Он опознал Крумбигеля, или Что узнали туляки о злодеяниях немецких жандармов в Латвии

Опираясь на материалы пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области, мы продолжаем рассказ о жестоких немецких жандармах и людях, так или иначе пострадавших от их рук. Сегодня мы приведем свидетельства еще одного жителя СССР о поведении гитлеровцев. Звали его Андрей Липета. Вот что этот пожилой человек сообщил 28 января 1949 года.

ДОСЬЕ

Андрей Романович Липета. Родился в Латвии в деревне Большие Пизаны Нерзенской (Нирзенской, Нирзской) волости Лудзенского уезда в 1871 году в семье крестьян-бедняков. Считался малограмотным самоучкой. В ВКП(б) не состоял, общественной и политической деятельностью не занимался, правительственных наград, ранений и контузий не имел. Имел паспорт. Невоеннообязанный, военного звания не имел. В Великой Отечественной войне не участвовал, в 1941-1945 гг. проживал на оккупированной территории Латвийской ССР (Блиденская волость; на хуторе занимался сельским хозяйством). Профессии не имел, постоянно занимался сельским хозяйством. Был женат на Дарье Липета, воспитывал дочь Изабеллу, сыновей Антона и Юлия (служил в РККА в 43-м гвардейской стрелковой дивизии).

Андрей Романович припомнил, как в ноябре 1944 года в местечко Стури прибыла немецкая полевая жандармерия. Ее штаб расположился в большом доме, где после войны находилась сельская начальная школа. Андрей Липета, вспоминая дни пребывания врага на родной земле, не стеснялся в выборе выражений: жандармы сразу стали проявлять себя как «изверги человечества, как звери, сорвавшиеся с цепи». Этот мужчина стал первой жертвой ограбления оккупантами. Нацисты забрали у него всю живность: 8 коров, 4 овцы и столько же свиней. Кроме того, Липета лишился 3 новых шуб, 6 пар ботинок, всех постельных принадлежностей и всего нижнего белья, новых легковых санок, 3 саней-дровен, 220 пудов ржи и столько же пудов ячменя, 250 пудов овса, 130 пудов пшеницы.

«Для питания мне не оставили даже ни одного куса хлеба. Одежду оставили только ту, которая была на мне», – горевал мужчина. По его мнению, жертвой оккупантов он стал по той причине, его сын в 1940-1941 годах являлся парторгом Блиденского волисполкома, а «по приходу немцев Юлий пошел добровольно в Красную Армию».

А начиналось все так. Жандармы вошли в дом и стали прибирать к рукам все, что понравилось.

– С 23:00 до 6:00 вы должны выехать из Стури, – указали фашисты семье.

– Оставьте нас тут. Куда вы нас, стариков, погоните? – запричитала Дарья Липета.

– Уезжать отсюда – это приказ, – отрезали немцы.

Пришлось подчиниться. От своего хутора Андрей Липета отъехал на пару километров. И упал на дорогу…

– Можешь пойти домой, – проявили «благосклонность» оккупанты.

Андрей Липета вернулся. Но в дом его немцы не пустили. Пришлось обитать в хлеве, вместе с коровой. Дом потом вообще растащили на дрова и сожгли. В огне также погибли сарай, клеть. Да если бы только один Липета с семьей пострадал из-за сына-красноармейца. Немцы и не искали причин, чтобы устроить мирному населению «веселенькую жизнь». Скот, одежду, хлеб оккупанты отбирали и у других жителей, рассказывал кто-то старику, поскольку сам он особо никуда не выбирался.

28 января 1949 года Андрею Романовичу показали семь фотокарточек немцев, служивших в полевой жандармерии. Для опознания. На одной из них он узнал обер-фельдфебеля Франца Крумбигеля, о котором мы писали ранее. Оказывается, этот самый Крумбигель и ограбил пожилого мужчину и его хозяйство. «Его поведение, как он относился к населению, заслуживает самой суровой меры наказания», – считал Андрей Липета.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Сергей МИТРОФАНОВ

Сергей КИРЕЕВ