Владимир Кельвес: чернский агроном в немецком плену

Наше издание совместно с пресс-службой Управления ФСБ России по Тульской области начинает цикл публикаций о том, что происходило осенью-зимой 1941-го на территории Чернского района. Владимир Густавович Кельвес – так звали одного из участников тех давних событий. Судьба здорово побросала этого человека по свету. Материалы о нем – это, по сути, учебное пособие по истории страны в первой половине XX века. Читателей ждет масса уникальных фактов, неизвестных любопытных подробностей. Постепенно вы будете узнавать все больше и больше о Кельвесе и о том, почему он попал в поле зрения сотрудников госбезопасности.

Валк, Белев, Ленинград…

О себе и о родственниках он рассказывал следующее. Отец эстонец, мать русская. Появился на свет в 1908 году в городе Валк (Эстония) – теперь этот город называется Валга. Спустя два года семья перебралась в Центральную Россию.

Отец, Густав Генрихович Кельвес, устраивался садоводом к помещикам в Московской, Владимирской, Курской, Орловской и других губерниях. Потом обосновался в Белевском уезде Тульской области (в Белеве в 1931 г. Густав Кельвес и умер). С 1922 года там же, в Белевском уезде, стал работать и брат Владимира Кельвеса – Александр Кельвес (он был учителем, ликвидировал безграмотность; ушел из жизни в 1936 г. в Одоеве, где на тот момент трудился агрономом). А Владимир Кельвес с 1922-го стал учиться в городе Белеве в школе. Окончил он ее в 1927-м и отправился за новыми знаниями за сотни километров от Белева – в Ленинград, в сельхозинститут. Окончил учебное заведение (сам Кельвес, правда, называл его не сельхозинститутом, а техникумом) в 1930-м и с сентября того же года начал трудиться техником по борьбе с вредителями и болезнями сельского хозяйства от Белевской межрайонной истребительной станции ОБВ (объединения по борьбе с вредителями). В 1930 и 1931 годах работал в Белевском районе, в 1932-м – в Арсеньевском, при совхозе им. 1 Мая. С марта по 12 июня 1933-го – техник в Чернском районе, а потом Владимира Кельвеса перевели на работу по той же специальности в Одоевский район, где он находился до сентября. В сентябре Владимир уехал на военные сборы в Тульские лагеря на месяц («я в армии служил в переменном составе в должности старшего разведчика 2-ой батареи 250-го стрелкового полка»). После окончания территориального сбора в октябре 1933-го Кельвес отправился в Белев в межрайконтору МТС (машинно-тракторной станции) ОБВ, получил направление на работу в Чернский район на должность старшего техника по защите растений «на место работавшей в районе Лебяжьевой» и пребывал там год. В октябре 1934-го, со слов Кельвеса, «система ОБВ была ликвидирована и меня передали в распоряжение Чернского райзо (районный земельный отдел. – Прим. ред.)» на должность агронома по защите растений. Так продолжалось до сентября 1937-го. А потом в райзо сняли агронома-плодоовощевода В.М. Ушакова как не справившегося с работой, а на его место поставили Кельвеса (он стал не только агрономом-плодоовощеводом, но и занимался защитой растений).

Танки, погреб, Мценск

Когда началась Великая Отечественная война, Владимиру Кельвесу как военнообязанному была предоставлена отсрочка по мобилизации до 22 декабря. «Я подал заявление в Чернский райвоенкомат с просьбой снять с меня отсрочку и отправить на фронт, но военком мне в просьбе отказал, тогда я вступил в народное ополчение и продолжил работать по своей специальности, – объяснял Кельвес 30 декабря 1941 года. – В конце октября я вступил в истребительный батальон при поселке Чернь, где я находился до 25 октября 1941 года. 25 октября весь наш батальон находился в сборе в здании РК (районного комитета. – Прим. ред.) ВКП(б) и ожидал выступления из Черни. Часов в 12 я и Гусев Д.С. пошли на мою квартиру пообедать и взять вещи. В квартире мы посидели часа полтора и в это время в Чернь и, в частности, на Революционную улицу ворвались немецкие танки и солдаты. Я с Гусевым спрятались в погреб, находящийся в сенях квартиры. Через некоторое время в квартиру пришли немецкие солдаты – обыскали квартиру, затем открыли погреб и под угрозой оружия заставили меня и Гусева выйти из погреба и повели в здание нарсуда, где нас поместили вместе с военнопленными. В здании нарсуда продержали двое суток, а на третьи сутки нас вместе с военнопленными отправили в г. Мценск, где поместили в здании сушильного завода. Во Мценске я пробыл до 2 ноября». Кельвес пояснил: его вместе с другими пленниками во Мценске заставляли очищать улицы от грязи, ломать кирпичные дома, переносить бревна для ремонта шоссе; оккупанты пленных ничем не кормили. Питались «что кто найдет, сырыми картошками, падалью и тому подобными отбросами». 2 ноября никого ни на какие работы не отправили – всех людей выгнали во двор сушзавода, пленники стали жечь костры, печь картофель. «Часа в два к нам подъехал верхом на лошади немецкий солдат, подозвал меня и приказал мне следовать за собой, потом указал мне на запряженную парой лошадей повозку, приказал ехать за ним, я с ним доехал до железнодорожного склада, где мне было приказано нагрузить повозку мешками с овсом, который я и доставил на конюшню. Около конюшни растет бурьян и имеются канавы. Когда солдат пошел в конюшню, в это время я спрятался в одну из ям, поросших бурьяном, где я просидел около часа, после чего по канавам добрался до оврага и по оврагу удалось мне от Мценска отойти незаметно».

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.