Золотой бизнес

 Арсений АБУШОВ
 Геннадий ПОЛЯКОВ

Центробанк разработал поправки в закон о ломбардах. Что и как изменится – пока больше догадок. Эксперты строят предположения, но есть и уже подтвержденная информация. Например, о том, что в стране будет создан реестр этих кредитных учреждений. Ожидаемые нововведения «Тульским известиям» согласился прокомментировать управляющий одной из крупнейших региональных сетей ломбардов Дмитрий Коняев.

Время потребителей – время ломбардов
Идея открыть залоговое предприятие бизнесмену пришла в 1998 году.
– Год документы собирали, а в 1999-м – открылись. Тогда мы были третьими в Туле, – рассказывает управляющий. – Сейчас у нас 12 структурных подразделений: 10 – в областном центре, 1 – в Новомосковске, 1 – в Щекине. Для сравнения скажу, что только в Туле помимо наших объектов работают еще порядка 50 конкурентов. Преимущественно это ломбарды ювелирных сетей. В нашем штате 80 человек. В залог берем практически все: драгоценные металлы, драгоценные камни; цифровую технику, мобильные телефоны, часы известных брендов, шубы, автомобили. Средний выдаваемый заем варьируется от 2 тысяч до 20 тысяч рублей.
– Неужели такое количество ломбардов, приходящихся только на областную столицу, востребовано населением?
– Спрос есть. В течение рабочего дня за услугой к нам обращаются от 10 до 30 залогодателей, – приводит статистику Коняев. – Мы многопрофильны. В городах-миллионниках есть узкоспециализированные ломбарды: принимают только золото или только автомобили. Но Тула – не мегаполис, здесь так работать – себе в убыток. Чем больше вариантов залоговых операций, тем больше обращений со стороны клиентов.
– Да к вам как в продуктовый магазин ходят. Значит, утверждение о том, что в сложных условиях, в кризисные периоды ломбардам живется лучше, справедливо?
– Отнюдь! Число обращений, конечно, несколько увеличивается. Однако растет и база невыкупленных залоговых предметов. В среднем в стабильное время эта цифра колеблется от 10 до 12 процентов, но в кризис она заметно выше. В первую очередь это касается золота. Мы вынуждены реализовывать его. На рынке происходит затоваривание. Ломбардам, принадлежащим сетевым ювелирным магазинам, это на руку: им выгодно забрать у населения сырье – золото, потому как эти структуры – придаток для обеспечения производства украшений драгоценными металлами. Мы же тяготеем больше к банковскому бизнесу, то есть получаем доходы от процентов. Поэтому и такое разнообразие залоговых предметов: от драгоценностей до мехов и авто. Так что нам выгодно работать при стабильной экономической ситуации в стране.
– Но ведь деньги людям нужны тогда, когда у них не хватает средств. Выходит, чем лучше живет страна, чем богаче население, тем хуже для ломбарда?
– И снова нет. Потребность в быстрых деньгах существует и в стабильное время. Тут, как говорится, чем больше ешь, тем больше хочется. Потребности у людей становятся выше, дороже. Ломбарды же предлагают быстрые заемные решения в отличие от достаточно громоздких процедур, скажем, в банковских структурах. Здесь быстрые деньги под залог.

