Чудеса в манеже

50-летие Тульского цирка отмечается показом программы, которая полвека назад стала мировой сенсацией, а создавалась она в нашем городе.

Под этим куполом когда-то шли первые репетиции «Цирка на льду», на тульских заводах изготавливался необычный реквизит, в том числе –  шипованные моноциклы и рейнские колеса, которые не скользят.
– Тот коллектив, который сегодня увидели туляки, тоже сложился здесь, и потому ваш город для всех наших артистов как родной дом. Мы многое делали своими руками, случалось, ночевали в манеже, а то и вообще не спали – репетировали, отрабатывали задуманное или просто пришивали блестки к костюмам. Зато сейчас мы выступали, ощущая душевный комфорт: привычная арена вселяет уверенность, – рассказала художественный руководитель программы Светлана Бордодымова. – Конечно, наше время предлагает множество зрелищ. И мы ориентируемся на мировые стандарты, но с российским цирком не сравнится даже знаменитый «Дю Солей»: там номера яркие, но нет аттракционов с животными, которыми всегда славится наш отечественный цирк. В Туле эта программа показывалась в последний раз восемь лет назад и с тех пор радикально изменилась, лишь гимнасты на ремнях работают как прежде. Но там такая энергетика, такой накал страстей, что даже у меня мурашки бегут по коже всякий раз, когда слышу их музыкальную заставку.
– Как давно вы вышли на лед?
– Тридцать четыре года назад: начинала фигуристкой, потом пришла в цирк, так что на коньках чувствую себя так же комфортно, как кто-то в любимых туфлях. Поэтому получаю удовольствие от любимой работы: с радостью выступаю с голубями, легко вхожу на ходулях в эквилибр – у нас каждый артист занят в нескольких номерах. Выступают шестнадцать человек, а кажется, что гораздо больше. Мы – как большая семья, все друг другу помогают, ассистируют, и зритель видит эту сплоченность и великолепно реагирует.
–Тульская публика избалована разными программами, но случается, что в манеже словно спортивные соревнования проходят: выше, дальше, сильнее, а искусство отходит на второй план. Но с вами, видимо, поработали хорошие режиссеры: в каждом номере присутствует интрига, фабула…
– Без этого нельзя, цирк – искусство, а не вид спорта, а любое искусство невозможно без эмоций. Я хочу рассказать о своем аттракционе с морскими львами, о которых еще десять лет назад ничего не знала. Когда взяла эту группу, все начинала с нуля. Но тогда я не понимала, как добиться трюков все более и более сложных. А в какой-то момент подумалось: главным всегда должно быть взаимопонимание между человеком и животным. И теперь всякий раз во время выступления убеждаюсь, что выбрала правильную позицию. Даже если мои красавцы в воздухе будут летать, это потрясет, наверное, не больше, чем когда шестисоткилограммовый Шарик меня целует в щеку. Зрители вопят от восторга, потому что видят, что все идет от любви, а не просто от дрессуры. И другие «артисты с ластами» выглядят такими счастливыми, потому что они любимы. Видели, как сегодня одна из «девочек» постоянно выпрыгивала вперед? Она – трудоголик и хотела показать, как много умеет, чтобы меня порадовать, чтобы ее похвалили и приласкали. И между ними постоянно идет соперничество за мое внимание. Когда спрашивают, что же самое сложное в дрессуре, я отвечаю: доказать, что мое сердце принадлежит им всем поровну.
– И это при том, что морские львы – дикие животные, хищники?
– У них высокий интеллект, и потому в характере присутствуют и ревность, и прочие эмоции. Дрессировке они поддаются великолепно, все зависит от человека, который живет рядом с ними. Я не оговорилась: вся моя жизнь проходит здесь, только в этом году впервые смогла на несколько дней слетать в отпуск в Турцию, предварительно расписав ассистентам все, что нужно делать. Но так соскучилась, что, вернувшись, готова была целовать моих «деток» и в нос, и в хвост.
– Почему самого большого «артиста» зовут Шарик?
– А как еще его назвать, если маленьким он был таким кругленьким, шарообразным? «Девочку» слева зовут Вета, она родила мне первенца Джонни, которому уже два года, а справа – Леля, ее малыша зовут Пончик. Кстати, Вета получила свое имя, потому что в детстве постоянно отзывалась, если  кто-то окликал меня: «Света!» – вот и стала почти моей тезкой. Шарик – мужчина в полном расцвете сил, ему восемь лет, сейчас от него беременны еще две «девочки», они пока не работают. Лелечка и Вета постарше, им по двенадцать, они невероятно понятливы, прекрасно отличают выступление от репетиции, разбираются в моем настроении и, как ни странно, очень хорошо понимают брань. Хотя ругаться случается редко, ведь «политики кнута» в наших отношениях не существует: достаточно строгих интонаций, чтобы все притихли, осознали, что натворили что-то.
– Надо же, а на вид такие толстокожие…
– Между прочим, сейчас они невероятно худые. У нас недавно закончился брачный период, когда самец отстаивал свою территорию, ревел на всех проходящих мимо, доказывая, что он – самый крутой парень в округе. В это время они не едят и живут за счет того жирового запаса, что накопили за год. Но теперь, с наступлением холодов, начинают отъедаться, и, кстати, это самый продуктивный период, когда с животными можно изобретать что-то новое. Понемногу выпускаем в манеж во время репетиций и выступлений малышей. Джонни, как трусливый мальчишка, бегает за мной – мы недавно отлучили его от маминой груди. А вот Пончик еще не перешел на рыбный рацион, живет с мамой, но характер у него будет боевой: в обиду себя не даст. А когда он выползает к публике, все веселятся невероятно: такая маленькая селедочка играет сама по себе, чему-то там радуется, вертится под ногами.
– А в каком восторге бывают зрители, когда ваш Шарик поднимается по команде в полный рост!
– Случается, что они не сразу выполняют команды, но я не давлю, не кричу, только прошу повторить: пусть представление продлится на десять минут, но зато все будет весело, без злости и раздражения.  
Марина ПАНФИЛОВА
Елена КУЗНЕЦОВА