это потом шерстка у них выпадает за ненадобностью. А если такого зверя «закалять», он, спустя поколения, естественным образом обрастет шерстью.

- Выходит, можно вернуть мамонтов? Точнее, вывести новых почти-мамонтов?

- Есть договоренность со знаменитым американским генетиком Джорджем Черчем, давно и успешно «трансплантирующим» отдельные гены из ДНК сохранившихся в вечной мерзлоте Якутии мамонтов современным слонам. Джордж приезжал со своей группой из Гарварда к нам на Колыму, сказал – не вопрос, через пять лет «сделаем» в твоих условиях нью-мамонта. Это, конечно, не возрожденный зверь ледникового периода, но мне и не нужен «чистокровный» мамонт, я не расист. Пусть это будет индийский слон с добавочным геном для наращивания подкожного жира и повышенной шерстистостью. А во всем остальном они практически не отличаются. В этой экосистеме слон – очень полезный зверь, и вновь адаптировать его к северу – не прожект, мы этим займемся. На нашей территории ведь прежде жили степные слоны, мамонты, мастодонты. Не такая уж это и шутка, что Россия – родина слонов.

- А откуда сама идея воссоздания пастбищных экосистем?

- Наверное, все началось с костей, которые попадались мне под ноги, там, на Колыме. Великое множество костей лошадей, бизонов, мамонтов… Нынешний ландшафт Севера – это пустыня. Почему же раньше природа здесь была богатой, как в африканской саванне, и возможно ли вернуть ей это богатство? Я же с детства имел прозвище «ученый»: интересовался, как в природе образуется уголь, откуда берется энергия вулкана или возникают кимберлитовые трубки. Еще пацаном получал дипломы на конкурсах молодых ученых-географов, геологов, океанологов. А учился на инженера-гидролога – всегда хотел жить у речки. И вот распределился по линии Академии наук, приехал на речку – в устье Колымы, в тем места, где она впадает в Ледовитый океан… У многих палисадники есть, кто-то аквариум заводит, кошку держит, собаку или кроликов. И я вот тоже экосистемку себе решил завести – естественно, выбрал, какая получше. Земле потребовалось 60 миллионов лет, чтобы создать такую. Пройти этот путь заново мы не сможем, если планета «начнет с нуля», то уже без нас. Поэтому надо беречь все, что осталось, и непременно сохранить генофонд диких животных.

- Ноев ковчег?

- В какой-то степени. Создать резерваты, собрать всех «членов пастбищной команды», дать им землю и волю, подкармливать поначалу, чтобы они психологически и функционально восстановились. А потом пусть наши потомки решают, как делить планету между пашнями, лесами, дикими пастбищами. Наша задача – чтобы им осталось что делить, из чего выбирать, чтобы было чем кормить разум – эту жутко расточительную штуку, появившуюся на избытке ресурсов… Ко мне как-то приезжал один из редакторов журнала Economist, его фамилия Ной. И об идее Ноева ковчега он частенько задумывается. Только он все больше шутит, а я потихоньку над этим работаю.



IMG_2010.JPG
«Дикие животные древнее нас и многое понимают лучше. Борьба за выживание научила их безошибочно определять, где враг, где друг, - рассуждает Сергей Зимов. - Почему звери относятся ко мне хорошо? Потому, что у меня нет от них тайных мыслей, они ни разу не видели от меня подлянки, я никогда не попробовал никого из них на вкус. Я для них как Маугли – с ножом, но честный. И если вы зашли в этот круговорот нервного стада (в кои-то веки зерно привезли!) и вышли оттуда невредимыми, то только потому, что для них вы – мои друзья».


1 комментарий
, чтобы оставить комментарий
Гость
27 марта 2021
Как редко в обычных СМИ попадаются такие толковые статьи на научные темы! Авторы действительно молодцы! Впечатление, что они хорошо разбираются в естественнонаучной тематике, что указывает на отличную подготовку вообще и на то, что они взяли на себя труд дополнительно разобраться именно в этой теме. Читать было одно удовольствие, и я поделился ссылкой с теми, кому это может быть интересно. Пишите и дальше в том же духе!