Развенчивая мифы
– Что касается залога, вы говорите, в кризис затоваривание происходит. Но в стабильные времена разве люди не готовы оставить навсегда, например, шубу, получив за нее деньги? А вы как хотите, так ее и реализовывайте…
– Так думают многие, кто никогда не обращался в ломбарды. Обыватель считает, что вещь он может сдать за ее коммерческую стоимость. Но это не так. Ломбард дает 25–30 процентов от залоговой цены. Клиенту выгодно вещь выкупить. И именно поэтому такой невысокий процент залогов у нас остается. Судите сами: шуба стоит 100 тысяч рублей, а ломбард даст за нее не больше 30 тысяч. Какой смысл терять эту вещь? Никакого. Я вам больше скажу: за все время деятельности нашего ломбарда, принимающего в залог автомобили, мы реализовали лишь пять невыкупленных машин.
– Тут механизм понятен, но не лучше ли пойти в банк и взять в кредит большую сумму или занять денег в микрофинансовых организациях?
– Давайте разбираться по порядку. Когда нужны быстрые деньги на короткий срок, да еще и не слишком много, то человек вряд ли пойдет за кредитом в банк: мороки больше. Быстро 10–20 тысяч рублей там не дадут. Что же касается микрофинансовых организаций, то с появлением закона о МФО конкуренция их с ломбардами, которых к ним приравняли, стала на порядок жестче. Но к нам идут за более или менее вменяемыми процентами. Человек уверен, что заберет свою вещь назад, выплатив реальные комиссионные. А в МФО процент невозвратных кредитов достигает 70–80. Были эпизоды, когда процент по займу доходил до 4 тысяч годовых! Сейчас ЦБ следит за тем, чтобы таких перегибов не было. И все же там ставки по займам крайне высоки, поскольку человек, расплатившийся с микрофинансовой структурой, еще долг отдал и «за того парня», который не посчитал нужным вернуть деньги. По сути, в МФО идут те, кому нечего заложить, либо те, кто заранее не собирается платить по счетам.
– А какие проценты в ломбарде? Здесь ведь тоже не за красивые глаза деньги дают?
– Процентные ставки у нас меняются часто. Из-за жесткой конкуренции, как правило, они уходят в минус. В 1999 году, когда мы начинали, заем выдавали под 28 процентов ежемесячно. Сегодня в наших ломбардах средние ставки варьируются от 6 до 15 процентов в месяц. Чем выше цифра залога, то есть оценка, тем ниже процент. И наоборот, чем ниже размер займа, тем выше процент.
Когда банки отказывают населению в кредитах, на помощь приходим именно мы. В среднем годовая ставка у нас соответствует 156 процентам. Но, как правило, клиент пользуется займом не более 1–2 месяцев. И среднеарифметическая ставка у нас получается 13 процентов. От 1000 рублей это 130 рублей в месяц. Перекрутившись с деньгами и заплатив реальные, в отличие от МФО, проценты, люди остаются довольны таким сотрудничеством. В этом смысле ломбард – уникальный инструмент. А постоянным клиентам мы еще и скидки делаем.
­– Неужели и постоянные клиенты есть?
– Конечно. Мало того, мы их даже ранжируем по уровню размеров займов. Есть вип-клиенты. Например, менеджеры строительных организаций. Представьте ситуацию: подрядчик взял заказ, построил дом, но средств, чтобы рассчитаться с рабочими, сию секунду нет. Где взять быстрые деньги? В банке он уже не получит займа, потому что под строительство брал. В МФО не пойдет, потому что нет смысла платить невообразимый процент. И тогда он направляется в ломбард. Закладывает авто на месяц. Рассчитывается с рабочими. Заплатив маленький процент, решает свою проблему, а вскоре получает деньги от заказчика. В категории вип у нас также руководители транспортных компаний и торговых домов.
К следующей группе наших клиентов мы относим работников бюджетной сферы, рабочих, студентов, пенсионеров, людей, оказавшихся в форс-мажорных обстоятельствах. Например, машину повредили, требуется ремонт, чтобы передвигаться по городу, или не хватило денег заплатить за обучение ребенка на курсах иностранного языка, а зарплата только через неделю и т. д.
Пожалуй, крайняя группа залогодателей – это наши гости из ближнего зарубежья, а также тульские цыгане. В ломбардах они закладывают золото, которого достаточно в цыганских семьях. Плюс асоциальные элементы. Но их крайне мало.

Криминальная история?
– Вот тут, я так понимаю, дело пахнет преступлениями?
– Далеко не всегда, но и такое бывает.
Кстати, к вопросу о рисках. Почему ломбардный бизнес их полностью лишен? Пришел, допустим, наркоман, заложил изделие, которое украл. Через день объявились полицейские с выемкой этого изделия. По 183-й статье УК (незаконные получение и разглашение сведений, составляющих налоговую, коммерческую или банковскую тайну) они идут к нам уже с пакетом необходимых документов, которые мы отправляем в страховую организацию, а та возмещает нам наши убытки. Ну и доведу мысль о безопасности до конца. Активы, которые мы тратим на операции, подкреплены залоговыми вещами, а внешние риски – страхованием в обязательном порядке. Это прописано в 196-м ФЗ «О ломбардах».
– Это тот самый закон, который был принят в 2007 году?
– До 2007-го профильного закона не существовало. Нас в начале пути контролировала только инспекция пробирного надзора, и мы должны были получать лицензию в тульском департаменте. В 2002 году лицензирование ломбардов отменили, однако мы попали под юрисдикцию 115-го Федерального закона «О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». И вот в 2007-м
вступил в силу 196-й ФЗ «О ломбардах», который приравнивал нас к финансовым институтам. До этого момента наша деятельность квалифицировалась как услуги населению. В редакции данного ФЗ мы не имели права заниматься ничем, кроме выдачи займов под залог движимого имущества, хранения вещей и консультативных услуг в сфере финансового бизнеса. С 2014 года деятельность ломбардов регулирует Центральный банк РФ.

