Щекинский район в 1941-м: о чем рассказали чекистам жители д. Нижние Суры?

Какой была жизнь на оккупированной территории Щекинского района? Как строились отношения между немецкой армией, пособниками и обычными горожанами и селянами? Ответы на эти вопросы, которые давно ищут краеведы, нашлись в материалах пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области. Мы уже неоднократно писали о судьбе бургомистра г. Щекино Дмитрия Кувшинова, говорили про его зама Федора Ножнова (фамилия изменена). А вот настал черед рассказать и о других людях, которые так или иначе пересекались с коллаборационистами и представителями вермахта.

Алексей Кулешов в 1941 году в период немецкой оккупации Щекинского района проживал в деревне Нижние Суры. С его слов, старостой этого населенного пункта при немцах стал Иван Васильевич Воронов (фамилия изменена); он находился в этой должности с первых дней захвата деревни по день изгнания гитлеровцев частями Красной Армией, то есть примерно полтора месяца. По словам Кулешова, на должность старосты Воронов был назначен заместителем бургомистра г. Щекино Ножновым (он же начальник сельскохозяйственного отдела Щекинской городской управы, агроном).

ДОСЬЕ

Алексей Степанович Кулешов. Родился в 1883 году в д. Нижние Суры Щекинского района, проживал там же. Считался малограмотным. В ВКП(б) не состоял. Работал в колхозе «17-й Октябрь».

«Находясь на службе у немецко-фашистских властей и выполняя обязанности старосты, Воронов вместе с немцами выезжал на грузовой автомашине в деревню Крутицы Дедиловского района (село Крутицы ныне относится к Киреевскому району. – Прим. С. М.) с целью грабежа мирного населения, – поведал Алексей Кулешов старшему оперуполномоченному Щекинского районного отделения УНКВД по Тульской области. – Когда они выезжали, я видел лично, и то, что они были в д. Крутицы, я подтверждаю тем, что после изгнания немцев мне пришлось быть в этой деревне. Одна колхозница этой деревни мне рассказывала, что действительно Воронов был в их деревне и отбирал птицу и скот».

А еще был такой случай. Воронов повстречался с Кулешовым и стал посылать последнего вместе с немцами на автомашине грабить скот. Но от такого предложения Кулешов отказался. «Кроме того, мне приходилось самому видеть, как немцы на подводах привозили к дому Воронова домашнюю птицу и скот, который тоже отправляли в пос. Огаревку. В доме Воронова весь оккупационный период проживал немецкий офицер, с которым сожительствовала его свояченица, приехавшая к нему из Москвы, ее фамилию, имя и отчество я не знаю», – добавил Алексей Кулешов. С его слов, с Ножновым также имел тесную связь и Сергей Иванович М., который прятал Ножнова вместе с его семьей в квартире. После изгнания гитлеровцев Ножнов пробыл у М. несколько дней, а потом скрылся. А его семью М. отправил на лошадях в деревню Алтухово Крапивенского района. «Кроме Воронова и М., активным пособником немецкой армии являлся Михаил Иванович Т., который, как я видел сам, ездил вместе с немцами на автомашине, но куда и зачем, не знаю».

А вот что чекистам рассказывал сам Иван Воронов. 9 декабря 1941 года, Нижние Суры. Дома в этот день Воронов отсутствовал. А ему на квартиру принесли записку за подписью старшины Дмитрия Ивановича К., в которой Воронову предписывалось к 10:00 10.12.1941 г. явиться в Щекино «на офицерское собрание». Что Воронов и сделал, правда, немного опоздал и на само собрание не попал. Находившийся в Щекино старшина К. тем временем вручил Воронову удостоверение, в котором значилось, что он назначен на пост старосты д. Нижние Суры. «Я взял удостоверение и выйдя из помещения его изорвал и пошел домой, – объяснял сотрудникам госбезопасности обвиняемый Воронов. – Примерно 7 декабря 1941 г. на имя колхоза поступила директива от горуправы Щекино за подписью головы Кувшинова и Ножнова, в которой было предложено составить списки на членов и кандидатов ВКП(б) и на членов ВЛКСМ, составить списки всех проживающих в д. Нижние Суры, не раздавать хлеб колхозникам по трудодням, а ссыпать в общую кладовую, высылать 4 подводы немедленно в г. Щекино в штаб, ежедневно выделять по 9 человек для ремонта дорог. Больше ни от кого никакого указания не было. Присланную директиву я не выполнял. Списки на членов и кандидатов ВКП(б) я не составлял, людей на работу не посылал. Подводы в Щекино не послал, а хлеб вместо ссыпки в общий котел я раздал колхозникам. За период пребывания немцев в нашей деревне мною колхозникам было роздано хлеба около (цифра не указана) тонн».

ДОСЬЕ

Иван Васильевич Воронов. Родился в 1900 г. в д. Нижние Суры, проживал там же. Работал председателем колхоза деревни Нижние Суры.

Когда старший оперуполномоченный ЭКО областного УНКВД спросил Воронова, устраивали ли немцы в д. Нижние Суры грабежи, тот ответил: из их колхоза вражеские солдаты забрали 8 коров, много овец, птицы и валеных сапог. Воронов виновным себя не признавал, говорил, что никаких заданий немецкой армии не выполнял и не хотел выполнять, «и Родине я не изменял».

– Контролировал ли вас кто-либо из ставленников немецкой армии по выполнению спущенной директивы? – спросили Воронова 5 января 1942-го.

– Меня никто не контролировал, но был один случай, когда ко мне приходил старшина К. и спросил меня, как я выполняю спущенное мне задание городской управы. На что я ему отвечал, что все некогда этим заниматься, а сам умышленно оттягивал время, чтобы все колхозное добро скорее раздать колхозникам.

Воронов добавил еще вот что: будучи старостой оккупированного немцами поселка Огаревка, он для сидевших голодными рабочих отпустил тонну ржи – с его слов, это могли подтвердить кладовщик Михаил Иванович Т., некто Иван Тихонович Г. и ряд других колхозников. Допрос за 10 минут до полуночи был окончен.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

На фото: город Щекино в наши дни