Люди, не имеющие сердца и души. Что устраивали жандармы на Псковщине и в Латвии

«Скажите, какие воинские части немецкой армии находились в г. Дно (Псковская обл. – Прим. ред.) во время войны и где они размещались?» Этот вопрос 26 апреля 1949 года старший оперуполномоченный оперотдела лагеря МВД № 323 задал Герману Матвееву.

Месть за подрыв легковушки

ДОСЬЕ

Герман Матвеевич Матвеев. Родился в 1913 г. на хуторе Кузьмичи Дновского района, проживал в г. Дно-2-е Псковской области. По социальному происхождению из рабочих. Беспартийный, общественной и политической деятельностью не занимался, правительственных наград не имел. Малограмотный. Работал слесарем на промкомбинате. В бандах, антисоветских организациях не состоял, в восстаниях не участвовал. Состоял в браке. Военнообязанный, рядовой, в Великой Отечественной войне не участвовал, ранений и контузий не имел, в г. Дно с августа 1941 г. по январь 1944-го работал в госимении (бывший Дновский совхоз) чернорабочим.

По словам Матвеева, в г. Дно в период оккупации дислоцировались немецкие части разных родов войск, в том числе стояли и полевая жандармерия (наименование, номер части, фамилии рядовых жандармов и офицеров

мужчина указать не мог), и русские добровольцы, о которых мы уже немало рассказали в прошлых публикациях. Они размещались «в большом доме недалеко от вокзала, т.е. в железнодорожном доме».

– Жандармы и русские добровольцы, возглавляемые жандармами, систематически отбирали у населения скот, продукты питания и другое имущество; жителей всех подряд, независимо от возраста и состояния здоровья, насильно угоняли в немецкое рабство, много сожгли населенных пунктов, а лиц, заподозренных в связи с партизанами, расстреливали, – поделился Герман Матвеевич. – Примерно в январе 1943 года на дороге около села Большая Треска подорвалась на мине легковая немецкая машина, после чего жандармы согнали все население этого села, в том числе стариков и детей, выстроили их всех, отобрали каждого третьего человека из строя, загнали в сарай и заживо сожгли их.

Жителей сел, прилегающих к г. Дно, жандармы насильно сгоняли в лагерь (особенно в конце 1943-го и в начале 1944-го), там людей грузили в товарные вагоны или на открытые платформы; одежду несчастным не давали (а стояли сильные морозы!) – и отправляли поезда в сторону г. Пскова. Там многие эшелоны стояли на станции по несколько суток, «в результате чего много детей и лиц, физически ослабленных, замерзало или умирало от голода. В свою очередь, жандармерия, когда производила поголовное выселение советских граждан, то она отбирала у населения полностью все имущество, а села сжигала». А еще Матвеев слышал от стрелочника, которого звали Василий Сергеевич, о том, что его во время допросов жандармы сильно избивали резиновой палкой.

«Заживо сожжено 12 человек»

Тогда же, 26.04.1949 г., старший оперуполномоченный оперотдела лагеря МВД № 323 встретился с Александром Селезневым. С его слов, в г. Дно немецкая жандармерия стояла со дня оккупации и до освобождения города частями Красной Армии (1941-1944), «жандармерия размещалась в большом железнодорожном доме около станции Дно».

ДОСЬЕ

Александр Иванович Селезнев. Родился в 1905 г. в селе Колобово Дновского района Псковской области, проживал в г. Дно. По социальному происхождению из крестьян. Образование незаконченное среднее. В ВКП(б) не состоял, общественной и политической деятельностью не занимался. В бандах, антисоветских организациях не состоял, в восстаниях не участвовал. Правительственных наград не имел. По профессии техник-строитель, работал начальником ремстройконторы в г. Дно. Состоял в браке, семья насчитывала 8 человек. Военнообязанный, рядовой, в Великой Отечественной войне не участвовал, ранений и контузий не имел, в г. Дно с августа 1941 г. по февраль 1944-го работал десятником в горуправе.

Селезнев, вспоминая события оккупации, указал практически то же самое, что и Матвеев: жандармы в окрестностях г. Дно систематически грабили население, забирая живность, продовольствие, одежду и другие вещи, угоняли в рабство, сжигали села, «а населенные пункты, жители которых были заподозрены в связи с партизанами, часто сжигали с населением».

