Казюки, кино и конфекты. Картины тульской жизни начала 20 века

История – это не только знаковые события и даты, достойные энциклопедий и школьных учебников. Это еще и повседневная бытовая жизнь, которую вели наши предки. В преддверии Дня Тулы давайте вместе вспомним несколько явлений городского быта конца XIX – начала XX века.

Стрюцких здесь не любят

Конечно, такой улицы в Туле нет и никогда не было, а между тем именно она, пожалуй, известнее всего в России. Виновник этого – знаменитый писатель Глеб Успенский, выпустивший серию очерков «Нравы Растеряевой улицы». Название – пожалуй, единственный вымысел: кто-то полагает, что Растеряева списана с Никитской улицы (Староникитская), другие – что это собирательный образ многих улочек сегодняшнего центра, где оби­тал рабочий люд. Картину Успенский рисует довольно печальную, но краски у него есть не только мрачные: писатель фиксирует и любопытные бытовые эпизоды тульской жизни. От него мы узнаем, к примеру, что туляки очень любили петь. Особенно за работой, а работали они не только «в заводе» (такое произношение до сих пор распространено у коренных горожан), но и после, мастеря что-нибудь дома. 



А еще туляки были остры на язык. «Город славится известным заводом стальных изделий, населившим своими рабочими все Заречье и целую слободу Чулково. Это сторона совершенно особенная; обыватели ее, когда-то пользовавшиеся разными правительственными привилегиями, гордо посматривали на мастеров городской стороны, работающих в одиночку, и при встречах не упускали случая поделиться взаимными любезностями: «кошкин хвост!» – говорил один, «огурцом зарезался», – отвечал другой, и оба с серьезными лицами проходили мимо. От насмешек зареченского мастера, или казюка, как называют их мещане, не уходил даже чиновник, для которого тоже были изобретены особенные клички, например: «стрюцкий» или «точеные ляшки» и проч.», – писал Успенский. Стрюцким, кстати, в ту пору не только в Туле, но и в России вообще называли никчемного в сущности человека, который, тем не менее, любит побахвалиться.

Дынный или ореховый?

К самовару и прянику, старым тульским символам, третьим просится, конечно же, чай. Чаепитие в старые времена в Туле было целым ритуалом. Конечно, не такой заковыристой церемонией, как в Китае, но и похлебать душистого кипятку по-быстрому вприкуску с чем попало было не принято. Тульскому чаепитию соответствовала добрая, неторопливая беседа. Пили чай обычно не из стаканов и чашек, а из блюдец, придерживая их за донышко. Подслащивали напиток сахаром, который чаще приобретали в виде голов – конусов, спрессованных очень плотно: для того чтобы отколоть кусочек от такого сладкого слитка, пользовались щипцами.

Кроме того, к чаю подавали баранки, сушки, пряники множества видов – в Туле начала XX века можно было купить не только традиционные, с вареньем, но и апельсиновые, ореховые, миндальные, шоколадные, дынные, абрикосовые. Вообще посластиться в те времена было чем. Самыми известными кондитерами в Туле были Василий Сериков, Петр Козлов, Афанасий, Егор, Роман Гречихины, Михаил Белолипецкий. Ассортимент их продукции был огромным, на зависть даже современным магазинам – к примеру, на фабрике Серикова одних только «конфект» (а говорили тогда именно так, на изначальный немецкий манер) выпускали несколько сотен разновидностей. Интересно, что Сериков был не просто, как сказали бы сейчас, инвестором: он сам вел контроль качества сырья, которое по осени привозили на фабрику. Яблоки шли в дело только большие и не побитые, вишня и слива тоже должны были соответствовать. От арбузов, кстати, использовалась только корочка – из нее делали цукаты, а всю красную мякоть могли вдоволь есть рабочие. На этом предприятии действовали карамельное производство, конфетное, пряничное, халвяное, мармеладное, упаковочное и вертельное – самое многочисленное по числу рабочих: здесь заворачивали сласти в обертки.



– Вы не знаете, какие вкусные конфеты делали на сериковской фабрике, сказка! – вспоминала Дарья Булгакова, работавшая здесь семь лет перед Октябрьской революцией. Вкус вкусом, но и оформлялись они красиво – пестрыми обертками от конфект порой даже украшали елки, а жестяные коробки с замочками, оформленные вдохновенными и яркими рисунками в стиле модерн, – отдельное произведение искусства.

