Актерской профессии нельзя научить…

Марина ПАНФИЛОВА

«Я люблю приезжать в ваш город, который у меня ассоциируется с пряником, – сказала заслуженная артистка России Юлия Рутберг. – Но не только с лакомством, которым меня здесь все время угощают, а с чем-то хорошим, добрым: не один же кнут должен быть в жизни, а хоть иногда пусть в ней присутствует и пряник…»

Актриса выступила в Тульской областной филармонии со своим авторским проектом – спектаклем-кабаре «Вся эта суета». В нем присутствует и импровизация, и размышление, и диалог с публикой. В течение почти двух часов Юлия Рутберг в сопровождении трех музыкантов читала стихи, пела, даже исполнила шуточный канкан:  «Какое кабаре без этого танца?!.» То был экскурс в творчество Осипа Мандельштама, Иосифа Бродского, Булата Окуджавы, Александра Вертинского, Эдит Пиаф, Лайзы Минелли, шансонье разных стран.
– Юлия Ильинична, как родилась идея создания проекта?
– Что-то наслаивалось из театральных работ, появлялось желание приобщиться к такому жанру: мы же в жизни чем-то впечатляемся и хотим потом поделиться. Начинали работать с «Суетой» в Москве, когда еще невозможно было найти площадку, но если тебе что-то интересно, ты добьешься всего и реализуешь любой замысел. Поэтому  появились и спонсоры, и профессионалы, которые загорелись идеей: ведь не все, во что вкладываешься, измеряется суммой прописью, часто цена – счастье от того, что ты делаешь. Есть «отхожие промыслы», когда главное – зарабатывание денег, но к этому тоже надо относиться совестливо. Там, где потеряна совесть, начинаются все безобразия… Но я вообще кремлевская мечтательница и пытаюсь осуществить свои задумки, одна из них – этот проект. А в последние три года меня просто раздирает сделать «Послушайте!», читать стихи, прозу. Даже не думала лет двадцать назад, что доживу до того момента, когда слово, стихи станут настолько востребованы… А здесь у меня потрясающая команда единомышленников, музыканты работают кто в театре Вахтангова, кто в театре Сац, кто в консерватории, умудряются преподавать, все – виртуозы. А рядом с ними – я, сипатая-хрипатая.
– Есть у вас еще самостоятельные работы?
– Да, спектакль «Медея». Если учесть, что к моменту его создания я прослужила двадцать три года в театре, и об этой работе можно говорить как о самостоятельном проекте. Понимаете, все постоянно думают о погонах, о регалиях, премиях, какая-то корона должна у них на голове громоздиться, а она все время падает. И ведь не задумываются, что на это уходит жизнь – дни, годы. Конечно, каждый волен делать что хочет, но если ты взрослый нормальный человек, у тебя хватает на хлеб, на книги, на портвейн, твои дети в порядке и родители еще живы, – успокойся и не суетись, пойми, что ты не вечен. Мне кажется, умный артист должен знать, зачем он выходит на сцену. И если незачем, пусть ищет другое занятие – поспать, почитать, поехать к морю, в музей сходить.
– Вам повезло: сразу после учебы в Щукинском попали в Вахтанговский театр с его традициями, нравственными ориентирами…
– Туда приходят разные люди, и с ними происходят разные процессы, не все приживаются. Это зависит от личности, от семьи, в которой ты воспитывалась, от педагогов, от того, что поселилось у тебя в душе, что ты исповедуешь. Нельзя научить актерской профессии, но ей можно научиться – при желании. И главное: хватит ли у тебя сил быть верным тем идеалам, которые вложены с детства, многие иссякают и опускают шпаги, а у меня пока сил хватает ее не опускать. Актерская профессия очень ответственная, важно, к чему ты приобщаешь людей, которые тебе верят, слушают, ходят «на тебя», как сегодня.
– Ну мы вам верим, и когда снимаетесь в сериалах: если в титрах есть фамилия Рутберг, значит можно не бояться заскучать.  Есть актрисы сла-аденькие, «мармелад в шоколаде», а вы – набор специй – и соль, и перец, и горчица…
– Спасибо большое, но ведь это такая ответственность, когда слышишь подобное не первый год и не имеешь права подвести. С такими мыслями и берешься за очередной сценарий: если уж «держать планку», то высокую, и зрителя вести за собой вверх, а не вниз. Тут по Грибоедову: надо служить театру, а вот «прислуживаться тошно». И ведь зрители, когда видят артиста на сцене, все про него понимают, от публики ничего нельзя скрыть. Ты можешь быть выходцем великой творческой династии, учеником замечательных педагогов, тебя могли взять по блату, но когда выходишь на подмостки – все, стоишь один на юру. И никто ничего не подаст, не подкинет: ты либо мастер, либо пустое место. Мне когда-то Петр Наумович Фоменко сказал: «Есть артисты, которые играют роль, а есть те, которые играют спектакль…» Это – большая разница. А у нас прут на сцену сегодня все кому не лень, и кто-то может солировать «от забора до обеда», а кто-то направлен на партнера, на творчество, на то, чтобы спектакль получился, и любой непрофессионализм, даже в мелочах, злит.
– У театра сегодня иная миссия, чем даже несколько лет назад, развлекательность уходит, зритель хочет быть не потребителем, а собеседником.
– Я никогда в жизни никого не развлекала, даже в суперкомедийных ролях. И если слышу в зале чей-то откровенный гогот, начинаю минимализировать накал: с такими людьми не хочу иметь ничего общего. Актеры – не официанты, не надо к нам относиться потребительски.
– Вы много играете в кино, и недавно в Туле на фестивале «Улыбнись, Россия!» фильм с вашим участием «Частное пионерское» получил приз.
– Я очень люблю эту картину и рада, что она получила на разных кинофорумах восемь Гран-при: за лучшие роли, за режиссуру. Нам на площадке хорошо работалось, все говорили на одном языке, вот и получился очень искренний добрый фильм. Когда играю – на сцене ли, в кино, я помню, что не могу подвести тех людей, которые меня учили, вложили в меня усилия, душу. Это и Катин-Ярцев, и Смоленский, и Ульянов, и Яковлев – представляете, как повезло: учиться или играть с такими личностями. Сейчас есть новые работы, сериал «Алхимик», фильм «Орлова и Александров» – надеюсь, это будет крепкое, достойное кино, потому что режиссер Александр Мурадов делает именно такое. И на этот раз есть срез эпохи, настроение, дух времени. Я там играю Фаину Георгиевну Раневскую и стараюсь показать эту колоссальную личность – без пошлости, без кривляния, как ее почему-то часто пытаются изобразить. Знаю, что меня ждет: будут ругать и критиковать, но отстаивала свою точку зрения до последнего.
– Вам уже доводилось играть великих женщин: Коко Шанель в «Осенних цветах», Анну Ахматову в «Анне Герман»…
– Здесь я сама определила себе «берега» и цель, потому что глубина юмора Фаины Георгиевны и ее афористичность изначально были вырваны из сценария. А я пыталась показать именно великую личность, а не «коверного» (клоуна. – Авт.), которым Раневская никогда не была… Так что всего много – и театра, и кино, чему я очень рада: свободного времени нет совсем. Но есть любимая работа, есть семья, близкие люди, сын Григорий и внук Григорий – ему год и девять месяцев, и он очень похож на меня, в нем уже видится актер.