До новых тетралогий

Проходящий в «Ясной Поляне» фестиваль «Сад гениев» открылся показом фильма Александра Сокурова «Фауст». Перед началом сеанса режиссер, специально приехавший из родного Санкт-Петербурга, вышел на сцену, чтобы поприветствовать зрителей.

– Для меня большая честь показывать свое творение здесь, на родине Толстого. «Фауст» вышел в прокат несколько месяцев назад, шел по всей России, вплоть до Сибири, Дальнего Востока, и за рубежом. Эта картина – не строгая экранизация произведения Гете, но она достаточно подробно воспроизводит смысловые, текстовые обстоятельства и сюжет. «Фауст» – четвертая часть тетралогии, которую делала наша съемочная группа в течение длительного времени. Мы с моим другом Андреем Сигле, продюсером и композитором, называем эту картину исторической, потому что там полностью, насколько возможно, воссозданы среда и нюансы жизни Германии первой трети XIX века. Фильм идет на немецком языке с закадровым переводом, в традициях нашей тетралогии. Первая часть, «Молох», тоже была на немецком, «Телец» – на русском, «Солнце» – на японском и на английском. Создавая картины силами блестящих профессионалов-кинематографистов из России и из других стран, мы стараемся показать наш национальный русский интерес к мировой культуре и собственный взгляд на нее – поскольку считаем себя частью мировой культуры, и очень важной.
– Когда смотришь ваши фильмы, понимаешь, что они требуют от вас больших затрат, не столько материальных, сколько душевных. Это изматывает?
– Это – моя профессия, в которой есть начало и конец работы, как и в любом деле, и ничего особенного здесь не наблюдается. Самое главное – чтобы была возможность что-то делать дальше.
– Но режиссер режиссеру рознь. Одно дело – снимать «мыльную оперу», и совсем другое – серьезные картины и при этом не иметь доступа на телевизионный экран, к массовому зрителю…
– Уже ведется разговор о телепоказе «Фауста», но нам важно, какая телекомпания будет этим заниматься. Надеюсь, и здесь все будет успешно, потому что после проката на сайтах на различных встречах я слышал отклики положительные, а если и критические, то по существу, от людей неравнодушных. Эта картина интересна тем, для кого чтение – часть их жизни...
– Три первые составляющие вашей тетралогии очень тяжелы, особенно когда показана бомбежка Хиросимы, – душа сжимается. А здесь чувствуется даже некоторая ирония режиссера…
– Это исходит из сути, из драматургии – в «Фаусте» совсем другой материал, присутствует национальное своеобразие. Поэтому и картины получились разными, в трех речь идет о реальных людях, а тут – персонажи, созданные писательским воображением. Дальше будут новые проекты, у нас с Андреем есть и несколько вариантов игровых фильмов, и документальных, а здесь точка поставлена.
– А фигура Толстого вас не привлекала, не хотелось снять о нем фильм?
– В литературе так много вершин, что порой страшно приближаться к ним. Но если у нас и есть что-то настоящее, большое, то это именно литература – ничего более значительного человечество изобрести не смогло. Но о Льве Николаевиче или по его романам пока ничего мною создано не будет: огромная фигура, тяжелые, большие сюжеты, которые просто так в кинолингвистику не укладываются.
– Александр Градский говорит, что стихи Пушкина не поет потому, что они и так звучат.
– Не знаю… Литература самодостаточна, ей не нужен переводчик или персонаж, который начнет все объяснять или диктовать: она прекрасно проживет и без этого. И обойдется без режиссеров, без кино – и слава богу, и пусть так будет.
– Раньше вы занимались общественной деятельностью лишь в пределах родного города, за что и были удостоены премии «Небесная линия» – за сохранение исторического Санкт-Петербурга. А теперь вошли в Общественный совет при Министерстве культуры России…
– Вошел – по движению души. Я живу у себя на Родине, и мне небезразлично, что здесь происходит. Нахожу, что сегодняшний временной момент – очень тяжелый для культуры страны, кризисный, может быть, даже потяжелее, чем это было после сорок пятого года. Поэтому я участвую в ее судьбе – это неизбежно…
– А для нравственности сейчас какой момент?
– У людей всегда есть претензии к своему времени. Но проходит какой-то период и оказывается, что и среди современников были прекрасные, достойные личности. У русской культуры всегда было определенное своеобразие и равновесие хорошего и плохого, по счастью, они и сегодня существуют.
– Вас называют одним из российских японофилов…
– Просто мне интересна эта деликатная культура, потому что культура европейская, культура Старого Света, а иногда и русская – неделикатны. А у японской – какое-то особенное место в жизни, в воздействии на человека, что мне кажется важным для нашего времени: не воевать, не расталкивать друг друга, а чувствовать рядом душу.
– Вы были раньше в нашем городе?
– Никогда не был, и сейчас мы «проехали мимо Тулы», познакомиться с достопримечательностями в этот раз не получится: сегодня вечером присутствуем на показе, а завтра утром уезжаем назад в Санкт-Петербург.
Мария РОДИОНОВА
Фото Андрея ЛЫЖЕНКОВА