Любовь и моржи

Во второй половине XIX – начале XX века любимым местом отдыха туляков был Кремлевский сад. Он появился на месте, где прежде велась торговля: в частности, у стен крепости находился сенной рынок, где торговали сеном, зерном и скотом. В 1834 году в Туле случился жуткий пожар, в котором сгорели все деревянные строения, включая рынок. На его месте решили оборудовать бульвар, позже названный Кремлевским садом.



Здесь было красиво: золотистые, липы, клумбы, дорожки, ведущие к Упе, где работал лодочный прокат. Туляки, не избалованные тогда местами для прогулок, с удовольствием ходили сюда. Со временем в саду появилось несколько аллей, и для каждой из них сложилось особенное значение. К примеру, на театральной аллее, которая вела от Ивановских ворот к Упе, давали представления в цирке шапито и концерты на открытой сцене, здесь же работали аттракционы, зверинец, показывали даже моржей. Вдоль восточной стены тянулась буфетная аллея, где можно было утолить голод. А для влюбленных пар существовала так называемая аллея «любви и вздохов» – она располагалась у речного берега. «Здесь можно наблюдать любопытные сцены, – писала «Тульская молва» в июле 1913 года. – Какой-нибудь лоботряс тут же пишет понравившейся ему особе послание, что желает познакомиться, и отсылает по назначению с особым посланным, роль которых играют подростки обоего пола. В свою очередь точно так же поступают и барышни: они особенно засыпают записочками юного студента блондина с голубыми глазами, прилагая часто крапиву, означающую «жгучую любовь», или другие соответствующие цветы». 

Красот и развлечений было вдоволь: тир и кегельбан, качели и ботаничес­кий сад, летний театр и цветочные часы (правда, разоренные хулиганами в 1910 году, да так и не восстановленные). Кремлевский сад был еще и местом, где можно было себя показать: люди разных сословий, идя сюда на прогулку, надевали обычно лучший свой наряд. 

Что нынче крутят?

Кстати, именно в Кремлевском саду жители Тулы познакомились с кинематографом. В августе 1897 года здесь демонстрировали ленты в ходе губернской кустарно-промышленной выставки. 

«Затрещал неведомый аппарат, и по белому полотну, развешанному по сцене, задвигались живые люди. А когда прямо на толпу помчалась удалая тройка, некоторые зрители в страхе убежали. Хотя отсутствовала достаточная емкость изображения, опыт инициатора массового зрелища инженера оружейного завода Литвинова удался на славу», – писал краевед Аркадий Петухов.

В 1903 году кино крутили в деревянном театре Зарайской, располагавшемся на территории нынешнего сквера Коммунаров. Известно, что туляки увидели фильмы о пожаре и ограблении банка.

Первый же стационарный синематограф под названием «Электробиоскоп» открылся в Туле 7 ноября 1906 года на Киевской улице в доме Колесниковой (сейчас проспект Ленина, 29). С полудня до одиннадцати вечера тут крутили художественные фильмы, комедии и даже новостные ленты. Билет стоил недешево – на галерку можно было попасть за 25 копеек, а за место в первом ряду нужно было выложить целковый. Для сравнения: килограмм тульских пряников тогда стоил 80 копеек, а летние ботинки – два руб­ля. Так или иначе, от зрителей отбоя не было.



Синематографы стали появляться в Туле один за другим, летом киноплощадки работали в Петровском (сейчас Белоусовский) парке и Кремлевском саду. В основном показывали зарубежные ленты – в каждый фильм входили порой до десятка и даже больше сюжетов. Детективы и любовные драмы, автомобильные гонки и даже пикантные ленты – таким был репертуар дореволюционного тульского кинотеатра. Но не только ради развлечения существовал «великий немой»: крутили в тульских синематографах и познавательные фильмы о географии, животных и растениях, истории России, науке, даже спорте.

