На страницах – панорама жизни

 Марина ПАНФИЛОВА

В ноябре прошлого года турецкий писатель, лауреат нескольких национальных и международных литературных премий, в том числе Нобелевской – по литературе, Ферит Орхан Памук получил премию «Ясная Поляна» в номинации «Иностранная литература» за книгу «Мои странные мысли». Тогда автор не мог присутствовать на церемонии вручения, но теперь приехал в Россию с шестидневным визитом, побывал в Москве, Санкт-Петербурге и на родине Льва Толстого.

Здесь, в ДК «Ясная Поляна», состоялась беседа: писатель отвечал на вопросы литературного критика Александра Гаврилова. Получился диалог-размышление, в котором могли участвовать присутствующие.
Орхан Памук отметил, что творчество Толстого сыграло важную роль в его жизни, а «Анну Каренину» он знает почти наизусть.
Про свой роман «Мои странные мысли» автор сказал, что он «толстовского типа», потому получение премии «Ясная Поляна» и приезд в музей-усадьбу ему кажутся символичными.
– Вы долго писали этот труд, так что он стал уже не только книгой, но и свое­образным музеем…
– В котором амбициозные читатели просматривают первые пять витрин. Это им нравится, а дальше – как получится, – пошутил литератор. – Самый распространенный отзыв на мои книги: «Я ничего не понял». Но дело в том, что в текст нужно углубляться, а для этого надо работать над собой…
Я очень благодарен учредителям премии «Ясная Поляна» за то, что смог побывать в доме самого Толстого – это высокая честь!
Писать я начал в 23 года. Тогда же прочитал произведения Льва Толстого. В одной из книг были иллюстрации – яснополянские пейзажи. Сорок четыре года я ждал возможности приехать сюда – впору извиниться перед гением, что не смог этого сделать раньше. Премия еще раз убедила меня, что литература – мощный инструмент коммуникации, многослойный, глубокий инструмент.
– Как вы сами можете охарактеризовать «Мои странные мысли»?
– Там присутствует толстовский панорамный подход. «Это история жизни и ежедневных размышлений торговца бузой и йогуртом Мевлюта Караташа. Мевлют появился на свет в 1957 году…» – так начинается роман, который я писал шесть лет. Речь идет о людях, приехавших в 50-е годы из провинции в город и выживавших в тяжелых условиях без воды, электроэнергии, без поддержки правительства. Между ними и людьми высшего круга, среднего класса был огромный разрыв.
Теперь, когда мне исполнилось 65 лет, я уверен, что могу писать не только о тех, кто окружал меня в молодости, но и о тех, с кем не был знаком.
Главный герой Мевлют, чьи переживания, жизненные перипетии, религиозные взгляды подробно описаны в романе, не похож на меня. Если нас что-то и объединяет, то это романтизм…
Фактически «Мои мысли» – сборник людских мыслей. Там много интервью, которые я брал прямо на улицах, беседуя с прохожими, торговцами. Я включил их в свое произведение, чтобы создать наиболее полную панораму большого города – панораму жизни. Только после непосредственного контакта можно говорить о людях с такой убедительной силой, что читатель верит в их реальное существование.
– Вы рассматриваете понятие вины в своих книгах…
– Толстой остро чувствовал вину перед теми, кто обездолен, вынужден жить в тяжелых условиях. В своих книгах я также часто говорю о социальном неравенстве, социальной дистанции. Это сложно, но необходимо, только тогда в них будет звучать правда жизни.
Когда я делал первые шаги в литературе, моими читателями были друзья и родственники, отцовские коллеги по бизнесу. Но постепенно круг расширялся, я стал общаться с людьми, непохожими на моих близких. И рассказывать об их жизни, что заинтересовало многих. Причем не только в Турции, но и в других странах. Полагаю, это произошло потому, что я старался охватить все социальные пласты. Такое единение с окружающими делает меня счастливым – как писателя и как человека.
– В своем сборнике статей вы пишете не только о том, что испытывают другие, но и о том, что чувствуете сам: вас не смущает такая откровенность?
– Случается. Но ведь часто биографические подробности непроизвольно упоминаются даже просто в разговоре. Пионером такого направления в литературе был Жан-Жак Руссо, который обнаружил, что, доверяя бумаге свои неприятные переживания, можно проанализировать ошибки и не повторять их в дальнейшем. Благодаря этому появились известные исповеди, которыми зачитываются многие поколения.
Вспомнил: Толстой в молодости носил медальон с изображением Руссо!
– Вы обращаете внима­ние на перечитывание книг, приводя в пример, что те же «Сказки 1001 ночи», прочитанные в юности, а затем в зрелом возрасте, – две разные книги.
– Да, действительно, хорошие книги надо читать всю жизнь, и каждый новый возраст откроет в них что-то новое: ваш мозг работает, стараясь открыть иной смысл. И очередное знакомство с книгой позволяет нам расширить границы своего воображения. С годами все словно обретает новое значение.
К примеру, в «Анне Карениной» есть момент, когда Вронский идет добровольцем на войну, и по поводу этого были замечания критиков. Когда мы читаем об этом сегодня, то уже не придаем этому значение такое, как автор в тот момент, когда писал.
– Ваши книги никого не оставляют равнодушным, вызывая или страстную любовь, или абсолютное неприятие.
– Чаще это касается моих политических высказываний и убеждений. Не скажу, что их ненавидят, но мои политические заявления не всегда нравятся. У меня всегда были проблемы на политической почве, но не из-за книг, а из-за того, что я говорю вне литературных творений – в твиттере, соцсетях, где пишу о себе. Многие люди делятся впечатлениями и говорят, что не любят меня, а любят мои книги.