– В конце 1943 г. жандармы полностью сожгли населенные пункты Скубри, Залисье, Нинково, Юрково, Иванцево и другие, в которых очень много населения было сожжено заживо, а их имущество полностью разграблено. В 1944 году почти перед отступлением ими был сожжен населенный пункт Общий Починок, в котором было заживо сожжено 12 человек, – рассказал Александр Иванович, уточнив: в сжигаемых деревнях остававшихся в живых мирных граждан жандармы угоняли в рабство – предварительно ограбив.

А еще Селезнев вспомнил, как в г. Дно немецкая жандармерия примерно в конце 1942 года расстреляла Федора Давыдова (бывший машинист), Капустина, Сухарева (подросток). Также гитлеровцами были убиты Львов и его жена (у них остались три несовершеннолетних ребенка). «Во время оккупации и, в частности, уже перед отступлением из города Дно немецкая жандармерия, русские добровольцы под ее руководством и отступавшие немецкие войска разрушили город Дно на 95%, т.е. осталось неразрушенных жилых помещений частных и коммунальных всего 5%», – говорил Селезнев.

Грабители и разбойники

Из материалов пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области следует: гитлеровцы устраивали злодеяния не только на Псковщине, но и в Латвийской ССР. Так, 27 января 1949-го старший оперуполномоченный милиции Скрундского отделения Кулдигского уездного отдела МВД пообщался с латышом, которого звали Кристс Адамович Полис. Он родился в 1894 г. в Скрундском уезде, окончил 4 класса, в партию не вступал. Трудился в колхозе Скрундской волости «Центива» рабочим, проживал на хуторе Бунджас Скрундской волости. Полис сообщил людям в погонах: в Скрундской волости немецкая жандармерия дислоцировалась с 1944 до 1945 года, ее штаб находился в месте Лаукос, остальные жандармы разместились в соседних хуторах Верпелас, Руйниекос. Жандармы отбирали у крестьян скот, зерно и другие продукты, арестовывали гражданских и отправляли в Либавскую городскую тюрьму.

А вот что 27.01.1949 г. поведала Зофия Игнатьевна Бондарович, 1912 года рождения, уроженка д. Зеяльно Столпецкой волости Новогрудского уезда, из крестьян-бедняков, беспартийная, малограмотная (самоучка). С 1941 по 1945 годы проживала на территории Латвийской ССР (Блиденская волость), работала по найму. «В 1944 году примерно в начале ноября в М. Стури Блиденской волости прибыла немецкая полевая жандармерия, человек 30 или 40, разместились они в окопах и в некоторых крестьянских домах. Штаб расположился в большом доме в М. Стури, в котором в настоящее время находится сельская школа. Я проживала на хуторе Предайш у кулака Андерсона Алберта, у которого было 50 га земли, 10 дойных коров, – вспоминала женщина. – По прибытии жандармерия себя сразу проявила как грабители, разбойники и люди, не имеющие сердца и души. Только прибыли в М. Стури, стали отбирать скот и одежду у местного населения, а также хлеб. Отобрали последнюю корову у старика Дайбергис Фрица, проживающего в М. Стури. Забирали и угоняли людей в Германию. Угнали Кудруп Карлиса, проживающего на хуторе Пискалны Блиденской    волости, который и до сего времени не вернулся, Медны Емиля из хутора Пискалны, Рутту Броню из х. Пискалны, Витолса Мартына, проживающего на хуторе Дури. Все эти граждане были угнаны в Германию, судьба их всех мне неизвестна. У моего хозяина Андерсона Алберта отобрали всех коров, нас выгнали из дома на улицу, где мы проживали две недели в лесу, после чего выгнали и из леса, отправили в волость Ваны Тукумского уезда и оттуда только возвратились в мае 1945 г., когда уже не было никакой жандармерии». Впрочем, не было и четырехкомнатного дома, и сарая – сожгли, растащили на дрова и на постройку бункеров. Зофии Бондарович показали семь фотокарточек с изображением жандармов, но она никого не опознала – «потому что они тогда были в форме, и я их видела всего три раза и были совершенно другие».

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

Фото Геннадия ПОЛЯКОВА – реконструкция событий Великой Отечественной войны