Игра на новом поле
– Банк России решил обновить правила работы ломбардов. Право выдавать займы под залог вещей получат только те организации, которые попадут в реестр Центробанка. Что вы по этому поводу думаете?
– Думаю, что ничего хорошего это нам не сулит. Скорее всего, мелкие ломбарды канут в Лету. Мы и так уже по требованию мегарегулятора вынуждены сдавать такую отчетность, что словами не передать. Первую представили за IV квартал 2014 года. Не каждый ломбард в состоянии выполнять все новые нормативы.
Перед тем как собрать первый отчет, ЦБ уточнил количество ломбардов в стране: порядка 7700. На сегодня документы в соответствии с требованиями Банка России смогли отправить менее 2500 из них. Кое-где всю бухгалтерию по старинке ведут в амбарных книгах, а где-то до сих пор не в курсе нововведений. При этом до 30 марта мы должны сдать уже следующую отчетность – за первый квартал
2015-го. На выходе получаем, что в реестр скорее попадут именно эти 2500 ломбардов. Остальные либо просто прекратят свое существование, либо вольются в состав сетевых конкурентов.
– В Банке России также говорят о том, что на ломбарды в недалеком будущем будет распространяться требование об обязательном членстве в саморегулируемых организациях (СРО). Должны быть еще установлены стандарты по взаимодействию с потребителями финансовых услуг в процессе выдачи займов. Пока это только слова, потому что законопроект о саморегулировании на финансовых рынках рассматривает Госдума. Какого развития событий вы ожидаете?
– А тут и ожидать нечего. Все понятно: число ломбардов в России сократится. Будут созданы СРО. Далее выстраивается иерархия: ЦБ проверяет саморегулируемые организации, а те под страхом закрытия проверяют самих себя. Вполне, как мне кажется, стройная система получается. Ведь крупных игроков и контролировать всегда проще: они же на виду.
– ЦБ готовит и другие новеллы для ломбардов. Например, увеличение с 30 тысяч рублей до 300 тысяч минимальной стоимости залогов, за которыми не пришли заемщики и которые ломбард обязан продавать с публичных торгов.
– Это новшество для нас, пожалуй, станет со знаком плюс. Вообще по закону ломбарды не имеют права продавать. Существует две формы реализации невостребованных залогов: через агентские договоры, когда функции по реализации невостребованных залогов выполняют профильные ИП, занимающиеся розницей ювелирных изделий, либо через публичные торги, в которых участвуют предприниматели, перекупщики, ювелирные заводы. Торги проводятся на нашем сайте, где выставляется определенный объем сырья. Менее двух участников быть не может. Тот, кто больше предложил, тот и выиграл. Так вот теперь мы сможем гораздо больше невыкупленных залогов реализовывать через агента.
– То есть, исходя из нашего разговора, все изменения в законодательстве, как бы сильно они по вам ни ударили, – это повод для развития?
– Это принцип любого бизнеса. Руководитель обязан быть предприимчивым. Чтобы выживать, нужно развиваться, предлагать новые услуги, расширять возможности по операциям, снижать процентные ставки, повышать тарифы на оценку, тогда заемщик обязательно придет.
Я бы еще тут указал на социальную составляющую ломбардов: они необходимы для снижения напряженности в обществе. Когда банки отказывают населению в кредитах, на помощь приходим именно мы. Жизнь доказывает справедливость этого утверждения. Люди стали лучше к ломбардам относиться. Раньше подобные учреждения ассоциировались с криминалом, с отмыванием денег. Сейчас, с жестким контролем, с техническим ростом автоматизированных систем управления, когда совершенствуется система безопасности, с ростом профессионального уровня товароведов, числа залоговых операций, такие параллели уходят. Когда-то ломбарды прятались в закутках на второстепенных улочках, сегодня они на всех центральных улицах.
– А какие самые необычные вещи на вашей практике попадались?
– 2000 год. Цыгане сдавали золотую подкову 999-й пробы в полный размер копыта лошади. Они вообще поставщики всяческого эксклюзива. Был случай, когда к нам они принесли глобус из золота. Проверили реактивами состав, оказалось, что, например, в Антарктиде и Австралии металл был 585-й
пробы, в районе США – 375-й, в Европе – 750-й. Ну и еще один забавный случай расскажу. Было это тоже на заре века.
Мы тогда использовали весы лабораторные, которые позволяли проводить измерения до 250 граммов. И вот нам в залог предлагают цепь массой порядка 750 граммов. Благо изделие принесли в ломбард, расположенный неподалеку от одного из продовольственных рынков. Цепь мы пошли взвешивать на весах в мясном павильоне! Сейчас таких необычных вещей приносят все меньше и меньше, – подводит итог разговора Дмитрий Коняев.