Позывной «Киргиз»: Самое плохое – чувствовать себя супервоином

Что такое страх и как держать ухо востро с самим собой? О чем молчат солдаты? А о чем говорят? Почему опасно почувствовать себя супервоином?
С героем нашего времени – участником спецоперации с позывным «Киргиз» за короткое интервью «Тульские известия» успели обсудить многое, и даже детские игрушки на передовой.

– Первый, неизменный для всех, вопрос: когда для вас началась специальная военная операция?

– СВО для меня началась 21 сентября 2022 года, когда объявили частичную мобилизацию. В этот же день после обеда я уже стоял в военкомате с вопросом: что мне делать дальше?

– С какими чувствами вы там оказались, что было на душе?

– Скорее всего, подъем морального духа. Сложно описать, что внутри меня происходило. Понял, что мне надо идти, и пошел.

– Страшно в тот момент было?

– Страх появился уже там, когда при­ехали непосредственно в зону СВО. Заезжали ночью, в темноте. Ничего не известно, не понятно: куда, что, чего, зачем? Вот тогда стало страшно. А до того – нет. Нас в автобусе из военкомата ехало 14 человек. Все – жители Тульской области. И все были на позитиве, никто не грустил. Обсуждали свои какие-то жизненные вопросы, незавершенные бытовые дела. Рассказывали друг другу, кто чем занимается, кто чем увлекается… и так с разговорами приехали в часть. А вообще я говорю: те, кто не боится, это либо люди, которым уже все равно, либо больные, потому что страх – нормальная реакция здорового человека.

– А что было самым сложным первое время?

– Привыкнуть к происходящему. Там ведь снаряды свистят, и поначалу ты боишься любого такого звука, потому что еще совсем не осознаешь, что происходит, что откуда и куда летит. Со временем осваиваешься. И в этом тоже кроется опасность. Ведь ты привыкаешь к происходящему вокруг, и в голове мысли: да, это не в меня летит. Но спокойствие такое обманчивое. Во-первых, на самом деле ты не расслабляешься, тебе это только кажется. А во-вторых, настороже нужно быть всегда, чтобы не проморгать момент. Вот говорят, молния дважды в одно и то же место не попадает, но гарантий никаких нет. Так что всегда начеку надо быть, а еще – прислушиваться к себе, контролировать ту грань, за которой пропадает страх; мониторить, что твой мозг перестал бояться. Это состояние опасно, ведь еще раз повторю, страх – это нормальная защитная реакция организма. Если думаешь, что ты уже супервоин и с тобой ничего не случится, – это самое плохое из того, что с тобой уже случилось.

– И все же, как бы там ни было, а человек не может только быть начеку. Как-то нужно и расслабляться. Получается?

– После каждого задания, дня, проведенного там, я стараюсь вечером общаться с ребятами из разных взводов. Просто поговорить о чем-то домашнем или о личном. На любые темы. Запретная только одна: уход боевых товарищей. Если разговор о ком-то из них возникает, мы обязательно почтим память и сразу переключаемся. Хотя я ребят вспоминаю постоянно. Сложно забыть. Там каждый готов друг за друга просто рвать. Я так скажу: отдельный блиндаж – это отдельная семья. Ведь там люди круглыми сутками вместе. И вместе они столько всего пережили.  

– А поддержку из тыла получаете, ощущаете ее?

– Поддержку ощущаем и от туляков, и от всей России. Она идет из разных городов страны. Мы благодарны, но я скажу вот что: если кто-то хочет поддержать наших ребят, но нет финансовой возможности, это не страшно. Ведь сейчас существуют разные волонтерские организации, куда можно прийти и, что называется, руками помочь – принести, разложить, расфасовать… И еще одна просьба у меня. Я долго не знал, кому ее адресовать. Вот через вас обращаюсь к людям. Нам часто пишут письма дети, за что им огромное спасибо. И не единожды ребята присылали нам игрушки. Так вот я бы хотел просить мальчишек и девчонок, чтобы игрушки они отправляли не нам, в зону СВО, а в детские дома в ДНР, ЛНР… Детское внимание нам очень приятно и ценно, но что нам делать с игрушками? А детям они нужны.