Веломания

Вплоть до 70-х годов XX века велоспорт на треке успешно конкурировал в Туле с футболом. Велогонки у нас любили давно, и разожгло эту любовь, несомненно, открытие 1 сентября 1896 года трека, который сейчас остается старейшим в стране. В первый же день на деревянном полотне, которое освещалось плавным белым светом керосиновых фонарей, соревновались гонщики из Тулы, Москвы и Калуги. В последующие годы выступали на тульском треке знаменитости – как русские, к примеру, эксцентричный москвич Алексей Бутылкин, так и французские и немецкие гонщики.

Помните фрагмент из «Нравов Растеряевой улицы» об остроязычии туляков? Не успел в Туле появиться трек, как его виражам уже дали названия: тот, что был ближе к зданию тюрьмы, нарекли «тюремным», а тот, что выходил на деревню Басово, – «басовским». Эти названия держались десятилетиями. 



Туляки любили не только смотреть гонки, но и кататься на велосипедах сами. Широко известно, что не обошло это увлечение и Льва Толстого, которому в ту пору было уже за семьдесят. Не только заезжие дачники из Москвы, но и туляки все чаще седлали железных коней. Наконец эта мания стала доставлять проблемы, из-за чего велосипедистам запретили ездить по тротуарам – хотя, судя по газетным хроникам того времени, не все туляки соблюдали этот запрет. «Тульские «рыцари пятки» нарушают эти правила, и довольно бесцеремонно. Не дальше как во вторник, в половине 8 вечера нам лично пришлось видеть такого «рыцаря» № 363, который ехал на своей машине по тротуару», – писал в июле 1912 года корреспондент газеты «Тульская молва», которого в книге «100 лет тульского спорта» цитирует ­Сергей Гусев. В 1914 году потребовалось ввести законодательные ограничения для велосипедной езды даже в Богородицке – что уж говорить о губернском центре? Велосипедистам требовалось получить знак с номером, который прикрепляли сзади седла, не ездить в людных местах, держать дистанцию друг с другом по меньшей мере в сажень, а в сумерках и темноте зажигать фонарь, освещающий номер.

Придется ли принимать нечто похожее в отношении нынешних наездников электросамокатов? Разве что пункт о том, что следует избегать пугания лошадей, уже неактуален.

Это конка звенит

Кстати, о лошадях. Именно с этими трудолюбивыми и красивыми животными связано зарождение общественного транспорта в Туле. В 1888 году в городе, где царили таксисты того времени – извозчики, появилась конно-железная дорога, а попросту – конка. Инициатором ее строительства был инженер Андрей Горчаков, взявший на себя все риски. Первый парк конки располагался на левом берегу Упы у нынешнего машзавода, а первая линия соединяла Киевскую заставу (район современной улицы Льва Толстого) и Курский вокзал (теперь Московский) и работала с 08:00 до 21:30. В канун Рождества, Нового года и Пасхи рабочий день был короче – конка прекращала ходить в шесть вечера, а праздничный день начинала только в одиннадцать утра.

Колея была одна, а управлял лошадьми, тянувшими вагон, кучер. Ему же вменялось в обязанность ухаживать за животными, трижды в день кормить их. Он же вместе с кондукторами возвращал вагон на рельсы, если тот сходил с них – а такое случалось нередко.
Движение по тульской конке было довольно интенсивным – интервал составлял двенадцать минут. В вагоне могли помещаться двенадцать сидящих пассажиров на двух скамьях и еще пятеро стоящих. Кроме того, на передней площадке могли находиться пять человек, а на задней, где было место кондуктора, – шестеро. Но, разумеется, этот порядок регулярно нарушали. Плата за проезд зависела от длины пути и составляла от пяти до семи копеек.
Движение конки сопровождал постоянный звон колокольчика – его язык раскачивался при движении по булыжной мостовой. Экипаж имел право приоритетного движения и должен был останавливаться только перед пожарными, крестным ходом, колонной арестантов и похоронной процессией.



Популярность и пассажирский оборот тульской конки рос с каждым годом: в 1912 году она перевезла более 1,8 миллиона пассажиров – притом что в городе тогда жили около 130 тысяч человек. В 1913-м российское акционерное общество конно-железных дорог прислало тульским властям проект трамвайного движения, однако скоро началась Первая мировая война, и стало не до технических новшеств. Конка просуществовала в городе до конца 1918-го – в 1924 году в Туле появился автобус, а в 1927-м – трамвай.

Андрей ЖИЗЛОВ